– Всякой дичины здесь в изобилии, – отмечает Николай.
– Да, вот бы ещё денежка водилась, – добавляет Михаил.
– Будет тебе и «деньга большая».
– Спасибо, – съиронизировал Михаил. – С твоей помощью…
– Да что ты «заладил», – возмутился одноглазый путник, разрывая штанину на сучке черемухи, – я и сам переживаю, – не «фартануло»… Сундук – большой, – придумает…
– Ты значит пакостить, а думать – другой. Получишь долю меньше, если обнаружим это дерево.
– Ох, и падла же ты! – огрызнулся Николай.
– Я думаю: Онуфрий такого же мнения будет о тебе.
– Конечно: ему только дай повод объегорить ближнего, без штанов может оставить… Если бы на большой дороге он встретил самого Христа, то и его бы ограбил.
– Смотри под ноги лучше, – предупреждает попутчика Михаил. – Здесь ложок. А там – на холме моё логово.
– Видишь большую сосну.
– Вижу.
– С неё я следил за вами. – Хорошее место. Костер разведём…
– Нет, – Онуфрий запретил… Уже в сумерках путники подошли к сосне. Из густых зарослей шиповника, что рос вблизи сосны Михаил вытащил три суконных кафтана. В холщовом узле, висящем на сосновом суку, находилось немного черствого хлеба. Михаил на правах хозяина радушно поделил кусок хлеба пополам. В наступившей звенящей ночной тишине только слышны были глухие пугающие крики филина. Путники, прижавшись друг к другу, спали крепко, – сильная усталость – лучшая нянька.
Проснулись мужчины довольно поздно, но роса ещё искрилась мелкой алмазной россыпью на высоких стеблях травы. Дятел уже начал трудиться над очередным «лесным пациентом». Дробный стук пернатого лекаря разрывал осеннею тишину уральского леса.
– Эк, нам и поспать не дал, – размял онемевшее тело Николай.
– Пока роса не обсохнет, – не пойдем. Вымокнем полностью, да и роса сейчас очень холодная… Подождать надо… Вот только есть нечего.
В лагере путники появились в середине дня. В шалаше находились только Онуфрий с Арсением.
– Ну, выведали? – почти одновременно спросили ватажники, забыв о положенном в этом случае приветствии. Они «горели» от нетерпения и ожидания хороших вестей.
– Нет, – мрачно, опустив голову, ответил Николай. Ушли от меня так, что даже не оставили следов: то ли под землей, то ли по воздуху.
– Дурень! А я на тебя одноглазого надеялся, – возмутился атаман. – Повесить бы тебя, да что толку. Как сейчас найти это дерево? – думайте!!!
– Дык, мы хотели как бы по-хорошему, а они – треклятые вогулы хитрыми оказались, – оправдывался Николай. – Перекусить бы нам…
– Арсений, у тебя где – то уха осталась в котле, – отдай её этим двум вахлакам, – распорядился Онуфрий. Я пока полежу и всё обдумаю.
Путники в один момент повеселели, бросились разжигать костер чтобы подогреть варево. Но через несколько мгновений голодные мужики уже ворочали деревянными ложками, не думая разогревать уху.
– А я думал, что атаман нас с потрохами съест, – добродушно смеётся Николай.
– Ага, – отвечает ему Михаил, – пока у него ещё на нас нет аппетита, о золоте он думает.
– Эй, Никола, – неожиданно кричит из шалаша Сундуков, – подь сюда.
Бросив ложку на траву, ватажник подбежал к шалашу.
– Ночью вогулы караулы выставляют?
– Нет. Ночью все они спят; ночь у вогулов отведена для духов умерших. Они никогда и никакого дела по ночам не делают, – не положено. Вера у них такая.
– Так. А собаки тебя уже знают, как своего?
– Уже на меня не лаяли.
– Это хорошо. Иди ешь, а я ещё подумаю.
Когда мужики насытились, Онуфрий вылез из шалаша и сам подошёл к ватажникам, присев на большой чурбан возле костра.
– Первое. мужики, нужно сменить место нашего лагеря. Второе, нужно взять дёгтю два – три туеса. А я прихвачу у приказчика парочку мушкетов, – надеюсь, что он не обидится сильно, если мы поохотимся немного. А? Кричите этих двух рыбаков и в путь, – у нас времени до приезда Лизунова осталось мало. Завтра мы должны всё решить…
– Богатые будем, – заулыбался Николай. – А как ты ты мушкеты возьмёшь?
– Молча. Там остался у него только Ильюшка-подлипало…
– А как делить золото будем? – не унимался Николай, уже чувствуя, что его вину никто не вспоминает..
– Типун тебе на язык, одноглазый, – зло сверкнув глазами на ватажника, заметил Онуфрий. – Вначале должно быть дело, а не слово. Поняли! За дело! Арсений идет за рыбаками, Николай – за дёгтем, Михаил собирает утварь и одежду. Мне надо на время пристроить лошадь к кержакам. Быстрей!
Пожар
Ватага Сундукова спустилась вниз по реке Сылве. Временный лагерь был оборудован на холодной и быстрой речушке.
– Никаких шалашей не делать, – добывайте рыбу, а лучше каких-либо животных для прикорма собак у вогулов, – отдал распоряжение атаман. – Скоро надо выступить, и до темноты быть на том месте, где находился Михаил. Понятно?
Ватажники разбежались по реке, кое-кто пошел вдоль речки вверх по течению. Минуло немного времени, а Онуфрий уже зычным криком призвал ватажников вернуться к месту сбора на берегу речушки. Одноглазый Николай принёс большое количество хариусов.
– Морду вогульскую тряхнул, – обрадовано сообщил он. – Там на речке много бобровых плотин, но добыть хоть бы одного, – не удалось: очень хорошо слышат.
– По лесу надо уметь ходить, – попробовал его назидательно поучить Арсений.
– А ты – то что поймал? – в свою очередь «насел» на ватажника Николай.
– Небольшую щучку оглушил в заводи.
– А чего учишь тогда? – хвастаться вроде и нечем?
– Чужие ловушки зато не проверял.
– Иш ты! – чистеньким хочешь в рай попасть, но не получиться: грехов за тобой не мало числится. А тут уж одним больше, одним меньше – какая разница. В это время к стоянке подошли и другие ватажники. Некоторые принесли рыбу, а Михаил смог поймать только несколько крупных лягушек, и около полутора десятков раков.
– Ничего себе улов? – удивился Сундуков.
– У них собаки всё едят.
– Ну посмотрим. А теперь быстро сварить уху и в путь. На уху использовать только мелочь – рыбу.
– А хариуса можно? – осведомился наивно Николай.
– Нет. Хариус для собак.
– О-го, – переглянулись между собой ватажники.
– Видать очень важное дело затеял у нас атаман, – отметил деловитый Арсений.
Мужчины сноровисто и быстро занялись приготовлением пищи. Атаман назойливо всех торопил: надо спешить, чтобы ещё до сумерек быть возле поселения вогулов. По этой причине огонь в костре поддерживали интенсивный. И только в ухе, у рыбы побели глаза, как Сундуков распорядился снимать котел с костра. Трапеза была недолгой. Спрятав нехитрую утварь в густых зарослях ивняка, мужчины вооруженные двумя мушкетами, топорами и с двумя туесами дегтя отправились далее вниз по течению реки.
Когда солнце уже зависло над верхушками деревьев, ватажники пришли на место, где ещё день назад обитали Михаил и Николай.
– Одноглазый, подь сюда, – распорядился первым делом Сундуков.
– Чо, даже «маленько» отдохнуть нельзя?
– Дело надо делать, а отдохнуть ты ещё успеешь, когда богатством обзаведёшься. А теперь рассказывай кто из этих вогулов и где живет.
– Вон там, вторая с краю изба – Асык; он у них как бы старший, вроде атамана будет. Сюда ближе, через избу шаман. Вот в той с самого краю юрте живет кузнец Кырыль…
– Всё? Кто знает из них дорогу к Священному дереву? – Только Асык и шаман. Остальные к дереву не допускаются40.
– Всё. Эй, идите всё сюда, – он сделал огромной рукой жест, обозначающий присоединиться к ним.
Все пристроились вокруг своего атамана.
– Нужно сейчас же вырубить толстые палки, длиною не более чем в половину сажени; они нужны для того чтобы подпереть двери изб вогулов. Кроме этого сделайте для себя увесистые дубинки. Когда все двери изб будут надежно припёрты, мы вытащим из жилищ только двух человек: Асыка – предводителя, и шамана.
Остальные нам не нужны: поджигаем юрты и вонючие избы вогулов.
– Там детки и бабы, – робко заметил Тихон.
– Ты хочешь, чтобы царские слуги гонялись за тобой, как за разбойником?! А?
– Нет!
– В этом случае нельзя оставлять следов и свидетелей. Они хоть и инородцы, но находятся под защитой государя. Поэтому всем заготовить факелы – деготь есть. Использовать тряпьё, бересту… Проверьте все своё огниво. Первым к ним, в середине ночи, пойдет Никола. Он возьмет с собой всю рыбу и другую снедь для собак. Когда собаки успокоятся, – зайдем в поселение мы. Вначале подпираем все избы. Вытаскиваем на свет божий сведущих людей, а уж затем просто начинаем палить. Ясно!?
– Может по другому к дереву подобраться? – высказал сомнение молчаливый и угрюмый Афоня, теребя черную как уголь широкую бороду.
– Был способ, но наши дураки не смогли объегорить вогулов. Вот они! – он показал пальцем на Николая с Михаилом. – На них и ляжет вся вина…
