Специально завела меня и оставила погибать от спермотоксикоза.
Ну, ничего. Раз ей хочется играть — поиграем. Но рано или поздно игры закончатся. И тогда она узнает, на что способен доведенный до цугундера, озверевший от воздержания бешеный лев.
В наш прошлый раз, семь лет назад, я был нежен и осторожен. Сейчас все будет по-другому. Мышке не будет пощады.
Умираю, как хочу ее!
Никогда в жизни не хотел никого так сильно. Девушки всегда казались мне взаимозаменяемыми: не дала одна, обломится с другой.
Но Мышка… Ее никем заменить невозможно!
Таких больше нет. Только она вызывает во мне яростную бурю непонятных мне самому эмоций.
Вчера она не разрешила мне даже войти в подъезд. О том, чтобы попасть в ее квартиру и устроить убойное продолжение банкета, я уже и не мечтал.
— Ты сегодня хорошо себя вел, — произнесла она, перед тем, как убежать, оставив меня одного в темной тоскливой ночи.
— Я требую награды за примерное поведение… — начал я.
Она не дала мне договорить.
Поднялась на цыпочки, положила руки мне на плечи и легко коснулась своими губами моих. Я рванулся навстречу, хотел впиться в ее губы, прижать к себе ее упругое юное тело…
Но она меня остановила командой:
— Руки по швам!
Тоже мне, командирша, блин! Но я повиновался. Потому что дал слово.
Она чмокнула меня в нос и убежала.
Скоро я догоню тебя, моя маленькая шалунья!
Сегодня с утра я успел побывать у Маринки, узнать, что ее скоро выписывают. Она умирала от нетерпения и готова была сбежать из больницы сию минуту. Но нужно было дождаться результатов каких-то анализов.
А ближе к обеду раздался звонок телефона. Это была учительница Захара, Вероника Сергеевна.
— Александр Григорьевич, — услышал я в трубке. — Я знаю, что ваша сестра лежит на сохранении, поэтому позвонила вам. Не хочу ее волновать. Захар…
— Что случилось? — у меня в груди похолодело.
Я не паникер. Но в тот момент за секунду успел нарисовать себе кучу жутких картинок того, что могло приключиться с моим неугомонным племянником.
— Захар плохо себя ведет, — услышал я.
— Слава богу! — вырвалось у меня.
— Вас это радует? — возмутилась и, кажется, немного растерялась Вероника Сергеевна.
— Никак нет. Просто, когда вы позвонили, я подумал, что с ним что-то случилось.
— Ну что вы! С ним все в порядке. То есть… почти. Форма немного пострадала. И на лице царапина.
— Ерунда!
— Нет, не ерунда! Мы должны разобраться с этим инцидентом. Пожалуйста, когда придете сегодня за Захаром, не уходите, пока мы не побеседуем.
— Понял. Найду вас.
Я явился в школу за двадцать минут до окончания продленки.
Выбравшись из автомобиля, нос к носу столкнулся с одной из мамашек. Той самой, что первого сентября провожала нас с Захаром к старту линейки. Забыл, как ее зовут. Инна? Ира? Что-то такое.
— Привет, — произнесла она, надув губы и хлопая ресницами.
— Привет.
— Как дела? Справляешься с племянником? Я могла бы помочь…
— Спасибо, все в порядке.
Мы вместе пошли в сторону школы.
— И все же мальчику нужно женское внимание, — лепетала эта Инна или как ее там.
Мы дошли до класса, она вошла вовнутрь, стараясь максимально вертеть задницей и, видимо, думая, что я иду за ней. Но я пошел дальше по коридору.
Мы с Захаром прекрасно обойдемся без ее навязчивого внимания!
Уроки с детворой делает не Вероника Сергеевна, а какая-то другая тетка. Так что я отправился на поиски нашей классной руководительницы.
Прошел метров двести и увидел впереди знакомый силуэт.
Мышка!
В прямом строгом платье, на шпильках… просто секс-бомба!
— Привет, — догнал я ее. И сразу спросил: — У нас же не свидание?
— Что? — она удивленно вытаращилась на меня. — Нет…
— Тогда вот тебе за вчерашнее!
Я обнял ее, прижал к себе и… нежно и аккуратно поцеловал в щечку.
Пока так. Для затравки.
Горячее будет позже. Не знаю, когда, но точно будет.
— Что ты… — возмущенно начала она.
— Вообще ничего.
Я уже отпустил ее. Она поправила платье, сердито глядя на меня.
И тут ближайшая к нам дверь открылась, на пороге появилась Вероника Сергеевна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы оба здесь, — произнесла она. — Это хорошо. Проходите.
— А ты что тут делаешь? — шепнул я Мышке, пока мы входили в учительскую.
— То же, что и ты.
— Меня будут отчитывать за Захара.
— А меня за Соню!
— Присаживайтесь, — наша классная указала на стулья за длинным столом.
Мы с Мышкой сели рядом. Она напротив.
— Ваши дети никак не могут найти общий язык, воюют с первого сентября, — начала она. — И сегодня все зашло слишком далеко.
И она поведала душещипательную историю разборок наших милых детишек. Оказывается, Захар получил свои царапины от Сони.
И почему я не удивлен?
С чего все началось, нашей учительнице выяснить не удалось. Оба молчали, как партизаны. Но кончилось все тем, что Соня плюнула в Захара, а он порвал ее тетрадку. После этого она попыталась вцепиться ему в волосы, но поцарапала лицо. А он, с криком, что не бьет девчонок, пнул ее портфель так, что все содержимое разлетелось по классу.
Вероника Сергеевна настоятельно попросила нас строго побеседовать с нашими оболтусами.
— Я не знаю, что они не поделили. Может, вам они скажут. В любом случае, мы должны до них донести, что такое поведение неприемлемо.
— Мы донесем, — очень серьезным тоном произнесла Мышка.
Как меня заводят эти строго поджатые губы!
Она хмурится, кивает, хочет казаться взрослой и серьезной. Но я вижу в ней забавную девчонку. И секс-бомбу. Не знаю, как, но она сочетает в себе обе эти ипостасти.
— Да. Донесем, — кивнул я. — А потом догоним и еще добавим.
— Вы же не собираетесь бить Захара? — встрепенулась Вероника Сергеевна.
— Ни в коем случае. Мы просто поговорим по-мужски. Кстати, я считаю достойным похвалы тот факт, что он не бьет девчонок.
— Конечно, но…
— И, может быть, я его за это похвалю. Но за все остальное поругаю. Пряник и кнут, так сказать.
— У вас есть педагогическое чутье, — произнесла Вероника Сергеевна.
— А Соню хвалить, кажется, не за что, — вздохнула Мышка.
— К сожалению, — подтвердила учительница.
— Это ты научила свою дочку плеваться и царапаться? — спросил я Мышку, когда мы оказались в коридоре.
— Конечно, — вздохнула она. — Кто же ее плохому научит, если не я.
Она выглядела грустной и подавленной.
— Да не грузись ты! — попытался я поднять ей настроение. — Подумаешь, дети слегка друг друга отлупили. Это нормально.
— Чувствую, меня будут вызывать в школу как минимум раз в неделю, — чуть не расплакалась Мышка. — Соня и дисциплина — понятия несовместимые. Я не знаю, как на нее воздействовать!
— Слушай, а давай их подружим.
— Кого?
— Соню с Захаром.
Мышка посмотрела на меня задумчиво.
— Хорошая идея. Но это будет непросто. Почему-то они невзлюбили друг друга с первого дня…
— Может, это, наоборот, любовь? — предположил я.
— Нет, — горячо возразила Мышка.
И даже помотала головой. Не знаю, почему она так яростно отрицает очевидное.
— Обычно мальчики донимают именно тех девочек, которые им нравятся, — сказал я. — И некоторые девочки тоже так делают.
Не будем показывать пальцем!
Блин, ну почему Мышка за мной не бегает, как раньше? Сейчас я бы не стал от нее убегать…
Светлана
Мы с Алексом дошли до класса, Соня, увидев меня, бросилась обниматься. Никакого чувства вины!
Она меня не боится. Я и не хочу, чтобы боялась. Быть строгой мамой у меня не очень получается. Но все же я должна проявить твердость! Иначе дальше будет только хуже.
Пока мы с Соней собирали ее портфель, к Алексу подошла Инга. Что-то щебетала, то и дело касаясь его руки. Надувала губы, выгибалась, выпячивая грудь и задницу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В общем, использовала весь свой арсенал обольщения.
