Предо мной прошли три истории из чьей-то жизни и все были убийственны, в прямом смысле. В первом случае причиной явился гнев, второй раз – зависть, а последнее убийство случилось из-за подлости. Вполне, что это список смертных грехов, и вполне, что просмотр будет продолжаться до тех пор, пока я не зафиксирую все. Католическая традиция выводит их семь, но… их может быть и 8, и 25, и 125… Богу видней…
– Тоже вариант, – пробормотал я.
12. Два диалога
Причиной разговора стал перстенек с маленькими сверкающими камешками. На среднем пальце радушной хозяйки.
– Не бриллианты красят девушку. Вот уж воистину…
– Но делают жизнь прекраснее…
– Красота порождает красоту.
– Мне кажется не всегда, всё зависит от душевной красоты…
– Зависит, Эля. Но не всё.
– Возможно.
Мы сидели на уютной кухоньке портье и вкушали не очень вкусную, но вкусно приготовленную постную пищу. Диалог возник сам по себе – неожиданно, и также вдруг… оборвался.
За окном смеркалось. Горел яркий светильник. Моя ряса сохла на балконе – после чуткой стирки, а моё тело облегал халат толстяка Виталия – моего бывшего однокурсника и брата Эли. Мы молчали, сидя друг против друга – в полуметре.
– Скажите, отец Бориска…
– Да, Эля?..
– Вы… давали обет безбрачия?
– Нет…
– Тогда… Можно, я стану вашей матушкой?
Эля глянула призывно, опустила нежную ручку – на мои пальцы:
– Попадьёй!
13. С небес на землю – автостопом
Глава, записанная со слов Эли
Ровно в семь часов утра в моей квартире на Марксистской улице раздался наглый и уверенный дверной звонок. Сразу же ещё один… и ещё. Я проснулась и встать не захотела. Тогда… звонок затрезвонил так часто и бесцеремонно, что… я быстренько вскочила и приготовив для посетителя ругательную тираду – прошла по коридору и открыла входную дверь.
На пороге меня ждал мальчишка лет десяти – светловолосый и зеленоглазый. В форме почтальона и с почтовой сумкой на ремне.
– Тебе чего… мальчик? – хлопнула я глазками. Я ожидала дурака из ЖЭК, случайного алкаша, перепутавшего дверь, курьера с работы, в конце концов!.. Но… не вырядившегося юнца.
– Почта Советского Союза! – бойко ответил мальчишка.
– Что за хреновина! – я не стала разыгрывать из себя благочестивую дуру, и назвала вещи своими именами. – Какая, к дьяволу, почта?..
– Ты что, ледя, не проснулась? – встревожился пацан. – Та самая почта, которая доставляет письма, журналы и пенсии!
Оказалось, что малолетний клоун грамматически правильно выговаривает слова. Например, слово «что» – так и произносил – «что».
– Будем считать, что розыгрыш удался, – покивала я грозно.
Почтальон порылся в сумке и подал запечатанный конверт.
– Вот. Заказное!
И поскольку я не реагировала, а если реагировала – то совсем не так, как хотел гость – то он добавил нервно:
– Эй, ледя, отпусти-ка дверную ручку и возьми письмо! Ты не одна вообще-то… мне ещё сегодня в Уганду лететь. Автостопом, между прочим…
Я все-таки взяла письмо. Тут же нахальный юнец сунул мне ведомость и ручку:
– Распишись в получении.
Я насмешливо глянула на клоуна, не замечая его руки:
– Скажи-ка мне, кто именно тебя – маленького актера, нанял? И… зачем?..
– Блин, я что – похож на актера?.. – взбрыкнул вестник.
– Абсолютно! – заверила я.
– Это ещё почему? – удивился гонец.
– Не знаю как в Уганде, но в России почтальонами работают люди, достигшие как минимум 18-ти лет, – зевнула я. Когда рассказываешь очевидные вещи – всегда почему-то тянет спать.
– В какой-такой России?.. – открыл вестник недоумённый рот. – России нет, а есть Советский Союз. А?..
– Бэ! – усмехнулась я.
Мимо прошел милиционер – сосед с верхнего этажа. Радушно мне кивнул:
– Доброе утро, – и удалился.
Гонец погладил грустным взглядом российский шеврон на кителе, и пробормотал неохотно:
– Говорила мне Баба Яга, учи историю…
Он смущенно помял фуражку на голове и выдал:
– Признаю свой конфуз. Но… это не важно. Тебе надо расписаться в получении и передать письмо парню, что дрыхает в гостевой комнате.
Вестник вновь протянул ведомость и ручку. Тыкнул пальцем в бумагу.
Однако! Похоже, я тут совсем ни при делах! Очень интересно! Я тотчас же расписалась, где и было испрошено.
– Пока, ледя! – мальчишка подмигнул мне довольный. – Будешь у нас в деревне, захаживай. Ты симпотная!..
Он поправил сумку и заспешил вниз по лестнице.
Я закрыла дверь и обернулась. Моим глазам предстал отец Бориска – в семейных трусах и растерянный.
– Вы отдали прибор греха ему? – спросил священник без предисловий, кивнув на выход. – Как они выглядят – ангелы? Расскажите?..
14. Письмо Господа
Здорово, Борис. Объясняю. Последние десять лет за Московией присматривал один из моих сыновей по имени «дьявол». Это его вотчина. Я не влезал, дабы не давить, пусть мальчик привыкает к самостоятельности.
Однажды – за всего один день, я получил на него столько жалоб, сколько не получал за все годы. В день 17 августа 1998 года от Рождества Христова.[5] Тогда мне и пришлось вникнуть в русскую жизнь. И я понял, что теряю Московию. Я лишил дьявола власти и Сам занялся разбором тех дров, что мой сынок и наломал. Я уже почти всё сделал и тут… повстречался с тобой. А незадолго до сего – потерял апокриф. Прибор греха – иначе говоря. Встреча с тобой и потеря апокрифа – это две разные Случайности в одном и том же месте, никак друг с другом не связанные. Так получилось.
Не так просто разыскать человека в златоглавом городе, – даже для Меня. И вот пока я вёл твой розыск – ты увидел кой-какие грехи. Но. Я осознал в тебе честного и правильного священника – я всегда горжусь такими людьми, благо их не так уж и много. Мне понравились твои мысли и устремления, во время просмотров. И Я… хочу лично с тобой пообщаться. Жди меня в гости и приготовь кофе с сахарком. Бог.
П. С. Баба, у которой ты ночевал – хорошая баба.
15. Встреча с прошлым
Было 7 мая 2000 года.[6] Этот день стал началом новой Эпохи в России. К патриарху мне попасть не удалось. Точней, и не желалось… Ведь мне пришло известие, что… наш мэр внезапно сбежал за границу, боясь ареста, и все мои проблемы таким образом были решены. Однако проблемы меня уже и не касались. Как только я приехал домой – то был вызван к благочинному для… поздравлений! Оказывается, церковное начальство возвело меня в ранг протоирея и дало приход в храме Мартина Исповедника, в Москве – в самом центре города! А возвернувшись в Москву – я узнал, что… этот храм – тот самый, что я наблюдал из окна гостиницы. Сама же гостиница… её престарелый владелец вдруг собрался и уехал куда-то (говорили в монастырь), а отель завещал… Эле! Как наиболее подающей надежды работнице, к которой он испытывал отцовские чувства. То есть произошла череда чудес, всю полноту коих смогли оценить только я и бывшая портье. Через месяц мы обвенчались, а потом… у нас родился сын. Эля вела гостиницу, а я служил в храме. Жизнь текла тихо-мирно и по абсолютной благодати.
Как только я напечатал на компьютере слово «благодати» – в кабинет вбежал Ярослав.
– Папа, я хочу мяса! – заявил малец, заглядывая мне в глаза.
– Потерпи, сынок. Пасха через четыре дня, – попросил я с улыбкой.
– Но я хочу раньше!..
– Ярослав, не лезь к папе. Он работает, – в кабинете появилась моя жена Эля. С полным подносом в руке.
– Уже заканчиваю, – ответил я. – Литературный агент прислал электронное письмо. Завтра приедет, заберёт готовый вариант рукописи. Наконец-то придумал название – «Апокриф».
– Хорошее название, – покивала Эля. – Апокриф – греческое слово, в переводе означает «тайный».
– Люди сочтут историю вымыслом. Но книге более подходит жанр – мемуары.
Ярослав понял, что мясо не будет раньше, чем сказано, и разочарованно удалился.
– Ладно, пока… Вечером мы с Ванькой придём на службу.
Эля ловко составила с разноса – передо мной, – блюдце с мёдом, тарелку с сухариками, большую кружку чая. Промурлыкала:
– Твоему труду прочат статус бестселлера. Значит… много денег заработаем.
Она зашла сзади, обняла меня за шею. Я прижался к её руке бородой и ответил мягко:
– Эля, я сел за книгу не ради заработка… Я желаю донести знание о том, что Бог всеведущ и наблюдает за нами. За любым человеком, как бы высоко он не поднялся!
– Не вижу между нами противоречий, – усмехнулась Эля.
– Я хочу, дабы человек, вбирающий чтиво, – очищался посредством грязи! – выдал я страстно.
– Знаю, ты у меня самый умный и правильный, – Эля поцеловала мою щеку, и выпрямилась. – Только, Бориска, людям наплевать на глубину. Им главное подать грязь, и чем её больше – тем лучше!
– Если хотя бы один человек поймает благодать после чтения – то значит автор трудился не зря, – я мечтательно улыбнулся.
