— А если она замешана в нападении на вас? — спросил он.
— Тогда тем более нужно проверить. До свидания. И не волнуйтесь. Увидимся завтра на заседании. Посмотрите еще раз мой список. Свяжитесь со своими людьми, пусть проверят. Конечно, такой способ не вызывает уважения, но нужно с чего-то начинать. До свидания.
Дронго открыл дверь.
— Если с вами что-нибудь случится, у меня будут неприятности, — напомнил «Пьеро».
— Понимаю вашу озабоченность. Но честное слово, по любой статистике у меня гораздо больше шансов умереть от СПИДа в результате беспорядочной половой жизни, чем от пули неизвестного шпиона в лиссабонском отеле. Еще раз до свидания.
Он вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь. Потом посмотрел на часы. Хорошо быть обаятельным и храбрым на словах, но что скажет сеньора Машаду, когда он ней постучится? Прошло почти полчаса. На ее месте… Впрочем, стоит ли гадать, что именно она сделает? Легче всего убедиться лично.
И он решительно направился к лестнице.
Глава шестая
Он подошел к четыреста двенадцатому меру и какое-то время стоял, прислушиваясь. За дверью не было слышно ни звука, юнго нахмурился. Обиднее всего будет, если сеньора Машаду, не дождавшись своего не в меру «галантного» кавалера решила куда-то уйти. Он осторожно постучал. Прислушался. Никто не спешил открывать дверь. Очень неприятно. Впрочем, этого следовало жидать. Когда такая красивая женщина назначает свидание, к ней обычно не опазды- ют на полчаса. И уж тем более не откладыют свидание, объясняя задержку поздним звонком. Он постучал еще раз. Нужно уметь достойно проигрывать. Сегодня он получил болезненный удар по собственному самолюбию. Так ему и надо. Не стоило вообще оставлять столь очаровательную женщину. Он повернулся, чтобы уйти, и в этот момент дверь открылась.
Зулмира успела переодеться и была в легком шелковом халате. Она с удивлением смотрела на Дронго:
— Я была уверена, что вы уже не придете.
— К вам невозможно не прийти, — признался Дронго. От этой женщины действительно можно было потерять голову. Запах ее тела мог свести с ума любого мужчину.
— Вы же не пришли. Я ждала целых полчаса. А потом отправилась в ванную, решила, что вы передумали. Мужчины иногда боятся оказаться наедине с женщиной, — с явным вызовом сказала она.
Он улыбнулся и шагнул в номер. Зулмира посторонилась, пропуская его, и закрыла дверь. Дронго попытался обнять женщину, но натолкнулся на ее поднятую руку.
— Подождите, — попросила она, — я хочу понять — почему?
«Я болван, — подумал Дронго, — такая красивая женщина не может иметь глупые комплексы. Она абсолютно уверена, что любой мужчина рано или поздно должен приползти к ее ногам. Конечно, она никуда не ушла. Ей было интересно, почему я не пришел. Кажется, у меня однажды был похожий случай. Во Франкфурте, лет десять назад. Да, именно во Франкфурте. Я назначил свидание красивой женщине и был абсолютно уверен, что оно состоится. Но она не пришла. Само собой разумеется, я чувствовал себя обманутым, простояв у назначенного места почти полчаса. Но где-то в глубине душе я был уверен, что такого просто не могло произойти. И тогда я стал искать ее. Провернув немыслимую операцию, я все же нашел в огромном городе телефон моей новой знакомой, которая жила у своих друзей. Позже выяснилось, что причина была достаточно банальной, двери электрички, в которую она вкочила попрощаться с подругами, неожиданно и без предупреждения закрылись. Она уехала на соседнюю станцию и вернулась другим поездом. Как раз к тому времени, когда я ушел. Мы все-таки встретились в эту ночь и оба долго не могли поверить в случившееся чудо. Где была эта встреча? В отеле “Интерконтиненталь». Недалеко от вокзала.
— У меня нет оправданий, — прошептал Дронго. — Вы можете меня прогнать, но это будет слишком жестоко.
— И глупо, — неожиданно заявила она. — Вы мне понравились настолько, что я сама сделала вам предложение. А вы сбежали в свой номер. Или вы звонили своей жене, просили у нее разрешения на свидание со мной?
— Вы иногда бываете такой безжалостной, — сказал Дронго. — Вам никто об этом не говорил?
— Говорили. И достаточно часто. Когда я отказывала мужчинам в подобном свидании. А вам не говорили, что опоздание в таких случаях больше чем на пять минут выглядит оскорбительным?
— Согласен, — кивнул Дронго, — но вам не кажется странным, что мы уже несколько минут стоим на пороге и выясняем, почему я совершил столь глупый поступок. Я признал свою вину, согласился со всеми вашими упреками. Да, я поступил как абсолютный идиот, если вас устраивает такое признание. Но ко мне в номер неожиданно зашел один давний знакомый, и мне пришлось задержаться. В жизни иногда случаются подобные неприятные курьезы. Если вы считаете, что я не заслуживаю прощения, откройте дверь, и я уйду. Если же вы считаете, что я могу остаться, уберите вашу руку.
Она улыбнулась. Дронго еще раз отметил про себя, какие красивые у нее зубы. Впрочем, в ней многое было безупречно. Сеньора Машаду медленно опустила руку. Дронго обнял ее и прижал к себе. Халат соскользнул на пол, и она, подцепив ногой, отбросила его в сторону.
«Иногда я нахожу приятные стороны в своей международной деятельности», — успел подумать Дронго, обнимая женщину.
Уже позже, примерно минут через сорок, когда они лежали в постели и Дронго случайно, потянувшись за чем-то, повернулся к ней спиной, она тревожно спросила.
— Что у тебя на спине?
— Неужели татуировка? — пошутил он.
— У тебя жуткий синяк, — пояснила Зулмира, разглядывая кровоподтек. Дронго попытался увернуться, но она упрямо развернула его и внимательно осмотрела спину.
— Где ты так ударился? — спросила она. — у меня есть неплохая мазь, сейчас принесу. Легко соскочив с кровати, Зулмира поспешила в ванную комнату. Он остался сидеть на скомканных протынях, чувствуя себя не очень комфортно, женщина вернулась из ванной, уселась к нему на спину, обхватив его ногами, и принялась осторожно втирать мазь в кожу. Он посмотрел на ее ноги. Их нельзя было назвать идеально стройными. Скорее идеально сексуальными. Довольно полные и без малейших изъянов. Дронго провел рукой по ноге, Зулмира взвизгнула и рассмеялась:
— Щекотно! Не трогай меня, я еще не закончила.
— У тебя красивые ноги, — сказал он грустно.
— Это плохо? — весело спросила она, продолжая втирать мазь.
— Нет, я думаю, это прекрасно.
— А почему таким мрачным тоном?
— Я всегда бываю мрачным, когда речь идет о человеческой красоте. В отличие от природной, она не столь долговечна, к огромному сожалению…
Зулмира перестала втирать мазь. Нежные руки больше не касались его спины. Дронго почувствовал некую перемену в настроении женщины и обернулся к ней.
— Я сказал глупость? — спросил он.
— Нет, правду.
Она убрала ноги, поднялась и прошла в ванную комнату. Когда через минуту Зулмира вернулась, то сразу залезла под простыню, словно неожиданно застеснявшись своей наготы. Или своей красоты?
— Спасибо, — поблагодарил ее Дронго, — чувствую себя гораздо лучше. Не обижайся на меня, пожалуйста, я иногда говорю неприятные вещи.
— Ты абсолютно прав, — возразила она, — об этом часто думаю. Как мы приходим в этот мир и как мы из него уходим. Моя бабушка рассказывала, что ее мать была женщиной редкой красоты. Сам вождь племени считал для себя честью быть ее мужем. А потом она постарела и превратилась в грубую, высохшую старуху с отвисшей грудью и мутным взглядом. Я иногда думаю, что Бог специально делает нас такими, чтобы нам было так страшно умирать.
— Не люблю разговоров о смерти, — нахмурился Дронго. — Именно поэтому я впадаю в меланхолию, когда вижу женскую красоту. Она всегда исчезающая натура. У тебя есть дети?
— Нет, — как-то растерянно улыбнулась она, — пока нет. У меня был друг, мы с ним встречались несколько лет. Но потом его убили. Он поехал в Кейптаун, и его убили прямо на автобусной остановке.
— Он был белым?
— Да. Тоже врачом. И всегда боролся за права черных. Можешь себе представить?
Он всегда был против расовой сегрегации, До сих пор больно вспоминать. Он искал любые оправдания политике Мугабе, даже когда весь мир начал осуждать порядки в нашей стране. Белых фермеров убивали вместе с семьями, а правительство не только не защищало никого из них, но, наоборот, поощряло подобные действия. Вы чем-то похожи, только ты сильнее. Сколько тебе лет? Ему было сорок четыре.
У Дронго похолодело внутри.
— Мне тоже, — сказал он. — А тебе? Сколько тебе лет?
— Двадцать девять. Через два месяца будет тридцать. Это очень много?
Он стянул простыню чуть ниже и положил руку на ее грудь.
— Нет, — сказал он. — Тебе говорили, что ты очень красивая женщина?
