Она остановила машину на развилке и выключила фары.
- Что дальше... Лорелея?
Она придвинулась ко мне. Я почувствовал ее бедро и ощутил дыхание на своей коже.
- Еще четверть мили или немногим больше... Ты первый раз назвал меня по имени, Дейл.
- Ты знаешь, зачем мы сюда приехали?
- Я... я не уверена. За Бертли, нет?
Я смотрел вперед, стараясь хоть что-нибудь различить в кромешной тьме.
Она рассмеялась.
- Слишком темно.
Она достала зажигалку и два раза безуспешно чиркнула.
- Работает. Думала сначала, что кончился бензин.
- Что станем делать? Пойдем пешком?
- Если не хотим выдать себя, то пойдем.
- Даже тогда это будет небезопасно.
- Придется рискнуть, - сказала она и, откинувшись на сиденье, чиркнула зажигалкой.
- Вы были там раньше?
- Конечно, нет.
- Я думаю... - она прервала меня на полуслове.
- Не думай, поцелуй меня.
- Я полагал, что второго шанса у меня не будет.
- Женщина имеет право передумать.
- Возможно, но я не передумал.
Она прижалась ко мне. Ее губы жадно искали мои и, наконец нашли.
- В чем дело! - требовательно выкрикнула она, оторвавшись. - Ты не хочешь? Не отвечаешь? Поцелуй меня крепко-крепко, дорогой и положи мне руку на грудь, можно...
Вдруг она вырвалась, даже не взглянув на меня... и я слишком поздно среагировал.
Что-то твердое уперлось мне в спину и знакомый голос проворчал:
- Ну, вылезай, малышка!
Лорелея птицей выпорхнула из машины. Это был Мел Кулгрен.
Она увидела его раньше, чем я, и сделала все, чтобы я его заметил как можно позже.
Сжав зубы, она подняла руку с длинными ногтями и ударила меня по щеке. Кольца были с камнями и я почувствовал, как по щеке побежала кровь. Неплохой удар для женщины.
- Ты слышал, подонок, что тебе сказали? Выскакивай из машины и не шуми! - зашипела Лорелея.
Я вылез, чувствуя, как пистолет Кулгрена пересчитывает мне позвонки.
- Я думала, что ты насторожишься когда я стану щелкать зажигалкой. Для частного детектива ты не слишком умен.
Я то насторожился, но не рассчитывал, что она кинется мне на грудь. Но с ее стороны тоже было нетактично использовать свою "проницательность".
Он улыбнулся мне одним ртом, а глаза его поблескивали. Я покосился на его пистолет. "Полиспейшел-38". Когда-то, должно быть, его носил полицейский - молодой парень вышедший на первое задание. Парень жил с женой в маленьком городке и получал в неделю ровно столько, сколько тратил Кулгрен на выпивку для своих дружков. Теперь парнишка мертв, а Кулгрен стреляет из его 38-го. Или это был старый коп, слегка циничный, опытный, проживший в участке полжизни за низкую плату и ежедневный шанс получить пулю в спину. Но без него и без таких молодых парнишек нам пришлось бы только полагаться на милосердие друг друга.
- Этот пистолет полицейского? Если ты убил полицейского, тебе будет плохо, Кулгрен.
Он сглотнул и поднял пистолет повыше, но Лорелея промурлыкала своим музыкальным голосом:
- Нет, не теперь... Мел.
- Ты или твой приятель убили Лолу Шеал, потому что она знала слишком много. За это я до тебя доберусь, Кулгрен.
- Ты не успеешь, милый, - ответила миссис Дрейк. - Иди вперед и помни, если начнешь дурить, то у меня есть пистолет.
Мы обошли развилку и поднялись немного вверх. "Старое ранчо" светилось между деревьями, рядом плескалась теплая вода бассейна.
Подойдя к домику, Кулгрен сказал:
- Теперь зажги свет, Джонс.
В одной из комнат дома засветили окна и мы вошли внутрь. Это была огромная гостиная, когда-то сверкавшая позолотой, как и все в этом пустом, обветшавшем доме. Мебели почти не было - кресло, обтянутое шкурой, стол, покрытый пылью и грязью, на четырех витых ножках, драная тряпка, отдаленно напоминающая ковер, другое кресло с отломанным подлокотником, придвинутое к закопченному камину.
Барлет Альтон Дрейк был привязан к этому креслу. Рот был заткнут его же собственной белой рубашкой. Она была обернута вокруг головы и влажно блестела от слюны там, где был его рот. Ноги его были босы и покрыты следами от ожогов. Небольшой, но жаркий огонь вился в камине, где на пламенеющих углях лежала вишневая от жара кочерга. В воздухе стоял удушливый запах горелого мяса.
Лорелея окинула спокойным взглядом это чучело в кресле. В этом взгляде не было ни жалости, ни ненависти. Ее лицо было спокойно и красиво. Она сорвала блестящую полоску с новой пачки сигарет и достала одну с золотым ободком.
- Он еще не заговорил, Джино?
Толстый парень с белой прядью в темных волосах весело оскалился.
- Пока нет.
- Когда ты захочешь что-то сказать, Барлет, кивни, пожалуйста, и мы снимем повязку. Это все, что от тебя требуется.
Он все смотрел на нее с каким-то ужасом. Но там, в его глазах, было и что-то такое, чего она никогда прежде не видела. Возможно, он даже сам не мог об этом знать... упрямство.
Она глубоко затянулась и потом воткнула вспыхнувший конец сигареты ему в лицо. Он заерзал в кресле.
На его лице капельками выступил пот. Он молчал.
- У нас впереди вся ночь, - спокойно сказала она. - И есть еще и другой способ. Никакой человек долго не выдержит. - Она взглянула на Кулгрена и добавила: - Выпьем?
