– Что это значит?
Лихорадочно соображаю, как уговорить его остаться.
– Пожалуйста… пожалуйста, побудь со мной немного. Хочешь, я тебе что-нибудь приготовлю? Или может ты хочешь кофе? У меня и чай есть, – несу я какую-то ересь. – Хоть немного побудь. Иначе я сойду с ума.
Макс пристально вглядывается в мое лицо, я понимаю, что он сейчас мне откажет, но я не могу этого допустить. Мне плевать, что, возможно, ему завтра нужно рано встать, плевать, кем он меня считает. Мне просто страшно одной.
– Я… я сделаю, все, что ты хочешь, просто посиди со мной, – умоляю я.
– Тебя опять несет, – определяет он.
Я снова вцепляюсь в его руку и тащу в глубь квартиры. Сейчас мне нет никакого дела до того, разулся ли он. Пусть хоть в резиновых сапогах ходит. Но Макс смотрит на мои босые ступни, задерживается, чтобы снять обувь, и позволяет увлечь себя на кухню. Вытянув длинные ноги, он садится на то же место, что и Олег.
– Выкладывай, дурная.
Я сбивчиво пытаюсь объяснить, что я не блажу. Спать я не могу и сегодня даже не буду больше пытаться. Но я все равно схожу с ума от страха. Мне бы до ухода на работу продержаться…
– Ясно. Опять паническая атака. Тебе к врачу надо, – хмурится он.
– Да-да, конечно. К врачу. Я непременно пойду, но сегодня побудь со мной, сколько сможешь.
– И давно тебя колбасит? Ты вообще спала?
– Вчера почти не спала, и сегодня не могу, – признаюсь я с облегчением, кажется, он надо мной сжаливается.
Макс достает телефон и заднего кармана, что-то в нем проверяет и сдается.
– Ладно, я посижу с тобой, пока ты не уснешь. У тебя входная захлопывается?
Я остервенело киваю. Слава богу, он не уходит.
– Пошли. Показывай, где спишь.
Я веду его в спальню. С телефоном в руках Макс усаживается в кресло у окна. Я залезаю на кровать и обнимаю одеяло, но и через десять минут я не могу успокоиться. Мне все кажется, что стоит мне моргнуть, как Макс уйдет. Я еще некоторое время ворочаюсь, но все же, в конце концов, решаюсь попросить:
– Ты не мог бы пересесть на кровать? Я так буду чувствовать, что ты рядом.
Макс отрывается от экрана и смотрит на меня скептически.
– Если это трюк, чтобы со мной переспать, то у тебя ничего не выйдет.
– Да какой-там переспать, – бормочу я. – Мне бы от мужиков перестать шарахаться.
Он хмыкает, но помедлив все же пересаживается на кровать, потом подумав вытягивается на краю постели. Пальцами ног я чувствую ткань его спортивных штанов, это успокаивает. Какое-то время все идет нормально, и я даже начинаю задремывать, но тут Макс тянет через меня, чтобы сделать чуть тусклее свет бра над изголовьем.
Меня тут же начинает накрывать. Я задыхаюсь. Он резко отдергивает руку.
– М-да, с твоей профессией это проблема, – задумчиво тянет Макс, разглядывая меня. – Так ты все равно не уснешь.
Не понимаю, какое отношение танцы имеют к моей проблеме? Я же с женщинами занимаюсь.
– Посмотри на меня, – жестко сказал Макс. – Сейчас ты дома, в безопасности. Здесь светло, кроме нас никого нет, и ты все контролируешь. Ты это понимаешь?
Я киваю.
– Когда я делаю так, – он вдруг кладет мне руку на внутреннюю сторону бедра. – Ты можешь сказать «стоп», и я остановлюсь.
Расширившимися глаза я смотрю на его ладонь, которая скользит выше и накрывает мой лобок поверх трусиков.
– Или так. Ты можешь мне запретить. И я остановлюсь. Продолжим?
Я молчу не в силах определиться, на каком уровне сейчас мой страх. Возможно, если бы Макс хоть как-то продемонстрировал мне свое желание, я бы убежала в ужасе. Но его действия скорее напоминают медицинскую процедуру.
Мое молчание он воспринимает как согласие. Повторяя действия Комолова, Макс задирает на мне рубашку и прикасается к соскам. Я смотрю на его пальцы и не могу оторвать от них взгляда.
– Мне остановиться? – напряженно спрашивает он.
Мотаю головой. Макс продолжает осторожно ласкать мое тело, вырисовывает восьмерки на животе, гладит груди, пощипывает соски, водит кончиком пальца там, где под трусиками смыкаются половые губы, слегка надавливает между ног.
Мне уже жарко. Дыхание становится прерывистым, но сейчас я не боюсь. И я не хочу, чтобы он останавливался.
А Макс решает усложнить эксперимент. Он нависает надо мной. Ждет. Паники нет. Наклоняется и проводит языком по уже напряженным соскам. Обхватив и слегка сжав левую грудь, Макс начинает втягивать сосок в рот. Следом он прокладывает дорожку из поцелуев к моему беззащитному горлу, потом выше, находит мои губы и углубляет поцелуй.
И не разрывает его, когда его рука забирается мне под резинку трусиков. Макс продолжает меня целовать, пока его пальцы поглаживают мою щелочку. По тому как они скользят, я понимаю, что я абсолютно мокрая. Мокрая для него. И вот средний палец, наконец, раздвигает складочки и безошибочно находит томящуюся бусину. Макс разрывает поцелуй, и, глядя на мое искаженное страстью лицо, ласкает меня там, где я сама никогда себя не ласкала. Он круговым движением водит по клитору, потирает его между пальцами. И если сначала я только тихо постанываю, то сейчас я это делаю в голос.
Я смотрю в его лицо и вижу, как заострились скулы, потемнели глаза, неотрывно следящие за мной, как плотно сжаты его губы.
– Мне остановиться, Карина?
Я стесняюсь сказать «нет», поэтому просто закрываю глаза, и Макс несколькими ритмичными нажатиями отправляет меня в космос.
Глава 14. Пугающая альтернатива
Когда я просыпаюсь, слава богу, Макса уже нет, потому что я не знаю, как смотреть ему в глаза. Молюсь, чтобы мы с ним столкнулись не скоро.
Собираясь на работу, я залипаю на каждом шагу, вспоминая отдельные моменты вчерашней ночи.
Господи, если бы вчера Макс предложил продолжить, я бы согласилась. Мне повезло, что он сдержан.
Это и радует меня, и задевает одновременно. Макс мной брезгует. Со слов Олега я понимаю, что мужчины принимают меня содержанку какого-то папика. Ума не приложу, с чего они так решили. Но оба они уверены в своих предположениях. Мне кажется, что содержанки должны выглядеть как-то иначе, вовсе не так как я. Ну и иметь хотя бы какие-то стати. Я же, как метко сказал тогда на парковке Макс, «ни сисек, ни жопы».
И чего этот Комолов ко мне прицепился, мои мысли перескакивают на гаденыша. Надо поговорить с Юлей, это она меня втравила, пусть убедит своего дружка, чтобы от меня отвязался.
Звучит прекрасно, но я понимаю, что вряд ли Юле это удастся.
Ну пусть хоть подскажет, что теперь делать.
Может, прихвостни Комолова и не придут больше к моему дому, но кто помешает им поймать меня в другом месте, где Макса не будет рядом.
По субботам я заканчиваю рано и обычно после работы гуляю в парке, но сегодня я на это не решусь. Очень не хочется на своей шкуре проверять, насколько силен авторитет Лютого.
У Юли как раз перерыв, когда я добираюсь до «Амодея». Она пьет зеленый чай в пустом фитнесс-баре. Не удивительно, что здесь никого нет. Оказывается, элитная молодежь предпочитает вовсе не морковно-сельдереевый фреш. Что ж, отсутствие посетителей мне сейчас только на руку. Подсаживаюсь к ней, а Юлька мне даже радуется:
– Привет!
– Привет, Юль. Скажи, ты позвала меня на вечеринку к Комолову по его просьбе?
– Ага, – не задумываясь отвечает она. – А что? Понравилось? Хочешь еще сходим?
– Юль, Комолов с дружками меня опоили какой-то дрянью и чуть не изнасиловали, - я стараюсь сдерживаться, но меня начинает потряхивать только от мысли о возвращении в тот дом.
– В каком смысле? – хлопает глазами она.
– В самом прямом.
– Как это? Он же красавчик и не жмот. Чего не захотела-то? Он бы тебе баблишка отсыпал, – Юлина система ценностей впечатляет.
– Юля, я не хотела спать с Комоловым, с кем-то из его друзей или со всеми сразу. Я не могу как ты, – я все-таки не удерживаюсь и напоминаю ей, при каких обстоятельствах я ее застукала.
