Он не закончил.
Дверь, под все так и не прекратившийся вопль звонка, как от взрыва, влетела в прихожую, сорванная с петель каким-то чудовищным ударом снаружи.
Дверь вышибли столь мощно и стремительно, что, влетев в прихожую, она попросту сбила с ног Игорька. Пистолет Игорька отбросило под ноги Татьяне. Взвизгнув от страха, она носком тапочка запнула пистолет его под диван.
– Проблемы?
С изумлением и со страхом Татьяна всматривалась в своего нового незваного гостя.
Он показался ей самым бесцеремонным.
Эти гамадрилы хотя бы не вышибали дверь, они просто подобрали ключи. А этому что надо? Уже не гамадрил, а настоящий бык. Хмурый жилистый бык. Это какую сила нужно иметь, чтобы сорвать дверь с петель?
Татьяна нервно хихикнула.
Бедный Игорек, неплохо ему вмазали. Прикорнул под сорванной с петель дверью, как под негнущимся деревянным одеялом. Теперь, наверно, долго не встанет. Уж до милиции он точно не встанет, подумала Татьяна, искоса незаметно вымеряя путь к телефону.
И, вскрикнув, отпрянула в сторону.
Коротким движением Хисаич вырвал из-за пояса своего пальто вороненый, отливающий синевой ломик-фомку.
Прижавшись к стене, Татьяна в паническом испуге не сводила глаз с противников, упрямо и угрожающе опустивших плечи.
Грузный, тяжелый, но оказавшийся на удивление проворным, похожий на гамадрила громила Хисаич и этот коренастый жилистый бык в черной кожаной куртке.
Бык выглядел хмурым и рассерженным.
Может, сердился на то, что ему долго не открывали.
На Хисаича бык смотрел угрюмо и исподлобья.
Он-то зачем сюда пришел?
– Брось фомку, – негромко произнес человек в черной куртке, смахивающий на быка. – Брось фомку и выметайся отсюда. Можешь заодно забрать своего напарника. Вы мне не нужны, я пришел не к вам.
Коротким движением, прямо-таки невероятным при его комплекции, Хисаич выбросил вперед руку со стальным ломиком и, кажется, даже задел незваного гостя. Но столь же молниеносно Валентин ответил Хисаичу ударом ноги. Он сделал это в развороте, буквально в одно мгновение.
Когда-то на тренировках Валентин такими ударами ломал дюймовые доски, но Хисаич удержался на ногах.
Позже, рассказывая о случившемся, Татьяна не могла удержаться от нервного смеха.
«Ну, как два слона! Ну, или как два шкафа. Один ухватил журнальный столик за ножки, прикрылся им как щитом, а второй – ломиком, ломиком по моему столику! И нет моего модельного журнального столика, одни воспоминания, одни ножки! А я ведь столик покупала в „Березке“, не просто так. Красное дерево, вес килограммов сорок. В голову не придет, что таким столиком можно махаться, как табуреткой. А этим хоть бы что. Мужик в куртке, тот, что походил на быка, сразу двумя ножками и вмазал гамадрилу. Тот мордой в шкаф, но рычит и лягается. Уголок живой природы. Борьба за существование. Ну, точно, как в зоопарке. Прыгают друг на друга, и все больше молча. Иногда зарычат, но негромко. А потом, я даже не заметила как, этот, который пришел последним, похожий на быка, развернулся и ногой, как Ван Дамм, отбросил гамадрила на подоконник. А подоконники у нас знаете, чуть выше колен. Дом старый, дореволюционный, строился для благородных людей, они подходили к окну и любовались городом. Гостиница для путешествующих в прекрасном. Такое ни быку, ни гамадрилу в голову, наверное, не могло прийти… Вот вместе с рамой гамадрил и ушел за окно…»
– О-о-о! – выдохнула Татьяна.
Ее трясло.
Валентин хмуро огляделся.
Мебель разбита, книги растоптаны, под ногами хрустит стекло. В темной прихожей дыра на освещенную лестничную площадку, и в комнате дыра – в пасмурное ночное небо.
– Сквозняк, – тупо сообщил Валентин.
Татьяна нервно хихикнула:
– Сквозняк?
– Ага. Как вы?
– Я-то?… Я ничего… – Татьяна опасливо покосилась на Валентина. Спаситель он или еще один грабитель? И спросила: – А где маленький?
– Какой еще маленький?
– Которого вы дверью зашибли. Он ждал, когда вы откроете дверь. А в руке у него было оружие. Вы, похоже, сильно его зашибли.
– Ну, не так уж сильно, если сбежал, – пожал плечами Валентин.
– А почему звонок все еще верещит?
Валентин усмехнулся:
– Я его зажал спичкой.
– Ну, так выключите!
Валентин послушно шагнул в прихожую и звонок смолк.
Оставайся дверь на петлях, Татьяна, конечно, захлопнула бы ее за нежданным подозрительным спасителем и бросилась бы к телефону, но искалеченная дверь лежала на полу.
Татьяну вновь затрясло:
– Вы сговорились, что ли? Не дай бог, еще кто-нибудь явится.
– Кто? – быстро спросил Валентин.
Татьяна беспомощно пожала плечами:
– Откуда мне знать?
Валентин успокаивающе подсказал:
– Вам надо вызвать милицию.
– Прямо сейчас?
– Конечно. Только я сперва уйду.
– Почему?
Валентин неопределенно пожал плечами.
Татьяна, дрожа, дотянулась до валяющейся на полу полурастоптанной пачки «Данхила», выбрала уцелевшую немятую сигарету, жадно закурила, присев на край дивана:
– А вы то? Вы ко мне шли?
– К вам.
– А зачем зажали звонок?
– Интуиция.
– Знали, что эти тут?…
– Догадался.
– Ладно. Дайте мне придти в себя, – Татьяна глубоко затянулась и выпустила голубой дым. – Как мне вас называть?
– Валентин.
– Это настоящее имя?
– Не все ли равно?
Она пожала плечами:
– А я – Татьяна.
– Я знаю.
– Ага, значит, вы шли ко мне? – повторила она.
– Скажем так, я шел за вами.
– Как это понимать?
– Буквально.
– А зачем вы шли за мной?
– Мы с вами договорились встретиться у метро. Если вы не забыли. Это я звонил вам сегодня.
– Ага. Дошло, – пробормотала Татьяна, медленно успокаиваясь. – Теперь до меня дошло. Вы говорили что-то о двойном убийстве в гостинице… Ну да… А почему вы не пришли к метро?… Я ведь ждала вас… Дождь… – Она внимательно изучала Валентина: – Знаете, у меня такое впечатление, что где-то вас я уже видела… Вряд ли мы встречались… На встречи у меня профессиональная память… Но где-то я вас видела…
– Возможно.
Валентин пожал плечами:
– Наверное, вам надо все-таки вызвать милицию. Лучше сделать это сразу. И, конечно, лучше, если это сделаете вы.
Он хмуро, но со значением глянул в сторону вышибленной двери, потом в сторону выбитого окна.
– Да уж…
Татьяна подошла к поцарапанной, но уцелевшей стенке, в нише которой стоял телефонный аппарат.
– Милиция?… Хочу сообщить о нападении… Да, да… Именно этот адрес… Уже выехали?…
– Уже выехали, – растерянно сообщила она Валентину. – Кто-то уже вызвал милицию. Наверное, видели, как падал… Этот…
Она тоже посмотрела на выбитое окно.
– Тогда извините, – сказал Валентин. – Я вас покину.
– Почему?
– Не хочу встречаться с милицией.
– Но послушайте! Вы же шли ко мне. В конце концов, вы помогли мне.
– Я вернусь позже.
– Когда позже?
– Когда уедет милиция.
Татьяна огляделась:
– А как мне все это объяснить?
– Придумайте что-нибудь. Только не упоминайте про меня. Скажите, что этот тип сам выпал в окно. Наркоман, наверное. Придумайте что-нибудь. Заревел, бросился на вас, а вы успели отскочить. Такую тушу так сразу не остановишь… И подробнее… А мне, правда, нельзя сейчас показываться милиции… Зато мне непременно надо поговорить с вами.
– Хорошо, – быстро сказала Татьяна. – Вы не спускайтесь вниз, в подъезде вас могут увидеть. Вы лучше поднимитесь наверх. Там под чердаком есть мусорная площадка с баком. Обычно туда никто не поднимается, тем более, ночью. А я тут что-нибудь придумаю… – Татьяна сама не понимала, почему она верит этому подозрительному хмурому человеку. – Там на площадке и перекантуетесь. Час или два… Ну, я не знаю, сколько… Как вы думаете, сколько может милиция проторчать у меня?…
Он пожал плечами.
– Не до утра же… – Татьяна, наконец, пришла в себя. В ней просыпалось профессиональное любопытство. – Вам выходить через подъезд никак нельзя, увидят. Раз уж нашли меня, надо поговорить.
Он кивнул.
– Тогда идите.
И спросила вслед:
– Вы вернетесь?
– Вернусь.
Ночь.
Сквозняки.
Мышиная возня в мусорном баке.
«Дождь над Фонтанкой и дождь над Невой…» – вспомнил Валентин. Когда-то эта песня казалась вечной. Она сама была, как печальный дождь, никогда не кончающийся ни над Невой, ни над Фонтанкой.
Вечность…
Эх, Серега, вздохнул Валентин, устраиваясь поудобнее на тесной и темной площадке. Эх, Серега, какая вечность?… Тут сигарету даже не закурить, а ты – вечность… Какого черта возятся там менты?…
– Ни хрена себе! – румяный милицейский капитан изумленно присвистнул, увидев вышибленную дверь. – Ты, Володя, когда-нибудь видел такое? Будто тараном поработали.
– Видел, – равнодушно отозвался сотрудник в штатском. – Я всякое видел.
– А это?… – Капитан изумленно вытаращил глаза. – Татьяна Ивановна!.. «Криминальная хроника!..» Опять вы нас обогнали!
