И закрыла перед моим носом дверь. Смущенная, машинально побрела по коридору к собственному номеру. Потом остановилась и отругала себя. Что, собственно, произошло? Почему мне стыдно? Из-за сына должна бы злиться, а не стыдиться. Значит, из-за того, что люди занимались сексом? Вроде не девочка, понимаю, что к чему, сама совсем недавно получала удовольствие, а смущаюсь. Задумалась. Может потому, что привыкла такие вещи держать в секрете, будто что-то позорное? Никогда не считала себя ханжой, а по факту она и есть. Получается, втихаря делать можно, а открыто — преступление? Недавно прочитала чью-то «мудрую» мысль о сексе: то, что живет во тьме не может быть хорошим, ведь самые страшные вещи происходят именно во тьме. Глупость несусветная, как раз в духе ханжей. Любить друг друга замечательно, я-то знаю. Так чего стыдиться?
Настроение заметно улучшилось, хотелось улыбаться, хотелось надеяться на новую приватную встречу с Романом. Вот и номер. Не успела я подойти, как на меня налетел маленький вихрь.
— Мама, ты где была? Я тебя искал, искал.
Сын вцепился в меня и не хотел отпускать.
— Испугался, милый? — поцеловала его в макушку. — Прости меня, мне нужно было по делам, думала, что вернусь быстро, но не рассчитала времени. Ты ходил в столовую с тетей Светой?
— Ходил. Только у меня аппетита не было.
— И ты ничего не ел?
Он виновато кивнул, а я не удивилась. Можно было и не спрашивать. Мой малоежка в своем репертуаре.
— А сейчас у тебя как с аппетитом? Появился?
— Чуть-чуть появился, и снова пропал.
— Значит, кушать не хочешь?
— Не-а.
— Ну и ладно. Нам с дядей Ромой больше достанется.
— С дядей Ромой? А он что, сюда придет?
Молча кивнула, выгружая из пакета продукты.
— Правда? — Андрюша просто расцвел. — Ой, мама, а мой аппетит вернулся!
— Точно? Тогда давай накрывать на стол, а то наш гость с минуты на минуту явится.
Не успела сказать, как в дверь постучали.
— Дядя Рома! — закричал мой несостоявшийся помощник и рванул открывать.
Это действительно был Роман. Войдя, он пожал ребенку руку и, ничего не говоря, принялся освобождать столик от папок, книг, ноутбука и других мелочей. Посуды в номере не было, кроме двух чайных чашек, поэтому накрывали по-походному, разложив продукты на листах белой бумаги. Чтобы достать до пищи, сын забрался с ногами на стул, я села в кресло, а гость расположился радом со мной, на широком подлокотнике. Может потому, что он сидел выше всех, или чисто из хорошего отношения, Роман наливал нам холодный чай и подавал мне самые вкусные кусочки. Такая забота была приятна. Я расслабилась и забыла, что чего-то не хватает. После, вспоминая, поняла, что мы с мужчиной пили чай из одной чашки, глоток я, глоток он. Странно, что я, вечно оберегающая свою посуду от чужих посягательств, не возражала. Настолько доверилась новому знакомому?
Когда трапеза окончилась, а ее остатки отправлены в мусорку, Роман подошел к мальчику и серьезно сказал:
— Андрей, я хотел с тобой поговорить. Можно?
Ребенок, польщенный тем, что с ним обращаются, как со взрослым, важно кивнул.
— Хорошо. Тогда скажи, мы с тобой друзья?
— Ага.
Сын подскочил и порывисто обнял мужчину за плечи. Роман не отстранился, и так же серьезно продолжил:
— А ты не будешь возражать, если мы с твоей мамой тоже будем друзьями?
Андрюша молча замотал головой, а потом выдал:
— А мы будем вместе жить?
Я чуть не подавилась, хотя ничего не ела. Посмотрела на Романа, тот явно не знал, что ответить. И поспешила на помощь. Обняла своего фантазера и ласково сказала:
— Сынок, разве друзья живут вместе? Вот вы с Артемом дружите?
— Ага.
— Но вы же вместе не живете, вот и дядя Рома будет жить в своем номере. Просто будем ходить друг к другу в гости.
Ребенок поник.
— А я хочу, чтобы мы вместе жили, — упавшим голосом прошептал он.
И вот что тут делать? Не могу же я уверить сына, что так и будет! Растерянно посмотрела на «друга». Мужчина улыбнулся и вдруг крепко обнял нас обоих.
— Андрей, ку-ка посмотри на меня, — голос Романа заставлял подчиниться, и ребенок встрепенулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чтобы жить вместе, мы должны друг друга узнать. Ты как считаешь?
Мальчик торопливо закивал, потом преданно заглянул мужчине в глаза.
— Дядя Рома, ты не бойся, я хороший.
Голос ребенка снова дрогнул, но глаз он не отвел.
— Я знаю. Но может быть, я плохой. Поэтому торопиться мы не будем. Договорились?
Сын снова кивнул, но напряжение еще не покинуло его. Поэтому мы остались сидеть в кольце крепких рук, пока на его губах вновь не заиграла улыбка. Я была благодарна Роману, что он помог выйти из этой щекотливой ситуации, но, кроме благодарности, появилось еще какое-то другое чувство. И оно не было радостным. Но не успела обдумать и понять, что это, как Андрюша вырвался из объятий и подбежал к окну, за которым уже вовсю светило солнце.
— Мама, дядя Рома, а я хочу гулять. Пойдемте, а?
Мы переглянулись.
— Что ж, почему бы и не погулять. Я сейчас совершенно свободен, — заявил мужчина.
— Ну, вот еще, — возмутилась я, — сейчас кое у кого тихий час. Про режим дня не забыли?
— Ну, ма, ну пойдем, — сын подбежал ко мне и давай ластиться, — ну, совсем немножко!
— Да, Рита, разреши, — поддержал ребенка Роман, — немного погуляем, а потом Андрей без споров отправится в кроватку. Ведь так?
Он внимательно и серьезно посмотрел на мальчика и тот послушно закивал, словно китайский болванчик.
— Ну, ладно, — смягчилась я, — пойдем. Но через полчаса ты должен быть в кровати.
Радостно скалясь, сын схватил нас с Романом за руки и потащил из номера. Эх, если бы я знала, что случится, замуровала бы нас в комнате и никуда не пустила. Но, увы, ясновидение не входит в круг моих способностей.
Ветер утих, и волны на озере почти успокоились. Можно бы и искупаться, но вода, из-за поднятых глины, ила и песка, была грязно-коричневой и совсем не манила. Я сидела на берегу, а мужчины бегали, играли в догонялки. Смотреть на них было очень волнительно, появлялись глупые мысли о том, что мы семья. Но потом снова возникло то же чувство, что в и комнате, только теперь у меня время для размышлений было. И я поняла, что это такое. Ощущение того, что нами пренебрегли. Да, Роман мастерски выкрутился, заставив сына надеяться на совместное будущее, и я понимала, что так будет лучше, но моя иррациональная душа посчитала, что мужчина никогда и не задумывался о том, что мы будем всегда вместе. И что приручает он нас на время, чтобы потешить свое эго и поиграть в семью. И так больно мне стало, будто в сердце кто-то воткнул кол, да еще и поворачивал его там. «Дура! — прикрикнула я на себя. — Ты же это прекрасно знала! Так чего разнюнилась?» Постаралась взять себя в руки и успокоиться. А чтобы ускорить этот процесс, стала наблюдать за тем, как небольшие волны набегают на берег, расплескиваются и, крадучись, ускользают назад. Вот вода в очередной раз схлынула, оставив на берегу какой-то предмет. Вскочила и подошла посмотреть. Оказалось, ракушка, и довольно большая. Подняла и посмотрела на моих мужчин. Они уже бежали ко мне.
Ракушка произвела впечатление, и сыну захотелось тоже что-нибудь найти. Волны вынесли на берег много мусора. В некоторых местах он лежал приличными кучками. Андрюша палкой разгребал их, надеясь на удачу. Мы с Романом за ним не пошли, просто сидели и наблюдали. Мужчина видимо понял, что у меня на душе кошки скребут и смотрел вопрошающе. Но молчал, ожидая, что расскажу сама. Я молчала тоже. А что говорить? Не стану же я с ним обсуждать непонятно почему возникшие чувства. Молчание затягивалось, мне было ужасно неловко. Положение спас Андрей, которому улыбнулась удача. Удача ли? Может, наоборот, несчастье показало свой мрачный оскал? В общем, кому как. Но факт остается фактом, сын что-то обнаружил. И закричал:
— Ой, мама, смотрите, смотрите!
Крик был взволнованный, даже испуганный, и мы поспешили на зов. Подошли и ахнули. Из кучи мусора пустыми глазницами на нас смотрел череп. Без признаков плоти, гладкий, отполированный волнами, он будто старался рассказать нам что-то своим беззубым ртом. Но что? Может историю о любви, или о предательстве и смерти, а может философски рассуждал о бренности всего живого.
