Несмотря на протекцию со стороны волшебницы, издевки не прекратились и прозвище «птицелов» на некоторое время плотно приклеилось к Стигу.
«Птицелов» не остался в долгу и старательно мстил за такое гнусное глумление. По-своему, как умел только он.
Несколько дней подряд Стиг, с перебинтованным носом и ушибленным задом, неустанно ныл и жаловался на тяжелую гномью судьбу.
Дескать, скачка на лошадях это пытка, которую придумали, чтобы мучать гномов, форменный гномоцид. А сырость и промозглость лесного воздуха безмерно усугубляют и без того невыносимые боли окрест многострадальной пятой точки. И что если он, Стиг, умрет на чужбине, то винить в этом следует бородатого упыря с топором. О том, что виноват именно этот упырь, Коэн и Лиара должны были обязательно сообщить бабуле Грунильде и мамуле Хлоэ, а иначе они будут считаться соучастниками преступления и их непременно постигнет кара всех богов сразу. И так далее, и тому подобное, без передышки, без остановки, без пощады.
Альдо на полном серьезе предложил связать «свихнувшегося» гнома и бросить его в лесу. Коэн же настаивал, что надо просто отрезать ему язык и тогда наступит мир и согласие.
Перебранки и препирания не прекращались ни на мгновение, пока Стиг не решил, что в полной мере поквитался с «с рыжемордым притеснителем» и «его поддакивателем» и, перестав причитать, оставил их в покое.
Наконец, вскоре после установления шаткого перемирия, путники оставили за спиной мрачные дебри сумеречного леса и выехали к крутому обрыву простирающегося до горизонта каньона.
— Куда теперь? — Коэн выжидательно посмотрел на волшебницу.
— Надо спускаться. Здесь только одна тропа, по которой пройдут кони. — после недолгих раздумий ответила Лиара, махнув рукой в сторону видневшейся вдали острой пики скалы. — Туда.
После недолгих поисков волшебница отыскала заросший сухой травой и мелкими кустарниками проход, весьма отдаленно напоминавший тропу. Зажатый между отвесными стенами узкой, нависающей громадными валунами расселины, он откровенно походил на глубокую гробницу, с открытым надгробьем, готовым захлопнуться в любое мгновение.
День выдался невыносимо жарким. Солнце, дивным образом проникая на самое дно извилистой ленты расселины, нещадно заливало ее палящим, удушливым зноем. Невесть откуда дующий, сухой, обжигающий ветер, вздымал столпы мелкой пыли и едкого, колючего песка.
Ближе к завершению спуска, когда казалось, что хуже уже быть не может, вдруг похолодало и погода резко изменилась. Небо затянуло густыми, черными тучами и хлынул проливной дождь. Тропа стала скользкой, а потом и вовсе превратилась в сплошной поток грязи.
Промокнувшие и озябшие, но без травм, увечий и прочих неприятностей, путники спустились в зеленую, раскинувшуюся по дну громадного каньона, долину. Цветущая, разросшаяся разнообразнейшей растительностью местность некогда была руслом широкой реки, о чем изредка напоминали шуршащие под копытами коней груды плоской, белой гальки.
Смеркалось. Воздух становился морознее, порывы ветра сильнее, а дождь продолжал лить, как из ведра.
— Надо останавливаться на ночлег. У меня зуб на зуб не попадает. — Альдо всем телом дрожал от холода.
— Встанем возле тех камней. — предложил Коэн, показывая на большие валуны, видневшиеся на возвышенности.
Заехав на пригорок, всадники спешились.
— Эй, смотрите! — вдруг воскликнул Альдо, тыча пальцем вдаль. — Огни!
— Какой-то свет. — Коэн прищурился, ладонью прикрывая глаза от дождя. — Похоже на деревню.
— Раньше здесь не было никакой деревни. — удивилась Лиара.
— Раньше не было, а теперь вот появилась. — веско крякнул Стиг.
— Может они эль варят? — Альдо мечтательно закатил глаза.
— Эль? Да услышат боги твои молитвы! — Стиг мгновенно воспрял духом.
— Эх, поспать бы в кровати. — мечтательно вздохнул Коэн. — Если хотим успеть до темноты, надо поторопиться! Лиара, что скажешь?
— От кровати точно не откажусь. — коротко кивнула волшебница.
— Тогда вперед. — не успел произнести Коэн, как гномы уже мчались во весь опор, оголтело пришпоривая коней.
* * *
В низине между холмами уютно расположилась небольшая, огороженная высоким частоколом деревушка.
Деревянные ворота на въезде в нее пребывали в плачевном состоянии: одна, оторванная напрочь створка валялась на земле, а вторая, болтающаяся на ржавых петлях, противно скрежетала под завывающими порывами ветра.
Несмотря на неудержимое желание побыстрее добраться до места ночлега, всадники въехали в деревню осторожно и без спешки. По словам Лиары, в диких землях не стоило доверять даже собственным глазам, ведь за самыми обычными с виду вещами могла поджидать смертельная опасность.
Дождь наконец-то прекратился, но мокрая одежда и сырой, морозный воздух продолжали жестоко терзать озябшие тела путников, пробирая их ледяным холодом до самых костей. Необходимость соблюдать осторожность боролась в них с острым желанием поскорее обсушиться и погреться у огня.
— За нами следят. — Коэн покосился на окно ближайшего дома. Край шторы мгновенно задернулся.
Такая же картина наблюдалась во всех домах, мимо которых проезжали чужаки.
— Похоже нам здесь не рады. — Альдо недовольно скривился, мысленно расставаясь с мечтами об эле.
Однако, спустя несколько мгновений, уныние гномов неожиданно сменилось безудержным ликованием.
— Трактир! — восторженно воскликнул Стиг, увидев впереди двухэтажную постройку с многообещающей вывеской: «Сытое пузо».
— Сытое пузо. — завороженно пролепетал Альдо.
— Видишь, не все так плохо. — подмигнул Коэн заметно повеселевшему Альдо и направился за ускакавшим вперед Стигом.
… Теплый воздух, запах костра и свежего хлеба окутывали уютом и умиротворением.
Зал «Сытого пуза» был практически пуст, несмотря на вечернее время. За столиком тихо беседовали два молодых человека.
У стойки бара высокий светловолосый трактирщик неспешно протирал посуду. Завидев вошедших гостей, он прервал свое занятие и приветливо улыбнулся.
— Добро пожаловать, господа! Добро пожаловать, леди! Я Расмус. — хозяин учтиво поклонился.
— Вечер добрый — поприветствовал его Коэн. — Нам нужна чистая постель и ужин.
— И эль! — добавил Стиг не желая мириться с неполным перечнем запросов.
— На ужин сегодня бараний бок, вареный картофель, тушеная капуста, земляничный пирог и конечно эль. — любезно ответил трактирщик. — Таллер, подготовь комнаты для гостей. Ноэль, займись лошадьми.
Двое молодых людей поднялись из-за стола и послушно отправились выполнять поручения.
— Это мои сыновья. Они обо всем позаботятся, не беспокойтесь. — все так же обходительно заверил хозяин.
Сняв мокрые плащи, озябшие и проголодавшиеся гости удобно устроились за столом.
— Странный этот Расмус. — Лиара покосилась на трактирщика, который, словив ее взгляд, ответил вежливой улыбкой. — местные по домам прячутся, а он заливается соловьем, весь такой почтительный.
— Какой дурак вообще поставит трактир в такой глуши? Пару десятков халуп, ворота на въезде разваливаются, а корчма побогаче иных веллорийских будет. — Коэн подозрительно огляделся.
— Вам не угодишь. Хотим выспаться в теплой постельке, хорошо покушать — нате вам и постелька, и покушать. Но нет. Трактирщик больно вежливый. Не то. — полушепотом возмутился Альдо.
— Точно. Вот если б он, пьяный в дрова, с порога бутылкой запустил, рыгнул и послал к чертям, тогда — наш человек, годится. — поддержал брата Стиг.
В это время трактирщик принес эль и горячие, источающие аппетитный аромат, яства.
— Приятного отдыха. Надеюсь вам придется по душе наш скромный ужин. — откланявшись, хозяин вернулся за стойку бара.
Альдо и Стиг накинулись на бараний бок с прожорливостью голодных волков.
— Всегда есть причина. Трактир в глуши тоже кому-то нужен. — прочавкал Стиг, наминая мясо за обе щеки.
— Нам. — закончил глубокую мысль брата Альдо — И барашек, я вам доложу, преотменнейший.
