Увидев меня, племянник хватает портфель и на всех парах летит к дверям. То же самое делает Соня. Они налетают друг на друга, сердито шипят, но мы берем их за руки и выводим из класса.
— Мы идем гулять, — говорю я Захару. — С Соней и ее мамой.
— Зачем? — пыхтит он.
— Надо, — отвечаю я.
— Я не хочу с ним гулять, — дуется Соня. — Он дурак.
— Сама ты дура! — огрызается Захар.
— Софья! — строго произносит Мышка.
— Отставить! — командую я Захару.
Светлана
К моему удивлению, прогулка получилась замечательной. Поначалу наши оболтусы куксились, смотрели в разные стороны и демонстративно игнорировали друг друга. Но Алекс смог их расшевелить.
Он предложил пострелять в тире, и оба восприняли идею с энтузиазмом. Моя девочка очень любит пацанские занятия. У нее и рогатка есть, и целый арсенал пистолетов с присосками.
Они с Захаром набрали одинаковое количество очков, и я ни секунды не сомневаюсь, что этому поспособствовал Алекс, который помогал им обоим целиться.
Оба получили по призовому браслету, оба возгордились. И, забыв былые обиды, начали с жаром обсуждать, как лучше щуриться, чтобы мушка ружья не двоилась.
Алекс принимал активное участие в обсуждении, и наши оболтусы к нему прислушивались. Соня, с тех пор, как узнала, что он служил в спецназе, смотрит на него раскрыв рот и готова слушаться его во всем…
А я просто парю над землей! В теле невесомая легкость, душу наполняет эйфория.
Давно не чувствовала себя такой счастливой.
И дело вовсе не в сексе. Хотя и в нем, конечно, тоже.
Просто… все складывается так замечательно, что самой не верится! Алекс знает, что я та самая Света. Он все это время хотел меня, а не гламурную блондинку Лану!
И не просто хотел. Между нами явно что-то большее, чем просто секс. Я чувствую это.
И это делает меня счастливой и невесомой.
Мое счастье усиливается во сто крат от того, что Алекс с Соней с ходу нашли общий язык.
Прямо сейчас она держит его за руку, заглядывает ему в глаза и смотрит в рот. Вот кто мог бы обуздать ее неугомонный нрав и привить дисциплину! С Захаром он прекрасно справляется. Мальчишка слушается его, хоть и что-то бурчит порой.
- Электрические самокаты! — завопила Соня и побежала вперед. — Давайте покатаемся!
Алекс выбрал самокаты, оставил в залог свой паспорт и вот уже мы все четверо несемся по набережной.
Ну как несемся… Они несутся, а я пытаюсь поймать равновесие и все время сворачиваю не туда.
— У меня руль кривой! — говорю я Алексу, который вернулся, чтобы мне помочь.
— Да нормальный руль. Это у тебя руки… замечательные руки. Красивые и нежные. Как и все остальное. Ты самая офигенная Мышка на всем белом свете!
Эти слова он тихо шепчет мне на ушко.
Я улыбаюсь.
— Догоняй детей! — говорю ему.
И продолжаю плестись в хвосте.
— Кто проголодался? — спрашивает Алекс, когда мы промчавшись не один километр по набережной, возвращаемся обратно.
— Я! — хором кричат Захар и Соня.
Похоже, они окончательно забыли о том, что еще два часа назад на дух не переносили друг друга. Отличная была идея прогуляться вместе!
Отличный сегодня день.
Самый лучший за долгие годы…
— Догоняй! — кричит мне Алекс.
И они снова уносятся вперед.
Я вижу, как они оставляют самокаты в пункте проката, машут мне руками и идут в ближайшее кафе. Я тоже отдаю свой самокат, и мне вручают паспорт Алекса.
Он выпадает из моих непослушных рук, уставших сжимать руль. Падает на тротуарную плитку, раскрывается, ветер листает страницы.
Я присаживаюсь, чтобы поднять его.
И вдруг замечаю нечто такое, от чего солнце на небе мгновенно меркнет, а мое радужное настроение бесследно испаряется. Это что, штамп о браке?
Алекс женат?!
15
Алекс
Мы с малолетними разбойниками заказали пиццу, куриные крылышки и большой кувшин лимонада. Пиццу принесли буквально через пять минут, когда Света к нам присоединилась, мы уже трескали за обе щеки.
— А ты что будешь? — спросил я. — У них есть супы и салаты. И еще разная рыба.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мышка положила передо мной паспорт, а Соня протянула ей кусок пиццы.
— Мама, это так вкусно!
— Давайте закажем еще, — предложил я. — Одной явно мало.
— Да! — завопила ребятня.
— И колу, — добавил Захар.
— Хочу колу! — поддержала его Соня.
— Нет, — твердо произнес я. — Никакой колы. Мама запретила.
— Моя мама тоже не разрешает… Только иногда. Очень изредка.
Мышка молчала. Она выглядела какой-то замороженной. Откусила крошечный кусочек пиццы, отпила голоток лимонада.
Что с ней такое? Может, устала? Я ей сегодня задал жару. Да еще и на самокате заставил кататься. По-моему, ей не очень понравилось.
Зато разбойники в восторге. А главное, мы достигли цели. Подружили их. Они больше не дерутся и, я надеюсь, не будут. Хотя кто их знает…
Света листала меню.
— Я бы, пожалуй, заказал еще салат.
Я сказал это только для того, чтобы она со мной поговорила. Протянул руку, якобы, чтобы посмотреть меню. А на самом деле, чтобы коснуться ее ладони.
Но она отдернула свою ладонь.
— А нет, этот салат не пойдет, — заметил я. — Там баклажаны.
— Баклажаны — это фу! — выдал Захар.
— Гадость! — поддержала его Соня.
И посмотрела на маму. Та даже не подняла глаза от меню.
— Мы с Захаром ненавидим баклажаны, — я все еще пытался поддержать общий разговор. — Готовы охотиться на них и убивать.
Соня расхохоталась. Захар тоже заржал.
— Я тоже ненавижу баклажаны! — горячо заявила Соня. — И тоже хочу их убивать.
— У меня есть идея. Возьмем пленных. И расстреляем.
— Как это? — вдохновилась Соня.
— Купим баклажанов и будем убивать их из лука. У нас с Захаром есть лук и стрелы.
— Я тоже хочу лук и стрелы! А мама мне не покупает!
— Мы тебе дадим пострелять. Если мама разрешит, конечно.
— Мама! — заканючила Соня. — Я хочу стрелять по баклажанам.
— Не сегодня, — отрезала Мышка.
Да почему она стала такая сердитая?
И никак не хочет подключаться к общей беседе. Ни разу за все это время, как пришла в кафе, не взглянула на меня.
Разбойники начали болтать о самокатах, о том, как круто иметь электрический. Оказалось, у обоих есть обычные, где надо отталкиваться ногой. Но электрические, конечно, в сто раз круче!
— Подарю тебе такой на день рождения, — говорю я племяннику.
— Так это еще сто лет ждать!
Я бы и сейчас купил, но Маринка запрещает мне слишком баловать Захара.
— Всего-то пять месяцев осталось. Или… А, да пять. Ты же 5-го февраля родился?
— Ага.
— А у тебя когда день рождения? — обратился я к Соне, которая слегка заскучала.
— 30-го апреля.
Я хотел сказать: “С меня электрический самокат”. Но посмотрел на Мышку, и слова застряли у меня в горле.
С ее лицом творилось что-то неладное. Если до этого момента она казалась замороженной, то сейчас выглядит злой и испуганной одновременно. В чем дело?
Вроде, ничего плохого не происходит. Мы сидим, болтаем. Говорим о днях рождения. Вполне невинная тема.
Мышка внезапно лезет в сумочку, достает телефон, смотрит на экран. Я успеваю заметить, что там нет никаких новых сообщений. Пусто.
Но она куда-то жмет, что-то изучает с деловым видом.
И заявляет:
— Мне нужно на работу.
— Ты же никуда не торопилась.
— Мне тут написали…
Никто ей ничего не писал, это я знаю точно. Мышка врет.
Интересно, зачем?
— Собирайся, пойдем, — обращается она к Соне.
На меня по-прежнему не смотрит. Как будто меня нет. Или как будто я ее чем-то обидел.
Что началось-то?
— Мы тоже идем, — говорю я. — Я вас отвезу куда нужно. Ты же без машины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я вызову такси.
Соня с Захаром уже выбрались из-за стола и склонились над клумбой. Смотрят на какого-то жука.
