Я вздохнула.
— Ну, допустим… Но мне не жаль сил, потраченных на вас. Вы хороший человек, вы этого достойны. Для вас мне не жалко сил… И для Али тоже.
Она задумчиво улыбнулась, и улыбка сделала её лицо почти красивым.
— После всего, что я тебе наговорила, ты называешь меня хорошим человеком!.. Ты ведь меня совсем не знаешь, девочка. Ты или ясновидящая, или впрямь ангел.
— Нет, я всего лишь человек, — сказала я. — Человек, который в своей жизни ещё не сделал ничего путного.
Она тихонько засмеялась и ласково погладила меня по голове.
— У тебя ещё всё впереди. Ещё сделаешь, — сказала она. И, посерьёзнев, добавила: — Тебя надо беречь. Рядом с тобой должен быть человек, который защищал бы тебя и поддерживал. Не думаю, что Альбина подходит на эту роль.
— Вы зря считаете её такой уж беспомощной, — сказала я. — Она вполне может о себе позаботиться. И не только о себе, но и о других.
— Не забывай, дорогуша, что она слепая, причём окончательно и бесповоротно, — возразила Диана Несторовна. — Никакие чудеса не смогут вернуть ей зрения. Слепому человеку очень тяжело обходиться без посторонней помощи. Как бы она вела свой бизнес, если бы я ей не помогала? Где бы она нашла человека, которому можно было бы полностью доверять, человека, который не обманул и не обокрал бы её? Можно сказать, что все её дела на мне и держатся.
— Она вам очень благодарна, — сказала я.
— Дело тут не в благодарности, — покачала головой Диана Несторовна. — Случись что-нибудь со мной — и ей недолго оставаться на плаву. Ты уверена, что тебе это нужно?
— Не бывает людей без проблем, — вздохнула я. — Я уже сказала, что она нужна мне не из-за денег. Богатая она или бедная — мне безразлично. Я люблю её за то, что она — это она.
— Как ни странно, но я тебе верю, — усмехнулась Диана Несторовна. — Возможно, я и недооцениваю Альку… Она сильная. Но какой бы сильной она ни была, она всё равно не может обойтись без поддержки. Ну, — перебила она себя, — что у тебя там с давлением? Давай-ка проверим.
Прибор показал сто на шестьдесят пять. Чувствовала я себя чуть лучше, но всё равно слабость ещё не совсем прошла. На меня наваливалась сонливость, хоть я и выпила чрезвычайно крепкого чаю. Диана Несторовна взглянула на часы, покашляла в кулак.
— Ничего, время ещё терпит… Побуду с тобой ещё полчасика, если ты не против ещё немного потерпеть моё присутствие.
— Я совсем не против, что вы, — улыбнулась я. — Извините, что отнимаю у вас время… Если у вас какие-то дела, вы можете не задерживаться. Мне уже лучше.
Диана Несторовна покачала головой.
— Нет, я не могу от тебя сейчас уйти, — сказала она. — Ты ещё бледненькая и слабенькая. Если я уеду, я места себе не найду от беспокойства. — Она опять покашляла. — У тебя тут можно курить?
— На кухне, — сказала я. — Только форточку откройте.
Она ушла на кухню. Мне было слышно, как чиркнула зажигалка, а вскоре потянуло сигаретным дымом. Зазвучала мелодия телефонного звонка — не моя, незнакомая. Диана Несторовна ответила:
— Да.
Я не вслушивалась в её разговор: у меня шумело в голове. С кухни потянуло вкусным запахом, а через несколько минут Диана Несторовна внесла в комнату яичницу с колбасой и стакан компота. Поставив тарелку и стакан на маленький столик, она подвинула его к дивану.
— Тебе надо покушать. Чтобы силы быстрее восстанавливались.
— Ну что вы, Диана Несторовна, не стоило беспокоиться, — смутилась я.
— Стоило, лапушка, ещё как стоило, — ответила она твёрдо. — Это минимум, что я могу и должна для тебя сделать.
На тарелке были два яйца и два кусочка колбасы — вроде бы немного, но я очень долго не могла их одолеть. Еда как будто помогла: верхняя цифра давления повысилась до ста десяти.
— Идёшь на поправку, — обрадовалась Диана Несторовна.
Ей снова позвонили, и она ушла разговаривать на кухню. Разговор длился минут десять и, насколько я могла судить, был деловым. Потом она выкурила ещё сигарету и вернулась ко мне.
— Диана Несторовна, вы езжайте, — сказала я. — Не беспокойтесь за меня, со мной всё будет в порядке, я скоро приду в норму.
— Лапушка моя, давай я сама решу, что мне делать, хорошо? — ответила она.
Вроде бы ответ был грубоват, но я не обиделась. Не приходилось сомневаться в том, что она всегда сама всё решала, и по-другому у неё просто не могло быть. Она уехала, только когда убедилась, что мне действительно стало лучше. Перед тем как уехать, она записала мой телефон и оставила мне свою визитку.
Я не ожидала, что она вернётся на следующее утро, а она вернулась, и не с пустыми руками. В половине десятого, когда я, ещё немного слабая после вчерашних энергетических затрат, кое-как поднявшись с постели и умывшись, собиралась ставить чайник, мой телефон зазвонил, и по одному звуку я почувствовала, что не ответить нельзя. И не ошиблась: звонила Диана Несторовна.
— Настенька, доброе утро. Как ты себя чувствуешь, золотце?
— Здравствуйте, Диана Несторовна, — поприветствовала я её. — Спасибо, гораздо лучше себя чувствую. А вы? Как ваша голова?
— В том-то и дело, что совершенно прошла! — сообщила она. И добавила с возбуждённым смешком: — А ещё у меня исчезла экзема на руке! Сегодня утром просыпаюсь, а её нет! Ты можешь себе такое представить? Эта штука привязалась ко мне месяц назад, и чем я только её ни лечила — ничто её не брало, сволочь такую, а ты вчера погладила меня по руке…
— Диана Несторовна, не приписывайте мне чудес, которых я не совершала, — осмелилась перебить я.
— Нет уж, голубка моя, ты меня не проведёшь, — сказала она всё с тем же смешком. — Я всё видела своими глазами и почувствовала на собственной шкуре, что ты в действительности можешь. Я вот по какому поводу звоню… Я сейчас заскочу к тебе. Не волнуйся, всего на минутку: времени мало, а работы куча.
Она «заскочила» — с большим букетом роз, коробкой дорогих конфет и полным пакетом фруктов. Вручив всё это мне, она показала мне руку: никакой экземы действительно не было.
— Ты и в самом деле чудо, — сказала она.
Уходя, она поцеловала меня в щёку.
* * *
14 октября
Кипит чайник: слышен его свисток. Я порываюсь, чтобы подняться, но Альбина меня удерживает.
— Куда?
— Там чайник. Слышишь?
— Слышу. Но это совсем не значит, что надо вскакивать и бежать сломя голову. Пойдём вместе.
Я обещаю:
— Я потихоньку, Аля. Не беспокойся. Мне уже лучше.
— А если ты упадёшь? Нет, пойдём вместе.
Мы в обнимку добираемся до кухни. Я завариваю зелёный чай в большом заварочном чайнике, Альбина сидит у стола. Накрыв чайник полотенцем, я целую её в голову.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
