— Понятно, — ответила я. Квентин жался поближе ко мне, почти касаясь моего локтя. Я тряхнула головой, повернулась оглядеть окрестности — и замерла.
Ландшафт был красивее внутренних помещений — возможно, потому, что не существовал в реальном мире. Небо было мягкого оттенка синевы, а сочную зеленую траву усеивала пена крошечных белых цветочков, какие росли и в поместье моей матери. Только кошки были прежние. Они были повсюду — смотрели на нас с легких столиков и с аккуратно подстриженных деревьев. В какой-то точке между тем, как мы вошли в здание и как вышли из него, мы пересекли границу Летних Земель. Это отчасти объясняло, почему это место показалось нам таким пустынным: те, кто находятся внутри холма фейри, невидимы для тех, кто снаружи, и наоборот. Следовательно, кошек здесь в два раза больше, чем я изначально прикинула. Если половина их внутри холма фейри, а половина снаружи… это просто множество кошек. Зданий они избегают, наверное, чтобы снова не попасть в переход между мирами.
Но зачем компьютерной компании иметь неучтенные врата между своими помещениями в мире смертных и в мире фейри, а также популяцию кошек, которой позавидовало бы Общество по защите животных? Я бросила взгляд на Эллиота. Тот безмятежно шагал, не видя в окружающем ничего странного. Ну и ладно. Если он хочет играть в эту игру, мы в нее тоже пока поиграем. Стараясь, чтобы голос звучал ровно, я спросила:
— А здесь все такие…
— Странные? — уточнил Эллиот. — Ну да, профессия обязывает. Ничего, если я спрошу, когда вы в последний раз принимали душ?
Я уставилась на него. Квентин с отвисшей челюстью прошипел:
— Да вы… Да как вы…
— Успокойтесь, успокойтесь! — Эллиот поднял руки и рассмеялся. — Вы просто чуточку потрепанные. Можно, я вас помою?
— Что?! А!.. — До меня дошло. Банники — это банные духи, они одержимы чистотой, а будучи фейри, могут порой насаждать свои представления о гигиене весьма настойчиво. Никто не вымоет человека лучше банника. — Давайте.
— Тоби…
— Соглашайся. Это интересно.
— Значит, вы позволите? — Эллиот посмотрел на нас обоих. Мы кивнули. — Великолепно. Будьте добры закрыть глаза и задержать дыхание.
Я зажмурилась и сделала глубокий вдох. Меня окатило пахнущей щелоком волной тепла и влаги. Понятно, почему Эллиот сначала попросил разрешения: меня как будто терли сотни стремительных, бесстрастных рук, и если бы я не подготовилась, то могла бы понять это неправильно. Через полминуты ощущение влажного тепла ослабело, и я открыла глаза, поглядев сначала на Квентина, потом на себя. Мы выглядели будто прямиком с лучших процедур на первоклассном курорте; мои кроссовки стали белыми и чистыми, и даже маленькая дырочка на штанине джинсов оказалась заштопана тонюсенькими, почти невидимыми стежками. Я с любопытством показала на нее Эллиоту.
Он смущенно пожал плечами.
— Специально я вещи чинить не умею, но то, что надето на вас, когда вы «купаетесь», чинится само. Как часть очистки.
— Здорово, — сказала я.
— Так вот как выглядят твои волосы, когда причесаны, — ухмыльнулся Квентин.
— Отвали.
— Теперь, когда вы приведены в презентабельный вид, не будете ли вы добры пойти за мной, мисс Дэй и мистер… гм… Квентин? — произнес Эллиот, открывая дверь во второе здание. Мы вошли. Изнутри оно напоминало общежитие: длинные коридоры с множеством дверей. — Надеюсь, вы любите пончики. Персонал нашей столовой на этой неделе отсутствует, так что нам приходится обходиться самим.
Не переставая болтать, он провел нас через череду все более и более не сочетающихся между собой коридоров. Одни еще оставались похожими на общежитие, обстановка других была словно бы позаимствована у больниц, школ, правительственных зданий. Я приотстала от него, поравнялась с Квентином и пробормотала:
— Гляди в оба.
— Что происходит?
— Объясню, когда будем одни. — Эллиот оглянулся и помахал, торопя нас. Я послала ему фальшивую улыбку и крикнула: — Уже идем!
— Только не потеряйтесь! — крикнул он в ответ и завернул за угол. Мы с Квентином переглянулись и прибавили шаг, нагнав Эллиота как раз у двери столовой.
Он придержал для нас дверь, улыбнулся акульей улыбкой и объявил:
— После вас.
— Спасибо. — Я проскользнула в столовую. Это было обширное, отдающееся эхом, словно пещера, помещение, уставленное белыми столами странной формы. Вдоль стен стояли торговые автоматы. Эллиот усадил нас, принес кофе и пончики. Едва мы на них отвлеклись, он пробормотал что-то ободряющее и исчез за дверью.
Выждав после его ухода несколько минут, я поставила кружку и сказала:
— Итак. Ты заметил в ландшафте что-нибудь странное?
— В смысле, то, что мы переместились в Летние Земли?
— Вот именно. Мы в пространственном кармане. Вход, наверное, был в главной двери другого здания. Мы не переходили обратно, когда шли через лужайку.
Вход в холм — любой холм фейри — это граница перехода из одного мира в другой. Обычно четко видимая магическим зрением. Эту мы не заметили.
— И что это значит?
— Не знаю. Но, думаю, нам надо быть осторожными. Они нам не сказали, что мы вошли в их холм, и это малость подозрительно. — Я взглянула на свою свежевымытую руку. — Они ведут себя слишком дружелюбно, но по сути ничего нам не сказали.
— И правда. — Квентин выискал в коробке пончик в пудре. — Тоби?
— Что?
— Ты назвала свое имя у ворот. Когда это мы им говорили, как зовут меня?
Я во второй раз опустила кружку с кофе.
— Мы им этого не говорили.
Глава 5
— Сколько мы здесь уже сидим?
— Пятнадцать минут.
— А кажется, что несколько часов.
— По часам на стене — пятнадцать минут.
— Может, они неправильно идут?
— Возможно, но вряд ли.
Я встала, оставив на столе недоеденный пончик. Квентин нахмурился.
— Ты куда?
— Наружу. С меня хватит. Они не должны были нас здесь оставлять.
— Он сказал подождать…
— И мы подождали. А теперь я ухожу. — Я потянула за дверную ручку, но та не поддалась. — Ну, просто класс. Нас здесь что, заперли?
— Попробуй от себя. — Квентин поднялся из-за стола и встал рядом.
Смерив его взглядом, я надавила на дверь. Та слегка приоткрылась и захлопнулась обратно. Квентин пытался не ухмыляться, но ему это не удавалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
