В дальнейшем учеба протекала довольно гладко, вызывая бурю положительных эмоций. Жёсткая морская дисциплина говорила о соблюдении традиционного морского порядка, что совпадало с представлениями Алексея о службе и не вызывала никакого внутреннего дискомфорта. Стерильная же чистота на территории училища и в помещениях только дополняла колорит новых впечатлений. Всё говорило о порядке, размеренности и системности в организации быта, учёбы и воспитания молодого поколения моряков. Курсанты так и называли свое училище – «Система». Алексей чувствовал, что он не только безболезненно, но и с большой охотой поглощался этой системой. Занятие любимым делом позволяло ощутить себя счастливым человеком. Ему нравились команды на построение, во время которых он ощущал сплочённость коллектива людей в погонах – той касты избранных, которые имеют право называть себя военными моряками. Любил ходить в караул, когда и днём и ночью не только охраняешь объекты, но и думаешь о будущем, о своей судьбе, о родных, с которыми расстался совсем недавно.
Савину на удивление доставляло большое удовольствие маршировать под ритмичные звуки училищного оркестра. Он гордился надраенными до блеска полами, которые курсанты называли палубой, и радостно жмурился от веселой игры солнечных огоньков на начищенных ими краниках в комнате для умывания. Он с аппетитом поглощал курсантскую пищу знаменитой флотской кухни. Даже забор, отделяющий огромную территорию училища от внешнего мира, казался ему настоящим несокрушимым бастионом, стоящим на пути нашествия пёстрой, кричащей, сумбурной и во многом порочной цивилизации.
Однако, несмотря на внутреннюю тягу к учебе, первые два курса дались ему достаточно тяжело. Сказывались болезни школьной поры и физические недомогания, которые загоняли Алексея в тяжелейшие условия жизни. Чтобы не быть отчисленным из училища по состоянию здоровья, ему приходилось постоянно скрывать свои частые болезни, что, конечно же, сказывалось на рабочем тонусе и качестве усвоения преподаваемых им дисциплин. К счастью большое волевое и физическое напряжение не вылилось в тяжёлый стресс, а лишь оказало мобилизующее влияние на характер и организм молодого человека. В конце концов, болезни удалось перебороть, и Алексей включился в процесс поглощения наук с удесятерённой энергией. Именно тогда он, пожалуй, впервые в жизни до конца понял и ощутил силу сформированного родительским воспитанием и внешними условиями своего характера, которая позволяла ему без лишней робости браться за выполнение самых невероятных заданий и успешно их решать.
Последние курсы пролетели как один день. До того они были насыщенными и интересными. Курсантам читали специальные предметы по их будущей специальности, преподаватели и командиры-воспитатели уже относились к ним, как к будущим офицерам, а на практике они выполняли функции младшего офицерского состава. На пятом курсе им всем, наконец-то было присвоено воинское звание «мичман», с получением права свободного выхода в город в увольнение, библиотеку или на спортивные соревнования. С получением звания пришло и чувство старшинства над остальными курсантами и ответственности за их судьбу и судьбу училища.
Глава 3
Университеты жизни
После выпуска из училища в звании инженера-лейтенанта Алексей Юрьевич Савин попал в один из лучших научно-исследовательских институтов страны – Институт теоретической кибернетики. Это была настоящая школа жизни, оазис талантливых и неординарных людей. Тогда в конце шестидесятых, и особенно в семидесятых годах, в СССР происходило бурное развитие оборонной науки, сравнимое с самыми настоящими революционными преобразованиями.
Институты оснащались вычислительной техникой нового поколения, совершенствовалась экспериментальная база, была развёрнута система подготовки специалистов высочайшей квалификации. Институт теоретической кибернетики (позднее НИИ АС) не только не стоял в стороне от процессов мощного роста научного потенциала, а наоборот быстро завоевал лидирующие позиции в мировой оборонной науке в области авиационного вооружения. Многие, совершенные по тем временам проекты и идеи, были рождены именно в стенах этого ставшего уникальным научного учреждения. Целая плеяда ученых института были лауреатами Ленинских и Государственных премий. Ордена и медали украшали парадные костюмы не только мужчин, но и женщин, которые не терялись в когорте маститых сотрудников.
Огромные экспериментальные залы вмещали в себя кабины самолётов, вертолётов, образцы интеллектуального оружия и казались величественными космическими лабораториями из мира научной фантастики. Мощная вычислительная база, обеспечивающая исследования, была соизмерима со всем парком вычислительных машин Академии наук Советского Союза. Большое внимание уделялось отбору и подготовке молодых специалистов, чьё обучение начиналось ещё со старших классов средней школы. Костяк сотрудников составляли выпускники Московского авиационного института, Московского физико-технического института, Московского университета и Московского высшего технического училища им. Н. Баумана. К мнению института прислушивались и гражданские руководители, и военные, а без заключения НИИ АС оружие просто не допускалось к испытаниям. В связи с этим частыми гостями института были различные крупные партийные, государственные и военные руководители, что придавало еще больший вес его работам и способствовало упрощенному решению организационных проблем, а также вопросов связанных с материально-техническим обеспечением.
Особо следует сказать о военном представительстве, осуществлявшем контроль работ института, в котором после учебы проходил службу Алексей Юрьевич Савин. Подобных коллективов и школ подготовки высококвалифицированных и преданных своему военному призванию офицеров он в своей дальнейшей службе уже нигде не встречал. Традиции творчества, ответственного отношения к делу, профессиональной смелости, постоянного поиска оптимизированных решений, заложенные руководителями военной приёмки В.П. Купцовым, В.А. Пресняковым, В.Г. Смирновым, В.П. Самойловым, живы до сих пор. Алексею Юрьевичу посчастливилось служить в то время, когда подобные традиции только формировались и оттачивались. Профессиональные и жизненные уроки, полученные в военном представительстве, впоследствии послужили не только хорошей стартовой площадкой для его карьерного и личностного роста, но и составили надёжный базис в системе изнуряющей психологической, интеллектуальной и физической нагрузки, которая легла на плечи Алексея во время его работы в Управлении вооружения минобороны и особенно Генеральном штабе. Они же во многом оказали помощь и в процессе многих организационных и политических сплетений, в которые позднее Алексей Савин оказался, вплетён, попав в опасную близость к развертыванию политических интриг и событий, происходивших в стране. Безусловно, тайны «подковёрной» борьбы постигались не в военном представительстве, но способность к мобилизации в напряжённые периоды и умение просчитывать множество вариантов развития событий закладывалась именно здесь. Ведь ответственность командиров за исход важных испытаний и судьбу многих проектов, выходящая, порой, за рамки обычного понимания, в какой-то степени распространялась и на него, заставляя прикладывать большие усилия и концентрировать волю для достижения необходимого результата. Именно служба в военном представительстве дала ему возможность увидеть мир с самых неожиданных для него сторон, суметь сформировать собственное миропонимание и даже занять в современной мировой гуманитарной науке определённое весомое положение. Но самое главное, что он смог ощутить себя не безликим винтиком в глобальных процессах всеобщего развития, а дерзнуть на их представление в контексте своего собственного участия, равно и как участие любого другого человека в необратимом созидательном природном движении к ноосферному миропорядку (по В.И.Вернадскому).
Этот вывод для Алексея Савина стал, пожалуй, едва ли не самым важным в его жизни. Он смог дать ощущение космического полёта и способности сотворения невозможного по обычным обывательским меркам.
Всего в научно-исследовательском институте он проработал 16 лет, закончил аспирантуру по кафедре системного анализа (теория вероятностей, теория игр, исследование операций, анализ больших систем и др.), написал ряд научных работ по развитию боевой авиации. Но сразу защитить диссертацию ему не удалось, так как Алексей Савин принял предложение занять должность старшего офицера Управления вооружения Министерства обороны СССР. Безусловно, ему было бесконечно жалко уходить из военного представительства и института, к которым он «прикипел» всей душой. К тому же Алексей Юрьевич хорошо понимал, что ни в каком другом месте уже не найдет такого созвездия талантов. Но, как любому военному человеку, ему был необходим служебный рост, и, ощущая открывающиеся пред ним особые перспективы, Алексей Юрьевич Савин решительно перешёл на новое место службы.
