могли, соблюдали дистанцию. Но он может представить себе, как они с некоторого расстояния наблюдали друг за другом. И тогда неандертальцы могли увидеть, как современные люди метают в преследуемых животных дротики – гениальное изобретение, сделавшее охоту безопаснее и эффективнее. Раньше охотники набрасывались на животное, стараясь воткнуть в него копье. Так неандертальцы делали несколько сотен тысяч лет. Разумеется, это было опасно для жизни, но у них не было других вариантов. Находки, относящиеся к шательперонской культуре, показывают, что, именно когда современные люди впервые прибыли в Европу, неандертальцы вдруг начали производить дротики, очень похожие на дротики современных людей. Но способ обработки камня в обеих группах немного различался. Этот факт заставляет Жана-Жака Ублина считать, что неандертальцы подражали людям современного типа, держась от них на расстоянии. Близко они вряд ли общались между собой, однако факт возможного товарообмена профессор Ублин не отрицает. Это могло бы объяснить, почему слой, оставшийся от неандертальцев, содержит бусины, похожие на украшения людей современного типа.
Новые обычаи, усвоенные неандертальцами, может быть, продлили существование последних. Но когда человек нашего типа начал заселять Европу, неандертальцы оказались обречены на вымирание.
Одно из объяснений, почему мы выжили, а они вымерли, заключается в том, что современный человек был не столь привередлив в еде. Мы ели овощи, в частности богатые крахмалом клубни растений. Но Аманда Генри из лейпцигского Института Макса Планка провела исследование, опровергшее это объяснение. Она изучила микроскопические остатки ископаемых зубов и доказала: неандертальцы тоже ели растения. Так что версия о том, что они были исключительно мясоедами и потому вымерли, не соответствует действительности.
Больше похоже на правду другое объяснение: мы умели плести сети из растительных волокон и могли ловить рыбу, мелких животных и птиц. Умение ловить рыбу сетью и ставить силки давало огромные преимущества. Пища стала более разнообразной и к тому же более доступной. В отсутствии крупной добычи питались рыбой. Еще один плюс – высвобождение рабочей силы, которую теперь можно было использовать для выполнения других обязанностей. Охота на крупных животных была опасной. С ней справлялись только сильные, здоровые люди. А вот ставить и проверять рыболовные сети или силки на птиц могли даже слабые, старые или увечные. Искусство ловить рыбу и охотиться на зайца и птицу с большой вероятностью могло стать решающим фактором выживания первых европейцев.
Возможно, мы вытеснили неандертальцев благодаря более эффективным методам охоты. Возможно, мы их попросту убивали при первой возможности. Но так или иначе, а я согласна с профессором Ублином: изменение климата и изобретение швейной иглы имели важное значение для нашего выживания, но гораздо важнее были речь, искусство, музыка и широкая социальная сеть.
Облегчил дело тот факт, что мы пришли в Европу во время последнего ледникового периода, когда неандертальцы и так уже значительно ослабли. ДНК-исследования показывают, что у неандертальцев к концу их существования были распространены близкородственные браки. У мальчика из южносибирской Денисовой пещеры вариативность генов столь мала, что его родители, скорее всего, должны были быть сводными братом и сестрой, при том что и сами они являлись результатом многих поколений кровосмесительных браков внутри небольшой группы людей. По данным одного шведского исследования, в конце концов во всей Европе осталось не более нескольких тысяч неандертальцев. Резкое сокращение их численности произошло около 50 000 лет назад – анализ ДНК свидетельствует о росте генетического однообразия.
Появление человека современного типа, похолодание и извержение вулкана в Италии, похоже, стали последним гвоздем в крышке гроба и без того уже сильно ослабленной группы.
Раньше некоторые ученые утверждали, что неандертальцы обладали умственным потенциалом, достаточным, чтобы самостоятельно развивать свою культуру. Но такие аргументы в наши дни слышатся все реже.
Совершенно очевидно, что неандертальцы несколько сотен тысяч лет жили в Европе без каких-либо изменений и поменяли свои привычки лишь с появлением человека современного типа.
Писательница Джин Ауэл в своих приключенческих бестселлерах описывает, как жившая в каменном веке девочка Айла – из людей современного типа – растет в общине неандертальцев. Нельзя исключать, что подобное происходило и в действительности. Люди переходили из одной группы в другую, принося с собой умения и традиции. Генетика подтверждает, что у живших на Ближнем Востоке неандертальцев и современных людей было совместное потомство.
Дети-гибриды рождались и в Европе. Некоторые антропологи считают, что есть скелеты, на которых отчетливо видны анатомические признаки и неандертальцев, и современных людей. Это касается, например, двух находок из пещеры Пештера-ку-Оасе в современной Румынии – черепа 15-летнего подростка и нижней челюсти взрослого человека. Возраст последнего определен методом радиоуглеродного анализа; обладатель челюсти жил около 40 000 лет назад.
Весной 2015 года Сванте Паабо и его сотрудникам удалось доказать, что эта нижнечелюстная кость действительно содержит довольно большую примесь ДНК неандертальцев – от пяти до одиннадцати процентов генов. И это «наследство» относительно недавнее – обладателя челюсти отделяет от неандертальца четыре-пять поколений, не больше, об этом свидетельствуют длинные, без примесей, участки ДНК. Неандерталец приходился человеку из Пештера-ку-Оасе прапрадедушкой с материнской или отцовской стороны.
Но у нас, современных жителей Европы, геном выглядит иначе. Это значит, что потомство людей современного типа и неандертальцев, живших в Европе, скорее всего, вымерло. Есть данные лишь о тех скрещиваниях, которые произошли примерно 54 000 лет назад на Ближнем Востоке и в Азии.
Мозг неандертальца был больше нашего, и сам он отнюдь не был тупицей. Неандертальцы умели охотиться, а что касается ремесла, то они во многих отношениях могли бы потягаться с нами. Их изделия из камня поражают своей симметричностью и функциональностью, и я много раз слышала от студентов-археологов, что изготавливать такие орудия совсем непросто. Это доказывает, что неандертальцы тоже совершенствовали технику изготовления орудий труда, хоть и подражая нам.
Но на сегодняшний день нет свидетельств того, что у них существовало искусство и музыкальные инструменты. Похоже, способность к символизации у них была развита хуже, чем у нас. Чувство симметрии у них было, а вот эстетического чувства и искусства (в нашем понимании) – нет.
Пока профессор Ублин рассуждал о разнице между симметрией и эстетикой, меня озарило. Я вспомнила, как подростком работала в кафе-кондитерской и училась украшать выпечку и торты. Почти все новички совершают одну и ту же ошибку: они пытаются создать абсолютно симметричный узор.
