В начале 1946 года отца А.Ю. Савина как опытного и отличившегося во время войны офицера перевели в Москву, где вскоре и появился на свет Алексей Савин.
Имея талантливых родителей, Алексей рос в потрясающей атмосфере, с одной стороны с самого детства он был близок к армии и конечно, как любой мальчишка мечтал о военной службе, а с другой романтическая атмосфера погружения в мир музыки, литературы, и театра только усиливала тягу к овеянным послевоенной героикой советским Вооружённым Силам.
В то же время волнения и заботы, перенесённые родителями во время войны, серьезно сказались на здоровье маленького Алексея, который рос очень болезненным ребёнком. Лишь потратив огромное количество физических и моральных сил, родители мальчика, добились, чтобы он избавился от всех болячек, закалился, без чего доступ в армию был бы для него, безусловно, закрыт. Так в какой-то степени слабый в детстве организм сыграл свою благотворную роль, заставив Алексея Юрьевича с юных лет серьезно заниматься спортом, задуматься о вопросах жизни и смерти, философских проблемах Бытия. Уже в четырнадцатилетнем возрасте, он, вдохновлённый только что проработанной «Космогонией» Плотина, выстроил и изложил отцу свою собственную систему миропонимания, на что тот, приятно удивлённый зрелостью рассуждений сына, рекомендовал ему начать готовиться к поступлению в Московский государственный университет на философский или социологический факультет.
Однако молодой человек думал совсем об ином направлении своей будущей деятельности, пытаясь связать её с дальнейшей, пока ещё не подвластной его осмыслению, жизнью с её вечными проблемами и вопросами. Во имя чего стоит жить? Во имя какой высшей цели дана человеку жизнь? По чьему повелению эта жизнь дарована именно ему? И вообще – что такое жизнь?
Ответы он пытался искать в философских трудах, и в записках своего деда – умнейшего и близкого ему по духу человека. «Первоисточником всего сущего, в том числе и нашего мироздания является мысль, ибо всякое творчество зарождается и начинается в мысли. Здесь ищи ответы», – много раз говорил ему дед.
«Мысль даёт форму, мысль даёт направление, мысль даёт жизнь, мысль даёт творчество», – постоянно повторял уже Алексей прочитанную в книге одного из философов фразу. Другой наиболее близкий ему вывод, взятый из прочитанных им философских трудов, гласил: «Человек, отражение Вселенной, образ и подобие Творца, он обладает способностью и силой с помощью своей мысли, как творить, так и разрушать. Поэтому человек, которому даровано такое умение, обязан разумно пользоваться этой великой силой для блага ближнего и на пользу эволюции».
В таких размышлениях незаметно приблизился последний школьный звонок…
Казалось бы, Алексею Савину, лежала прямая дорога в МГУ на факультет философии. И все же, несмотря на философские увлечения и неослабевающее желание юноши проникнуть в глубины высоких истин, детская мечта о военной службе все же взяла верх, и в 1964 году он решает поступать в Черноморское Высшее Военно-Морское училище имени П.С.Нахимова, в класс морской авиации. Однако само поступление вдруг неожиданно оказалось под вопросом из-за здоровья, а точнее его отсутствия. Несмотря на активные занятия спортом под наблюдением врачей, молодому человеку, так и не удалось избавиться от недомоганий, преследовавших его с самого детства.
Всем было очевидно, что комиссию в военкомате он не пройдет. Тем более что служба на флоте предъявляла повышенные требования к состоянию здоровья. Выход из безвыходного положения подсказал отец: «Поезжай в Москву, поступай в один из престижных московских вузов, а потом забирай документы и мчись с ними в училище на береговой факультет. Наверняка в таком случае для тебя сделают исключение и зачислят курсантом первого курса».
Алексей так и поступил, а слова отца оказались поистине пророческими. Успешно сдав экзамены в Московский авиационный институт – одно из наиболее известных и престижных высших учебных заведений страны, он купил билет на самолёт и в этот же день прибыл в Севастополь поступать в Высшее Военно-Морское училище имени П.С.Нахимова на береговой факультет, в класс морской авиации. Как оказалось уже на месте, авиакласс в то время был одной из самых престижных учебных групп не только в училище, но и на всем флоте. Программа обучения в нем оказалась настолько ёмкой и сложной, что не уступала программам лучших университетов и институтов Советского Союза. Но, несмотря на то, что конкурс на поступление в группу был очень большой, Алексея приняли туда без особых проволочек, принимая во внимание оценки, полученные на экзаменах в МАИ.
Глава 2
Годы учебы
Любая учеба запоминается на всю жизнь, а военная в особенности. С момента поступления на учебу ни дня не проходило без занимательной истории, врезавшейся в память Алексея Юрьевича на всю жизнь.
Особенно запомнился ему первый день стрельбы из автомата. После завтрака курсанты взяли оружие и строем направились в тир, живописно расположенный почти на гребне скалы, круто ниспадающей в море. В тире их ждал жёсткий и грозный полковник «Т.», который сразу отругал старшину класса за нечёткий строй. А затем, разбив курсантов на несколько групп по четыре человека, он звенящим от ярости властным голосом приказал первой группе заходить в помещение тира и приготовиться к стрельбе.
Что там произошло, неизвестно, однако уже через минуту под зычную ругань полковника все четыре курсанта были буквально вышвырнуты из тира вон. Последовала аналогичная команда для следующей четвёрки, но курсанты были так перепуганы, что буквально на ходу забывали слова доклада, необходимого в процессе изготовки к стрельбе, путались в словах и действиях необходимых для обеспечения безопасности при применении оружия. Грозный вид страшного полковника вызывал у них одно единственное желание – бежать подальше. Да и что можно было ожидать от вчерашних школьников, едва надевших матросскую робу.
Из второй группы изгнали только одного курсанта, который весь в слезах что-то яростно бубнил и нервно постоянно то разбирал, то собирал свой автомат. Подошла очередь Алексея, которого, принимая во внимание его пока кратковременное пребывание в училище, старшина класса выпустил «в объятия» «Т.» в последнюю очередь. Все замерли, предчувствуя нечто ужасное…
Поначалу всё к этому и шло. Алексей без доклада плюхнулся на землю и, выставив ствол автомата прямо перед собой, вопросительно посмотрел на полковника и спросил: «А где патроны»?
От такой невольной наглости у полковника на мгновение перехватило дух, он секунду молчал, судорожно вбирая в себя воздух. А затем неожиданно одним прыжком, подскочил к Алексею, выбил у него ногой автомат, и заорал что было мочи, чтоб он убирался к такой-то матери. Савин же был, даже рад был такой развязке, так как его нервы находились буквально в запредельном состоянии. Однако за него вступился старшина, сказав, что Савин прибыл в училище всего два дня назад и многих премудростей ещё попросту не знает. В этот момент произошло «чудо» – к всеобщему удивлению «Т.» не только не стал ругаться, а, терпеливо объяснил Алексею, что нужно делать и говорить перед стрельбой. После этого он несколько раз заставил новичка повторить свои слова и, удовлетворившись ответом, допустил в тир. Алексей чётко произнес положенный в тире доклад, после чего полковник торжественно выдал ему три заветные патрона, о которых мечтали все курсанты по пути на стрельбище.
Дальнейшие события происходили, как в тумане – по непонятной для Алексея причине, он вдруг почувствовал что-то очень привычное и знакомое, когда взял в руках автомат. В него вошла какая-то странная спокойная уверенность в своих возможностях при стрельбе: не исключено, что сработала генетическая память, поскольку многие из его предков были военными. Алексей предельно сосредоточился и произвёл три выстрела. Стрелял быстро, без напряжения, профессионально слившись с автоматом, который держал в руках… впервые в своей жизни.
Полковнику же сначала наоборот показалось, что Алексей Савин, просто палит в белый свет как в копеечку, не отдавая себе отчет, где находится мишень и что завтра вместо мишени вполне может оказаться уже реальный враг в лице американского или западноевропейского солдата. Окончив стрельбу, Алексей отрапортовал об этом полковнику, который хмуро приказал бежать к мишени и доложить о результатах стрельбы. Подбежав к мишени, курсант почти не удивился, увидев, что все три его пули кучно пронзили десятку. Довольный, он вернулся и доложил полковнику, что выбил тридцать очков из тридцати. Тот не поверил и долго рассеянно смотрел то на Алексея, то в сторону мишени. После чего, не выдержав, «Т.» сам, взяв с собой старшину класса, быстрым шагом направился к мишени, велев курсанту оставаться на месте, очевидно желая потом его наказать за вранье. Однако буквально через минуту он вернулся и, вручив Алексею ещё три патрона, приказал повторить упражнение вновь. Во второй раз Савин выбил двадцать девять очков из тридцати. Но и этот результат произвел на окружающих сильное впечатление, а полковник, построив класс перед входом в тир, объявил результаты стрельбы и, глядя на старшину, приказал на следующий день привести Алексея на тренировку сборной училища по пулевой стрельбе, куда входили лучшие офицеры и курсанты – мастера спорта и перворазрядники. Неожиданная развязка заметно прибавила всем настроение: шагая в казарму, курсанты расслабились и подтрунивали, друг над другом.
