– Ну хорошо, Максим, только недолго.
В час дня я отпросилась у Нины Адамовны и побежала к бистро «Джокер». Вон за углом машина Максима, он открыл мне дверцу, не высовываясь, и это опять неприятно резануло меня по сердцу. Что он все прячется? От кого? Ведь мы же не делаем ничего предосудительного, и если он будет продолжать и дальше так себя вести, то и не будем делать.
Максим молча помог мне пристегнуть ремень и повез куда-то. Опять это оказался небольшой полупустой ресторанчик. Откуда он знает такие места, если эти два года провел в Москве?
Официант принес меню, я что-то выбрала, почти не глядя. Почему-то я очень нервничала. Потом, заставив себя немного успокоиться, я посмотрела на Максима и увидела, что он тоже нервничает и что он здорово чем-то недоволен. Такие вещи я всегда чувствовала безошибочно. Я абсолютно не знала, чем Максим занимается, какие у него отношения с коллегами и друзьями, как он относится к жене, живы ли его родители, сколько он зарабатывает, но его состояние я всегда чувствовала безошибочно.
Раньше, два года назад, я всегда успевала понять, что на сегодня его больше не интересую и ему хочется уйти за полминуты до того, как он что-то делал или говорил на эту тему. Я всегда успевала сказать первая, что мне уже пора, чтобы не ставить его в неловкое положение. Такое вот у меня было шестое чувство, и за два года я ничего не потеряла.
Принесли наш заказ. Я стала есть с усилием, Максим же вообще лениво ковырялся в тарелке, не делая вид, что голоден. Над столом повисло тягостное молчание. Я не могла понять, в чем дело. Зачем он привез меня сюда, если явно чем-то недоволен? Что ему в конце концов от меня надо? От этой мысли я испугалась.
«Что ты делаешь? – кричал мой внутренний голос. – Ведь это же Максим, единственный человек, которого ты любила! Сколько раз ты мечтала, что вы встретитесь, он придет, и вот теперь он звонит, хочет тебя видеть, а ты придумываешь какие-то отговорки, морочишь ему голову…»
«Но он тоже ведет себя непонятно, – возражала разумная часть моего «я». – Если бы мы не встретились в субботу совершенно случайно, он ни за что не стал бы меня искать, наверное, он за эти два года вообще забыл о моем существовании, иначе он позвонил бы или еще как-нибудь дал о себе знать».
– У тебя есть кто-нибудь? – спросил Максим.
– Что? – От неожиданности я поперхнулась минеральной водой.
– У тебя сейчас кто-нибудь есть?
– А в чем дело? – невольно спросила я. – Почему тебя это интересует?
– Просто ты явно меня избегаешь, и я подумал: может быть, ты с кем-то встречаешься?
– Что ты, я совсем тебя не избегаю, но прошло два года.
– Я знаю, я не должен был тогда уходить, я виноват. – Он бормотал что-то еще, но я видела, что говорит он это совершенно машинально, а думает о другом.
Как странно, что я это замечаю, как будто смотрю на все со стороны.
– Ты надолго к нам в город? – мягко прервала я Максима.
– Не знаю еще, дела. Маринка, я снимаю квартиру, живу там совсем один, поедем ко мне?
– Только не сегодня, – испугалась я.
– Почему не сегодня? Что у тебя сегодня? Неужели этот толстый бегемот? Неужели ты с ним?
Я поняла, что он говорит об Алике.
– Откуда ты про него знаешь?
– Это случайно, я видел вас совершенно случайно.
– Где?
– У «Техноложки». Так это он?
– Нет, конечно. Это так просто, приятель. Он тут работает рядом, в «Альтер эго».
– Где? – он удивился.
– В «Альтер эго», переводческой фирме. У него начальницу недавно убили. Выбросили из окна с пятого этажа.
– Да что ты? – Он очень заинтересовался, а я была этому рада, потому что нашлась тема для разговора и он перестал меня уговаривать ехать к нему домой.
– И что же случилось? Кто ее убил?
– А никто не знает. Она такая стерва была, я с ней один раз всего столкнулась, так мне и то ее убить захотелось. А уж сослуживцы-то ее все ненавидели, умела она людям жизнь испортить. И Алику тоже.
– Его подозревают?
– Да нет, с чего ты взял? Просто они поругались накануне, вернее, она с ним поругалась.
– И что, милиция на него думает?
– Ничего не думает, там никого не было. А у милиции сейчас столько хлопот, им достается из-за Подрезова. Смотрел вчера по телевизору, как мент выступал?
– Да нет, как-то не удалось. – Он уставился на меня очень пристально, блестя глазами.
Я подумала, что мысли его опять принимают романтический оборот, что он опять начнет звать меня к себе, и побыстрее затараторила:
– И представляешь, потом сказали, что еще одного мужика с телевидения убили, так мы с Аликом этого мужика часа за два до смерти видели, они в одном доме живут и поругались из-за гаража.
– Очень интересно! – Максим оживился, а потом добавил: – Все-таки довольно подозрительный тип этот твой Алик, ты будь с ним осторожна.
Я не стала спорить и заторопилась на работу. В библиотеку привезли новые книги из коллектора, мы провозились с ними до конца рабочего дня. Потом я как заправская мать семейства помчалась по магазинам и, нагруженная сумками, плюхнулась на сиденье в метро. Закрыв глаза, я принялась думать.
Что такое со мной случилось, что я болтала сегодня с Максимом о посторонних вещах, приплела зачем-то ни к селу ни к городу бедного Алика? Почему я так упорно отказывалась ехать к Максиму домой?
Во-первых, ни сегодня, ни завтра я никак не могу – меня призывает семейный долг; во-вторых, у меня абсолютно нет приличного дорогого белья, такого, чтобы не стыдно было в нем показаться такому искушенному человеку, как Максим; а в-третьих, я еще немного подумала и поняла, что мне совершенно не хочется оставаться с Максимом наедине в его квартире и ложиться с ним в постель.
От этой мысли я в изумлении открыла глаза, и очень вовремя, иначе проехала бы свою остановку.
В квартире царила унылая тишина – матушка голодала и по часам пила воду, а Дашка с Лолитой сидели, обнявшись, на подоконнике и грустно смотрели во двор.
– Вы хоть гуляли?
– Гуляли, но недолго, и мороженого нам с Лолиткой не купили.
– Сколько раз говорить: собаке мороженое вредно! Ох, распустила вас бабушка!
После этого я направилась на кухню и, как всякая нормальная замужняя женщина, находилась там все время до прихода остальных членов семьи. Матушка наша давно уже не ест мяса, позволяет себе только рыбу раза два в неделю. Пробовала она и нас переманить в свою веру, но это ей не удалось. Славка, обычно довольно покладистый, тут взъерепенился не на шутку, сказал, что он мужчина, а не козел и одни овощи есть не будет. Сестра бесконечно пробует на себе различные диеты, а я из солидарности поддерживаю Славку. После долгих споров выработали компромисс. Матушка разрешила нам есть рыбу, индейку, причем все только тушеное. Да здравствует здоровый образ жизни!
Поэтому сегодня, назло матери, я навертела котлет с чесноком и перцем и нажарила их в масле, потом потушила овощей и нарезала полную миску зеленого салата с яично-сметанным соусом, а к чаю купила шоколадный торт.
Славка пришел с работы на час раньше обычного, сказал, что запах моих котлет вел его от самого метро. Сестра, как всегда, прилетела в последний момент, когда стол уже был накрыт. Мы уселись ужинать на кухне, и Лолита сидела на своем собственном стуле и получила свою порцию котлет. Когда пили чай, появилась матушка, бледная, с голодным блеском в глазах, достала из холодильника свою минералку и удалилась, не глядя на нас. Славка отставил чашку.
– Нет, девчонки, я так не могу, кусок в горло не лезет. Неужели вам ее не жалко? Ведь мать родная!
Я подошла к матушкиной двери:
– Мама, может, хватит голодать, а? Поешь с нами!
– Чтобы я ела жареные котлеты? – раздался материнский рык.
– Ну не надо котлеты, овощей поешь, заболеешь ведь!
– Оставьте меня в покое!
Ну что тут можно сделать, если человеку хочется себя мучить? После ужина, когда Славик с Дашкой и Лолитой смотрели по видику боевик с Джеки Чаном, а я мыла посуду, сестра явилась на кухню с пакетом.
– Это тебе, боди, французское.
Там было что-то обалденное, белого шелка с кружевами.
– Раз хахаль завелся, то рано или поздно понадобится.
– Ой, спасибо, сестричка, а ты-то как же?
– Что-то оно мне маловато, и потом…
– Что – потом? На третьем году супружества мужа соблазнять уже не нужно?
– Да не в этом дело, – сестра помолчала, – он ребенка хочет, требует прямо с ножом к горлу. Как подумаю, что опять с пузом, потом ночей не спать – кошмар! – Ее передернуло.
– Ну не рожай, если уж так не хочешь!
– Тебе не понять, я его люблю.
– Где уж мне! – Она что-то почувствовала в моем голосе, подняла голову, но я успела вовремя отвернуться к посудному шкафчику.
Ночью матушка ходила по квартире, скрипела дверцей холодильника, лила воду в ванной – очевидно, не могла заснуть на голодный желудок.
«Интересно, хватит у нее силы воли на пять дней? – сонно подумала я. – Надо было котлеты на всякий случай пересчитать».
