— Вы что, собираетесь травить меня радиоактивностью?
Он засмеялся:
— Ну ладно, так и быть — этого мы можем и не делать.
— И если все эти тесты дадут нормальные результаты?..
— Нам придется сделать вам поясничный прокол, чтобы исключить инфекционное заболевание нервной системы, или артериограмму, чтобы найти в головном мозге возможные сосудистые нарушения.
— Или мы можем сразу послать меня к психиатру, — сказала она. После всего услышанного такая перспектива показалась Джейн не такой уж страшной.
— Или… мы можем сразу послать вас к психиатру, — согласился врач.
— А что может сделать психиатр? Я имею в виду, чем он сможет мне помочь?
Ее снова охватило смятение. Как быть с деньгами? Как быть с кровью? Внутренний голос заговорил требовательно и громко. Она тряхнула головой, прогоняя эти мысли.
— Вероятно, она проведет несколько психологических тестов и несколько тестов на проверку памяти, — ответил доктор Мелофф.
— Еще тесты! — прервала она его.
— Но это же единственное, что мы умеем нормально делать.
— Сколько времени это займет?
— Это зависит от того, насколько быстро мне удастся все организовать. Но в любом случае надо набраться терпения на несколько дней.
Она застонала.
— Что стряслось? У вас сегодня тяжелый день, или вас смутил срок, или у вас вдруг случились какие-то неприятности?
— Я надеялась, что за это время все пройдет…
Он придвинулся к ней поближе и взял за руку.
— Это вполне возможно.
Она посмотрела на него с надеждой и ожиданием.
— Истерическое фугитивное расстройство, если у вас именно оно, может пройти само в любой момент, и я никогда не слышал, чтобы оно продолжалось дольше двух месяцев.
— Двух месяцев?!
— Обычно они исчезают так же быстро, как и появляются, то есть в срок от нескольких дней до нескольких недель от момента начала развития. Но мне в голову пришла вот какая идея: давайте перестанем спекулировать на гаданиях насчет вашего внутреннего мира и избавимся от проведения ненужных тестов. — Он подошел к столу, выдвинул ящик и достал оттуда старый журнал, Бог весть когда забытый кем-то в кабинете. — Успокойтесь и попробуйте сосредоточиться на том, что происходило в мире внешнем. — Он уточнил дату на обложке журнала. — Попробуйте проверить, что вы помните о событиях, которые происходили полтора года назад. Когда я вернусь, мы устроим маленький экзамен. — С этими словами он вышел.
В своей новой одежде она села за стол и пощелкала замком сумочки. Голой подошвой ступни она все время ощущала лежащий под стелькой ключ. Она размышляла, стоит ли сказать доктору Мелоффу всю правду. О крови. О деньгах. Это поддержит правильность его идеи насчет того, что у нее действительно какая-то разновидность истерического фугитивного статуса. А что будет потом? Побежит ли он сразу в полицию или будет соблюдать врачебную тайну? Будет ли для него, как для хорошего врача, ее признание лишь поводом улучшить ее самочувствие, совершенствовать лечение и избавить от поясничного прокола и артериограммы сосудов головного мозга?
Разве это не достаточная причина?
Джейн глубоко вздохнула и решила рассказать доктору Мелоффу всю историю от начала и до конца, как только он вернется. А пока его нет, она поступит так, как он сказал, и попробует обновить свое знакомство с событиями не столь уж далекого прошлого, испытав свою способность к припоминанию. Она начала листать порядком захватанные страницы журнала. Усмехнулась при виде Дэна Куэйла, снятого во время его первого визита в Латинскую Америку. Мгновенно потерялась под пронзительным взглядом Тома Круза. Улыбнулась, глядя на темпераментные архитектурные изыски Кристиана Лакруа, которые были тогда в моде. И вдруг она заметила, что из дверного проема на нее внимательно смотрит молодая женщина. Журнал выскользнул из рук и упал на пол.
— Я прошу прощения, — извинилась женщина в накрахмаленном белом халате, бросившись поднимать журнал. — Я увидела вас здесь несколько дней назад, и мне показалось, что я вас знаю, правда, я не вполне в этом уверена. К тому же, возможно, что вы меня не помните.
— Кто вы? — Она почти кричала.
— Доктор Айрин Боровски, — последовал ответ. — Мы встречались в детской больнице чуть больше года назад. Я была тогда интерном у вашего мужа. — Она осеклась, поднеся руку ко рту. — Вы жена доктора Уиттекера. Джейн Уиттекер, не так ли? У меня очень хорошая память на лица и имена, — похвасталась она.
— Джейн Уиттекер. — Ей надо было привыкнуть к артикуляции незнакомого имени.
— Ваш муж — просто замечательный человек.
— Джейн Уиттекер, — повторила она снова, словно пробуя имя на вкус.
— О вас хорошо заботятся, миссис Уиттекер? — спросила доктор Боровски. Обеспокоенный взгляд несколько исказил безмятежные, чуть-чуть кукольные черты ее лица. — Вы хорошо себя чувствуете?
Она посмотрела в ясные голубые глаза молодой докторши и сказала:
— Джейн Уиттекер.
5
Она ждала встречи с человеком, которого все называли ее мужем. Он сможет увидеть ее не раньше, чем получит последние инструкции от врачей и полицейских. И вот она сидит в пустом кабинете и ждет исхода этого инструктажа.
— Джейн Уиттекер, — произнесла она, думая, что повторение этого имени вслух постепенно станет ключом к ее памяти и в какой-то момент произойдет самоузнавание. Но слова оставались пустым звуком и не вызывали в ее душе никакого отклика. Эти звуки просто вибрировали в голове, пока она произносила их, а потом исчезали, не оставляя следа. Откровение не приходило, прозрение не наступало. Звуки, обозначавшие ее имя, не несли никакой эмоциональной нагрузки, они, как это ни странно, вызывали лишь угнетающее чувство безразличия. — Джейн Уиттекер, — повторила она, выделяя каждый слог, но и эта отчаянная мольба не возымела никакого действия. — Джейн Уиттекер.
Ей в голову вдруг пришла мысль, что неспроста ее зовут Джейн. Ведь как раз так называют полицейские все неопознанные женские трупы, которые находят на улицах или вылавливают в Бостонской гавани.
— Джейн Доу, — пробормотала она, тяжело вздохнув.
Она вспомнила Джейн Эйр, которая ждала появления таинственного мистера Рочестера. Будет ли ее повторное знакомство с человеком, который называет себя ее мужем, столь же драматичным, как появление того джентльмена, который примчался на свидание верхом на коне, но упал и растянул себе лодыжку перед глазами растерянной героини? Будет ли этот джентльмен так же темен, силен и суров? Может случиться так, что она не узнает его, так же, как Джейн Эйр не смогла провидеть великую любовь, которая ожидала ее впереди?
Была еще одна Джейн — юная леди Джейн Грей, претендентка на трон Англии. Она попыталась превзойти себя и стать королевой, но была за это обезглавлена. Вспомнила она и Джейн, которая бродила по джунглям, разыскивая своего Тарзана. «О, мой Тарзан, это я — твоя Джейн». Она вспомнила свой странный сон во время компьютерной томографии. Был ли этот прозвучавший в подсознании мотив джунглей попыткой пробудить самосознание? Твоя Джейн. Неужели все на самом деле так просто?
Твоя Джейн. Бедная Джейн. Посмотри — вот Джейн. Смотри, как бежит Джейн.
Ее внезапно охватило импульсивное желание вскочить со стула и бежать из больницы, бежать в замкнутый мир «Леннокс-отеля», снять там номер и спрятаться под одеялом от остального мира. Проводить дни с «Молодым и могучим», а ночи с Джони Карсоном и Дэвидом Леттерманом. Она не хотела встречаться с человеком, которого объявили ее мистером Рочестером. Ей сказали, что его зовут Майкл Уиттекер. «Врач», — говорили ей с гордостью, глядя на нее со свежеиспеченным почтением. «Детский хирург». Знай наших! Какая же она счастливица! Да ведь она того и гляди просто захлебнется своим счастьем!
Усилием воли она заставила себя остаться на месте. Куда она могла теперь убежать? Разве полицейские, врачи и ее муж не сгрудились сейчас в соседней комнате, разбирая на куски ее прошлое и непререкаемо определяя за нее ее будущее? Как может она надеяться на участие в решении своей судьбы, если она сама отреклась от ответственности за собственную жизнь? Разве не она сама обменяла реальность на истерическое бегство?
— Бежать! — Восклицание вырвалось невольно. Она виновато оглянулась. Но в комнате никого, кроме нее, не было. «Если в лесу падает дерево, но никто не слышит шума его падения, то производит ли падение шум, — подумала она. — Если этот джентльмен, который называет себя моим мужем, не узна́ет меня, то, может, в действительности я не существую?»
Этого доктора Майкла Уиттекера, признанного детского хирурга, кажется, знают все и все им восхищаются. Интересно, как он выглядит? Медицинский персонал отзывался о нем не просто с уважением, а прямо-таки с раболепным преклонением. Даже брюзгливая физиономия доктора Клингера при упоминании этого имени несколько секунд пребывала в состоянии, которое при желании можно было назвать улыбкой. А доктор Мелофф решил прекратить дальнейшее обследование, пока он не встретится со своим уважаемым коллегой.
