— Он считает иначе, — сказала я. — Дженэри Торквиль, я полагаю?
Она прищурилась, и мне на мгновение показалось, что она сейчас примется отнекиваться. Но она опустила плечи и ответила:
— Не совсем. То есть, меня зовут Дженэри, но не Торквиль. Я никогда не носила эту фамилию. — Она пожала плечами и с оттенком юмора добавила: — Насколько я знаю, никакой другой Дженэри Торквиль не существует. И слава богу — кошмарное было бы имечко для ребенка. Как из плохого любовного романа.
— Но раз вы не Дженэри Торквиль, то кто вы?
— Дженэри О’Лири. Я не чистокровная донья ши, отец у меня был наполовину тилвит тег, и фамилия у него была «ап Лириант». На визитной карточке не смотрится, и когда мы зарегистрировали компанию, то остановились на «О’Лири». — Она снова улыбнулась. Эта ее улыбка была мне слишком хорошо знакома — так улыбался Сильвестр, когда старался вычислить угрозу. — Любопытно, что дядя Сильвестр вам об этом не рассказал. Учитывая, что он отправил вас сюда.
— У вас есть телефон, — сказала я. — Вы могли бы ему позвонить.
— Я уже пробовала, пока Эллиот придерживал вас с мальчиком в столовой.
— И?
— Никто не ответил.
— У меня есть инструкции, написанные почерком вашего дяди.
Я показала папку.
— Почерк можно подделать.
Я прикусила губу, чтобы не выругаться. Половина королевства знает меня в лицо и с первой секунды, как я вхожу, ждет, что я немедленно примусь крушить все кругом; вторая же половина желает три удостоверяющих личность документа с фотографиями и письменную характеристику.
— Алекс и Эллиот знают, кто я.
— Они знают, на кого вы внешне похожи. Есть разница.
Как ни грустно, смысл в ее словах был. В прошлом декабре меня чуть не убил доппельгангер, принявший облик моей дочери. В мире фейри лица не всегда то, чем кажутся.
— Окей. Если вы знаете, на кого я похожа, то, вероятно, знаете и то, что… данный человек… умеет или не умеет. Так? — Дженэри кивнула. — Доказать, что я не могу наложить сложное заклинание, будет трудновато, так что этот способ не сработает. Если вы дадите мне немного крови, я смогу рассказать вам, что вы делали на ваш пятый день рождения…
— Хорошо.
— Да нет, не очень. — Я вздохнула. — А если, скажем, я сброшу свои иллюзии и позволю вам потыкать в меня палочками, это не сгодится? Мне бы искренне хотелось выяснить это недоразумение.
Она нахмурила брови.
— Для начала сойдет.
— Поняла. — Я позволила своей человеческой маскировке раствориться в дуновении запаха меди и скошенной травы.
Джен пристально наблюдала, ноздри расширились, вдыхая воздух. Затем она широко улыбнулась — с ее прежними улыбками это было несравнимо. Словно смотришь на солнце.
— Медь и трава! Вы — это вы!
— Еще никому запах моей магии так не нравился, — пробормотала я. — Но как вы?..
— У меня собрана информация по дядиным рыцарям, на случай, если кто-то захочет пробраться сюда тайком. — В ее голосе звучала сухая констатация фактов. Она была владетельницей графства, балансирующего на грани исчезновения, и делала то, что должна. — Мы сталкивались с людьми, способными принять чужой облик и пройти проверку, но с такими, чтобы умели подделывать чужую магию, не встречались.
Слово «пока что» произнесено не было, но подразумевалось.
— В общем, ваш дядя беспокоится и попросил меня узнать, как у вас дела. А почему вы не сказали, кто вы, когда я сюда попала? Мы могли бы уже час назад все уладить.
— Вы знаете, где находитесь? — спросила она.
Я нахмурилась.
— Не понимаю, какое отношение это имеет к…
— Окажите любезность, ответьте.
— Я в графстве Укрощенная Молния.
— Вы знаете, где находится это графство?
— Во Фримонте?
— Во Фримонте, где мы зажаты между двумя герцогствами, которые не ладят друг с другом. Мы лакомое маленькое независимое графство, расположенное там, где независимому графству не место.
— У меня было впечатление, что обстановка здесь стабильна.
Это, конечно, могло измениться в любой момент, ведь в землях фейри всегда существует риск локальной гражданской войны — чем еще заниматься, если ты бессмертен и скучаешь — но современный мир этот риск существенно понизил. Фейри — просто образец детского синдрома дефицита внимания: дайте им какую-нибудь блестящую игрушку, и они забудут, что собирались отрубить вам голову.
Дженэри вздохнула.
— Дядя Сильвестр пользуется здесь уважением. Причина приблизительно в том, что у него по-настоящему большая армия, с помощью которой он может прихлопнуть любого как муху.
— Но благодаря этому вы в большей безопасности. Магический Кристалл не станет вам докучать, если за вашей спиной Тенистые Холмы.
— В этом-то и проблема.
— Так, вот теперь я запуталась.
— Люди считают, что поскольку Сильвестр мой дядя, то Укрощенная Молния — продолжение его герцогства, создающее ему имидж современного правителя, отстаивающего принципы равноправия, и что он рано или поздно присоединит нас к себе. — Она соскользнула со стола и принялась ходить взад и вперед. — С нами либо обращаются так, будто мы сами по себе ничего не значим, либо полагают, что могут с нашей помощью получить политическое влияние, и вынюхивают, нельзя ли заручиться покровительством герцога. Это нам быстро надоело, и мы прекратили оказывать поддержку.
— Вы решили, что я здесь, чтобы просить о какой-нибудь услуге?
— Эта мысль приходила мне в голову.
— Что ж, поверьте, это не так. Я здесь потому, что вы перестали звонить своему дяде.
Дженэри покачала головой.
— Я не переставала. Оставила ему восемнадцать сообщений. Но он мне не перезвонил. — Она скривилась. — Я знаю, что телефоны у него работают. Я сама их устанавливала.
— Почему вы просто не съездили в Тенистые Холмы?
— По той же причине, по которой он не приехал сюда: если я уеду, есть шанс, что Магический Кристалл воспримет это как возможность для вторжения. — На ее лице вдруг проступила усталость. — Добро пожаловать в мою жизнь. Буду просто продолжать звонить.
— Есть что-то важное, из-за чего вам непременно нужно с ним связаться? Почему бы просто не послать гонца?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
