В общем, нет мне спасения – прими тортик прощения. Очень вкусный! Обязательно попробуй кусочек на ночь! Мы с поваром очень старались!”
– Уйдет с моего отбора? Как надрывно! – хмыкнул мужчина. – Прости, Аленушка, но нет. А тортик я попробую… Столько стараний… Даже удивительно…
Я нервно попискивала в жабью ладошку, рядом прямо над ухом жужжали Кровушкин и Пищатик. Кстати, интересно, а с комарами здесь только я умею общаться? Или это они только со мной хотят разговаривать?
Я вытянула шею, стараясь получше разглядеть, что там Его Змеейшество делает. Он взмахнул ножом, блеснувшим нехорошим блеском и решительно разрезал торт пополам.
– Не понял… – прошептал мужчина. – В торте дыры? Это задумка такая? Или что?
Я мысленно вознесла хвалу небесам. Когда он нож заносил, аж сердце в пяточки ускакало. Ведь на месте тех самых дыр могла быть я!
И все же Шиан на пробу тортика решился. Ел прямо с ножа. Нехорошая, говорят, примета. Говорят, кто ест с ножа, злой становится и раздражительный. И отчего-то я уверена, что с утра проклятие его настигнет! Ведь в тортике была просто ударная доза слабительного.
– Съел! – прожужжал над ухом Кровушкин. – Не зря в лабораторию летали!
Я с трудом сложила перепончатую лапку в кулачок и показала оттопыренный большой палец. Ребята постарались на славу!
– Когда оно подействует? – прошептала я.
– Часа через три. Оно с отсроченным эффектом.
– То, что надо. Осталось подождать, пока этот гад спать ляжет. Кстати, интересно, он спит в своей ипостаси или змеиной?
Ответ на этот вопрос я узнала очень скоро, потому что Шиан и правда засобирался ложиться спать. Правда, в начале пошел ванные процедуры принимать, откуда выполз уже с хвостом. Спустя несколько секунд он лег в постель.
Я немного подождала.
– Пищатик, Кровушкин! Вы говорили, что тут где-то есть иголка с ниткой?
– Да, бзззз! Есть! Служанка приходит когда, всегда оставляет свой “пожарный” чемоданчик. Там всякие мелочи, чтобы за ними не бегать. Нитки, булавки, увлажняющая мазь для хвоста…
Я прыснула. Шиан беспокойно заворочался, зашуршал, и я тут же захлопнула рот. Главное, что бы он не проснулся! Потому что если проснется, чую я хана мне будет.
– А где этот чемоданчик? – прошептала я.
– А тут. Недалеко.
Глава 13
Шиан спал тихо. Словно мышка. Или сурок. Столь же тихой была и я, натуженно волоча на себе катушку с нитками. Слышалось только мое злобное пыхтение и жужжание комаров, всецело поддерживающих мою затею.
– Думаете, я заберусь на кровать? – спросила я заговорщицким шепотом.
Как назло кровать Шиана была монолитной. То есть, даже удобной ножки не было, чтобы залезть. Если только опять прыгать. Ох, как мне надоело это все! Вот прыгну, и попаду на лицо этой змеюке! А дальше я даже не ручаюсь за свою бренную тушку.
– Прыгай, – посоветовал Пищатик.
– Спасибо, КЭП. Но только я того… Наверно, не рискну.
– А как же тогда? – забеспокоился Кровушкин, жаждущий хлеба и зрелищ.
– Вот тут одеяло свисает… – прошептала я. – Попробую забраться по нему.
И я начала восхождение, чувствуя себя как минимум скалолазом–каскадером и как максимум – смертником, в одной лапе сжимая катушку с нитками, которая была как половина меня, а во рту держа иглу, больше сейчас напоминавшую мне шпагу.
Ниндзя! Вот кто я! Образ хорош… Не хватает только повязки на голове и какой-нибудь шляпы… Или шляпы это уже не из той оперы?
– Я пришью тебя, каналья! – пискнула я торжественно, как только взобралась на кровать.
Захихикала в собственную ладошку. Шиан, хорошо, не проснулся.
– Бззз! – подлетел ко мне Кровушкин. – А как ты его будешь пришивать?
Я задумалась. Действительно. А как? За трусы? А у нагов они вообще есть? Нет, в моих планах было то, как я пришиваю идеальную пижамку к кровати, а потом, спустя три часа… И так далее. Но тут была проблема. Шиан спал без пижамы. По поводу трусов сказать я ничего не могла, ибо полз в сторону кровати он в полотенце, а дальше я тогда не досмотрела – постеснялась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Вот ведь… – хмыкнула я. – Тогда зашьем прямо в одеяле. Коконом. А-ля спальник.
– Выберется, – скептически прожужжал Пищатик.
– Не выберется! Я с головой зашью…
– Задохнется…
– Не задохнется! И вообще – его проблемы! – и все же совесть во мне заскреблась. – Ладно, сделаю дырочки для носа!
Пищатик с Кровушкиным остались моим решением довольны, я же приступила к своему черному делу.
Нитку я вдела в иглу без особенных проблем. Благо, размер мой позволял. Ужаснее было то, что я теперь эту нитку оторвать не могла. Для жабы она была – как швартовочный канат от теплохода.
– Перегрызи! – посоветовал Пищатик.
– Я тебе что, рыба-пила? – огрызнулась я. – У меня зубы не стальные. Кстати, а почему у меня вообще зубы? Хммм….
Проблема набирала обороты. И все же, выход из нее нашелся довольно быстро. У кровати, у самой спинки, была такая финтифлюшка-завитушка, для декора. Вот об нее-то я у умудрилась нитку оборовать, перед этим минут пять ее натуженно перетирая.
– Отлично! Белошвейка приступает к заданию! – прохихикала я и начала свою неблагодарную работу.
Стежок… Еще один… Еще… Вообще с такой здоровой иглой было довольно сложно и тяжело обращаться. Да еще и Шиан не был коротышкой… В общем, на одну сторону у меня ушло часа два. Я выдохлась так, как будто бежала кросс на длинную дистанцию с препятствиями.
– Это я хорошо качнулась… Теперь буду всем лягушачьи бицепсы показывать… – сказала я, присаживаясь на пятую точку и вытягивая в изнеможении лапки вперед.
– Бзззз! Надо ускориться! Скоро, бзззз, начнет брезжить рассвет! – подлил масла в огонь Пищатик.
– Ага! Начнет… И на этом рассвете я окончательно протяну лапы… Только теперь уже в ином смысле! От усталости! Но ничего… Я в себя верю…
Я с новыми силами принялась исполнять свою затею, бросилась в бой, грудью, так сказать, на амбразуры.
Работа моя была нелегкой. Меня спасало лишь то, что Шиан спал крепко и почти неподвижно. Когда все было закончено, я поняла, что прошел еще час. Какая я, однако, молодец! Перевыполнила план, даже. Хотя, попробуй не выполни. Средство-то в тортике уже должно начать потихоньку свое действие.
– А дырочки оставить для вентиляции? – зажужжал сердобольный Кровушкин над ухом.
– Да сейчас… Сделаю… – пробурчала я, и именно в этот момент наг в одеяле начал активное шевеление.
Я прямо почувствовала, как взбрыкнулся внутри кокона змеиный хвост.
– Валим! – только и успела сказать я и, взмахнув, словно саблей, иглой, сиганула в длинном прыжке с кровати.
Приземление было довольно жестким. Чуть пузичко не отбила! Некоторое время так и лежала – мордочка вниз, а четыре лапки в стороны.
– Жаба табака… – нервно икнула я, представив свой вид со стороны.
Затем, укорив себя за промедление, отползла под стол и там, забравшись в ненароком оставленные Шианом тапочки, затаилась в одном из них, выглядывая на то, что происходило на кровати.
Кулек с императором внутри колыхался. Слышался неразборчивый тихий мат. Я хихикала. Кровушкин и Пищатик возбужденно жужжали над ухом.
– УБЬЮ того, кто это сделал! – рыкнул, наконец, мужчина.
Ткань затрещала. Понятное дело, что долго мое творчество не продержится. Все-таки сравните силу этой туши, и мои скромные умения в шитье.
– Шейдшархаш-ш-ш… – услышала я.
Что-то громыхнуло. Пошла звуковая волна. Да такой силы, что меня впечатало в тот самый тапок, раскатав по форме стельки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
С трудом я собрала свое несчастное тельце, радуясь, что все же оно обрело прежнюю форму.
Я услышала шуршание, а затем насмешливый голос.
– Я знаю, что в комнате кто-то есть. Человек. Чувствую ауру. Где ты? Под пологом невидимости?
