Федерико с друзьями знал, что обычно американские солдаты приезжали в Рим в увольнительную только на три дня: в первый день они осматривали город, во второй — покупали сувениры и на третий день возвращались в свою часть. Но иногда кто-нибудь из них все-таки приезжал еще раз и тогда, разъяренный, врывался к ним с диском в руках и орал: «Ублюдки! Фашисты!» Карикатуристы спешили тогда вернуть деньги и выразить свое глубочайшее сожаление жестами полной беспомощности и фальшивой улыбкой удивления: «Извините, технический дефект. Очень сожалеем».
Однажды Федерико заметил среди солдат в униформе, толпившихся в его студии, Роберто Росселлини. Казалось, он кого-то искал. На самом деле Росселлини искал не столько Феллини, сколько его друга Альдо Фабрици, которому хотел предложить главную роль в своем новом фильме. Поэтому решил обратиться к Федерико, чтобы тот не только уговорил Фабрици участвовать в фильме, но и убедил его согласиться на разумный гонорар. Предварительное название фильма — «История из прошлого». Он посвящался мученической смерти дона Джузеппе Морозини, священника церкви Санта-Меланья в предместье Рима, расстрелянного эсэсовцами 4 апреля 1944 года за то, что помогал участникам Сопротивления.
Роберто Росселлини родился в 1906 году в богатой семье, представительнице крупной буржуазии Рима. Он был старшим из троих детей преуспевающего архитектора Анджело Джузеппе Росселлини. Брат Роберто, Ренцо Росселлини, стал известным музыкантом. В молодости Роберто, большой любитель женщин и красивых машин, вел праздный образ жизни, часто бывал на светских раутах у княгини Эдды Чано, дочери Муссолини. Затем работал с ее братом Витторио Муссолини над созданием документальных фильмов, в основном посвященных животным. Когда он предложил Федерико участвовать в написании сценария своего будущего фильма, то уже был состоявшимся кинематографистом. Он создал три полнометражных фильма о войне, прославлявших флот, авиацию и пехоту: «Белый корабль» (1941), «Пилот возвращается» (1942) и «Человек с крестом» (1943).
Поначалу предложение Росселлини не вызвало у Феллини большого энтузиазма. Его студия была переполнена клиентами с утра до вечера, он очень хорошо зарабатывал, занимаясь тем, что доставляло ему большое удовольствие, тем, что он всегда хотел делать, — юмористическими рисунками. Более того, он считал, что с тех пор, как началось массовое нашествие американских фильмов, у итальянского кино нет будущего. Но так как по природе своей он никогда никому не мог отказать, то в конце концов сдался. Более того, Альдо согласился сниматься в фильме за гонорар в четыреста тысяч лир вместо первоначально запрашиваемого им миллиона.
По контракту от 21 октября 1944 года Федерико обязуется за двадцать пять тысяч лир (примерно полторы тысячи евро) участвовать в написании сценария и диалогов и вскоре принимается за работу вместе с Серджо Амидеи[31], другим сценаристом фильма. Съемки, проходившие в начале 1945 года, были связаны с неимоверными трудностями: минимальный бюджет, нехватка оборудования, павильоны киностудии «Чинечитта», занятые беженцами и недоступные для съемок. Снимали где только можно — в подвале, в борделе. Приходилось привлекать непрофессиональных актеров, снимать без освещения — из-за отсутствия электричества, на просроченной пленке — из-за отсутствия средств… Непоколебимый Росселлини демонстрировал фантастическое терпение. Он не повышал голоса, никогда не сердился и не обращал внимания на приступы дурного настроения у двух ведущих актеров — Анны Маньяни и Альдо Фабрици. Они завидовали друг другу, соперничали в капризах и становились совершенно несносными. Федерико старался держаться как можно дальше от Альдо, который при каждом удобном случае упрекал его в том, что он запихнул его в это осиное гнездо, заставил участвовать в нищенских съемках. Зато сам Федерико открывает для себя тысячи граней процесса съемок, приемы Роберто Росселлини и в особенности его манеру руководить, совершенно отличную от тех, какие он наблюдал ранее на «Чинечитте» и которые его немного «испугали». О них он написал в своей книге «Делать фильм»:
«<…> над всей этой сумятицей раздавался мощный металлический, громоподобный голос, отдающий приказания, звучавшие как приговоры: „Красный свет, группа А — атакуйте слева! Белый свет, группа варваров — отступайте, бегите в панике! Зеленый свет, слоны и всадники — переходите в наступление! Группа Е и группа F — падайте на землю! НЕ-МЕД-ЛЕН-НО!!!“. <…> Кто-то дал мне бинокль, и я увидел: вверху, примерно на километровой высоте, в кресле, прочно привинченном к площадке стрелы подъемного крана, в сверкающих кожаных крагах, с шелковым индийским платком на шее, каской на голове и тремя мегафонами, четырьмя микрофонами и двадцатью свистками, повешенными на шее, сидел мужчина. Это был он, режиссер, это был Блазетти».
В этом отрывке Феллини делится своими первыми впечатлениями о съемках, свидетелем которых он стал в 1940 году, когда режиссер Алессандро Блазетти снимал приключенческий фильм «Железная корона». Некоторые детали могут показаться преувеличением, так как Федерико описывал все это тридцать пять лет спустя, но, разумеется, автор в очередной раз дал волю своему воображению и таланту карикатуриста.
Как в интервью, так и в своих воспоминаниях Федерико часто будет говорить о решающем влиянии Росселлини на смену им профессиональной ориентации и на его будущий стиль режиссера. Он наблюдал Росселлини за работой и восхищался тем, как тот даже самые сложные условия мог обернуть на пользу своего фильма. Феллини приходит к убеждению, что нет существенной разницы между работой над фильмом и созданием литературного или живописного произведения. Феллини осознает, что он может создавать фильмы так же легко, с тем же энтузиазмом, терзаемый теми же сомнениями и с той же степенью свободы, как писатель, зачеркивающий и вносящий поправки в свой текст, или художник, старающийся подобрать цвета на своей палитре.
22 марта 1945 года у Джульетты и Федерико родился маленький Пьерфедерико. К несчастью, малыш, заболевший энцефалитом, не проживет и месяца. Они старались не говорить об этом — слишком больно. Эта боль усугублялась еще и тем, что врачи сказали Джульетте: она больше не сможет иметь детей. А она так о них мечтала! Но эта общая трагедия еще больше сблизила их. Федерико ищет спасения в работе. Он мужественно преодолевает многочисленные разногласия со своим коллегой Амидеи, человеком с трудным характером и к тому же завистливым.
И, напротив, у него сложились очень хорошие отношения с Роберто Росселлини, хотя они очень разные как по характеру, так и по манере работать. Росселлини много импровизирует, часто идет на риск, ему ничего не стоит соврать. Он живет одним днем, он безалаберный, возбудимый, всегда опаздывает, всегда между двумя увлечениями, между двумя женщинами. Джульетта очень ценит его как художника, но у нее вызывают отвращение его неорганизованность, распутная жизнь и манера швырять деньги на ветер. Федерико намного более уравновешенный. Он четко планирует свой рабочий день и бережливо распоряжается деньгами. Конечно, он тоже врет, но бесхитростно, как избалованный ребенок. Их семейный союз был прочным, но Джульетта опасается, что Роберто дурно влияет на Федерико, заботливого и любящего мужа.
Летом 1945 года по окончании съемок Федерико впервые возвращается в Римини. Прошло всего пять лет с тех пор, как он покинул свой родной город, свою семью и друзей, но как все изменилось! Он ничего не узнает. У него впечатление, что он высадился «на Луну»: нет больше улиц, всюду воронки и кучи мусора, каждый пятый дом разрушен, всюду развалины, измученные люди, которым пришлось прятаться в пещерах, чтобы спастись от бомбежек. Его родители и Маддалена укрывались в горах Сан-Марино, люди были лишены самого необходимого, женщины были вынуждены использовать морскую воду для приготовления еды. Римини по своему географическому положению был ключевым городом между севером и югом. Оккупированный немцами, он стал для союзников объектом первостепенной важности, сопротивление необходимо было подавить огнем. С осени 1943 года по осень 1944 года город 396 раз подвергался бомбардировкам и обстрелам с воздуха, моря и земли, что привело к гибели многих горожан.
Федерико встретился с Титта, ставшим адвокатом. Они прогулялись по любимым местам детства, которые теперь трудно было узнать. Театр Политеама пострадал от бомбежки, так же как и их дома, их школа, кафе, деревья на маленькой площади, где они любили устраивать сражения. Федерико охватило чувство стыда, что он оставался за пределами этого погрома.
— А «Фульгор?» — спросил он друга с замиранием сердца.
— Тоже разрушен. Ты не представляешь! На площади Юлия Цезаря, там, где были цветочные газоны, нацисты повесили троих местных жителей.
