Клири засмеялся зло и обиженно:
— Этого нельзя делать, Сэнди. Нельзя, пока вы зарабатываете на жизнь тем, что вам платит мистер Хейг.
Рубен положил свою ручищу на плечи Эда и привлек его к себе.
— Золото, а не парень. Он сохранил наследство моего отца и утроил его. В его руках все дела по слиянию компаний. Вот почему, парень, я должен был с тобой повидаться. ФБР подняло визг о приеме долговых обязательств от всех людей, заинтересованных в Юго-Западной, и это дело попало в лапы сенатора Джефферса. Только сейчас по радио передали, что есть сомнения в возможности такого огромного кредита. Я не хочу, чтобы это дело увязло в конгрессе, поэтому ты должен все снова пересчитать и проанализировать. А нам следует подготовиться к активным действиям и заплатить наличными, пока эти парни копаются со своими кредитами.
Сенатор Джефферс, престарелый демократ из Новой Англии, собирался подать в отставку, и за его кресло уже начиналась борьба. Эд. Клири слушал Рубена, покачивая головой.
— Черт побери, — тихо сказал он. — Вы могли бы позвонить мне. Я смог бы спокойно закончить совещание и обдумать несколько идей уже в самолете. Ведь мы не в цирке, Рубен!
— Уф, у меня, кажется, живот прихватило, — заявил Рубен. — Я хочу, чтобы это было сделано немедленно. Сегодня же! Этих ребят из страховой компании щелкнули по носу, ну так пусть продают свои акции, если они недовольны. А ты работаешь на меня, мой мальчик.
— Я знаю, — буркнул Клири, — и мне не позволяют забыть об этом.
Он со злостью смахнул пыль с брюк и ушел.
Рубен издал короткий смешок, но прозвучал он фальшиво.
— Пойдемте, — обратился он к Сэнди. — Я покажу вам остальные владения.
Она последовала за ним, но продолжала оглядываться на вертолет. Он олицетворял для нее грубую силу и могущество, которые пугали ее. Кто она, черт побери, такая, чтобы пытаться поймать на крючок эдакую акулу?
Даже немного театрализованный вид белоснежного дома из железобетона, похожего на скульптуру в кубистском стиле, не ослабил сковывающего ее напряжения. Надо признать, что устроено все было великолепно, на широкую ногу. Чак снимал роскошные планы, и картины удивительной красоты разворачивались у них перед глазами, пока они шли по зимнему саду, где бассейн в греческом стиле и подрагивающие лепестками цветы по сторонам выложенных красным камнем дорожек создавали ощущение тихого приюта, исполненного покоя и красоты. Сентиментальная прелесть архитектуры и пейзажей резко контрастировала с наглой грубостью хозяина ранчо.
Рубен разговаривал с человеком, стоящим в глубокой тени у входа в дом. Этот человек вряд ли был Си, придурковатым сыном Рубена. Высокий, прямой, как шомпол, мужчина с резкими чертами лица и короткой стрижкой был одет в ковбойский костюм приглушенных тонов и обут в до блеска начищенные сапоги. Это, догадалась Сэнди, был Аарон Хейг, редко появляющийся на людях сын Рубена, который занимался делами семьи за рубежом. Исходящая от Аарона темная сила даже на расстоянии, как холодным сквозняком, пронизывала Сэнди. Он наблюдал за ней, и хотя она не видела его глаз, но чувствовала, как он прощупывает ее тело. Рядом с ним стояла стройная, красивая женщина в нарядном клетчатом платье. Это, решила Сэнди, должно быть, жена Аарона, Лорейн.
Сэнди и Чак, обойдя вокруг бассейна, оказались на подстриженном зеленом газоне. При их появлении Рубен обернулся.
— Сэнди, — сказал он, — познакомьтесь с моим парнем, Аароном, и с его женой Лорейн. Аарон, не поскупись на улыбочку для телевидения.
Вблизи Аарон Хейг заморозил Сэнди окончательно, ей казалось, что она стоит рядом с ледяной статуей. Его гладко выбритое лицо было довольно красиво, хотя щеки немного обрюзгли, а шея воспалилась от частого бритья. Глаза были настолько прозрачными, что, казалось, у него вообще не было зрачков. Его тонкогубый рот кривился от постоянного недовольства. Несмотря на худощавость, чувствовалось, что от него исходит огромная психическая энергия.
— Я этого не одобряю, — заявил он на удивление тонким голосом. — Но отец любит подобные игры.
Шея Сэнди покрылась испариной.
— Хорошо, мистер Хейг, если вы не хотите давать интервью, я не могу вас принудить.
Аарон позволил себе намек на улыбку:
— А разве у вас есть выбор?
«Вот так-то! Что же, Сэнди, испробуй обходные пути».
— А как ваши дела, миссис Хейг? — обратилась она к Лорейн.
Лорейн Хейг улыбнулась ей в ответ, но улыбка получилась неестественной, будто под дулом пистолета. Женщина выглядела очень привлекательно с ее точеной фигурой и чувственной внешностью, сексуальность которой подчеркивалась ровным загаром гладкой кожи и высокими скулами тонкого лица. Странным казалось, что она составляет пару этому бескровному, замороженному типу, который стоял рядом с ней.
— У меня все прекрасно, — ответила она, не так сильно растягивая слова, как мужчины. — Рубен показал себя хорошим хозяином?
— О, он был великолепен, — подтвердила Сэнди. — Я так благодарна за любезное разрешение посетить вас на ранчо и уверена, что наши зрители будут просто ошеломлены.
Аарон быстро повернулся и посмотрел на отца.
— Ты что, разрешил здесь снимать?
Рубен сдержанно хмыкнул.
— Какого черта, Аарон, я позволил ей прийти сюда и снимать все, что угодно. — Он засмеялся. — Пока ты не завладел правами на наследство, нам здесь нечего скрывать.
Сэнди подумала, что Аарона хватит удар. Страшным усилием воли он подавил взыгравшие эмоции, а сыновние чувства не позволили ему решиться на открытое неповиновение.
— Я думаю, что сейчас для этого неподходящее время, — выдавил он наконец. — Полагаю, что от этого нам будет только вред.
— Да оставь ты, — фыркнул Рубен. — Что за чушь собачья! Ты говоришь так, будто эти проклятые камеры могут навредить нам или представить нас похожими на гангстеров. Наоборот, люди будут относиться к нам более лояльно. А дружеские отношения никогда не помешают.
