Надеюсь, что смогу устроиться хоть на какую-то работу. Деньги — нерезиновые, а у меня их осталось слишком мало.
Стыдно перед Кристиной, ведь если, сейчас этот Цербер сорвётся на неё тоже, девушка может остаться без работы, а я даже толком не поговорила с ней и не объяснилась.
Я какое-то сплошное разочарование: всем вокруг себя приношу одни проблемы.
Чёрт!..
Ноги сами ведут меня в ближайший торговый центр, хочу снять оставшиеся деньги с карты. Сама пока толком не понимаю — зачем.
Может, мне просто хочется отвлечься, прогуляться? Собрать мысли воедино и понять, как эффективнее действовать дальше, чтобы скорее забрать дочь?
Столько потрясений, и каждое бьёт сильнее предыдущего. Но я не сдамся и буду двигаться дальше. Мне нужно показать себя, доказать в первую очередь самой себе, что справлюсь со всеми невзгодами.
Запах кофейных зёрен на входе — такой аппетитный, что я не могу удержаться и покупаю себе стаканчик кофе, затем присаживаюсь рядом с огромной пальмой, растущей в вазоне, и делаю глоток бодрящего напитка.
Только сейчас понимаю, что сильнее испугалась за Кристину, что ей достанется из-за меня. Но потихонечку я успокаиваюсь. Если мужчина — адекватный, то он не должен срываться на неё, ведь девушка не сделала ничего дурного.
На всякий случай я пишу сообщение Крис и спрашиваю, всё ли у неё в порядке.
Девушка не отвечает, поэтому тревога усиливается.
Вспоминаю, сколько мест жительства сменила за несколько дней, и мне становится смешно. Жизнь шпыняет меня из стороны в сторону, а я пока даже себя сберечь не могу от нападок судьбы. Впрочем, если Кристина выставит меня, не обижусь. Поселюсь в каком-нибудь хостеле и всё равно буду рваться из последних сил к солнцу. К своей маленькой девочке.
Мне хочется проверить, что ещё написал Илья Фёдорович, но что-то останавливает.
Ни к чему портить себе настроение ещё сильнее, поэтому решаю насладиться оставшимся кофе и только потом делать какие-то новые шаги.
У меня почти получается успокоиться. Ярость придаёт ещё больше сил, и я не сдамся, не отступлю. Возможно, в будущем мои пути снова пересекутся с владельцем Мега-М, и тогда я буду смотреть на него свысока.
Бумеранг судьбы существует, и он настигает бросившего.
Губы трогает тень улыбки, я выбрасываю стакан от кофе в мусорное ведро и иду к банкоматам, расположенными неподалеку от кофейни.
Со стороны детской игровой комнаты доносятся радостные крики.
Сворачиваю не туда.
Сердце колотится, а я хоть и понимаю, что добровольно причиняю себе боль, но не могу остановиться. Просто посмотрю на других детей одним глазком и уйду. Мне кажется, что это придаст сил, но я совсем не ожидаю увидеть…
Нет-нет! Не может быть!
Ева…
Я всхлипываю и пошатываюсь.
Хватаюсь за выпирающую столешницу, за которой обычно сидят родители, наблюдая за своими малышами, и пристально смотрю на дочь, играющую с каким-то мальчиком. Ева смеётся и толкает своей машинкой машинку мальчика, а у меня сердце сжимается, точно кто-то сдавливает его в кулаке.
Кажется, я даже не дышу, не замечаю ничего и никого вокруг.
— Вам помочь? — спрашивает девушка, отвлекаясь от ребёнка, которому объясняла, как правильно пользоваться автоматом с шариками.
Она работает в игровой комнате. И мне хочется сказать, что девушка действительно может помочь. Отдать мне мою дочь. Прямо сейчас. У меня появился такой прекрасный шанс забрать ребёнка и сбежать с ней.
В висках пульсирует. Шум крови затмевает сознание. Я опасливо озираюсь по сторонам в попытке отыскать взглядом свекровь или Андрея. Кто-то ведь должен был привезти сюда Еву?
Или ушли по магазинам?
А может, это любовница мужа?
Сплавила ребёнка, а сама решила заняться шоппингом?
В груди всё закипает от боли, слёзы снова застилают глаза. Злость перебивает голос разума, твердящий, что ничего хорошего из этого точно не получится. Не могу я оставить дочь с чужой тёткой. Если Андрей опустился до того, что отправляет ребёнка в торговый центр с любовницей, он ещё и заявит Еве, что это её новая мама. Я не могу такого допустить. Свекровь вряд ли оставила бы Еву одну, раньше она сидела и наблюдала за малышкой, пока та играла. Нет. Это не она. Скорее всего, действительно чужая для нас всех женщина. Беспринципная тварь, возомнившая, что может заменить ребёнку родную мать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это моя масинка! — возмущается Ева, и звучание её голоска заставляет слёзы потечь по щекам.
— Девушка, вам плохо? — Снова острый вопрос, на который я не могу ответить.
В сознании пульсирует только одна мысль: это мой шанс сделать всё быстро.
Руки трясутся, ладони от волнения потеют. Я слышу собственное тяжелое дыхание, бьющее по перепонкам ударами.
Возможности больше не представится. Сейчас это мой шанс забрать дочку. Вот только нужно позвать её, обратить на себя внимание, и тогда всё станет понятно.
Моя девочка ведь тоже соскучилась по маме. Она узнает меня, и никто и слова не скажет против, если я заберу её. А если придётся бежать без оглядки — я всё равно заберу дочь, и мы будем рядом с ней.
Времени на раздумья нет.
Нужно действовать прямо сейчас. Даже если потом у меня появится множество проблем, которые придётся решать. Даже если что-то пойдёт не по плану.
Я задыхаюсь от боли, от адреналина, резко подпрыгнувшего в крови. Хватаю ртом воздух и уверенно смотрю на девушку.
— Да, вы можете помочь мне.
Глава 7
Ледяные пальцы впиваются в моё запястье. Я оборачиваюсь и встречаюсь со злым взглядом свекрови. Женщина извиняется перед работницей игровой комнаты и тянет меня за собой, а у меня даже сил не хватает, чтобы сопротивляться ей.
Только что я чуть было не совершила непоправимую ошибку. Я не смела играть чувствами ребёнка, должна была в первую очередь подумать о дочери, ведь мне на самом деле некуда забрать её, не на что содержать сейчас.
Сил вырваться нет, и я следую за ненавистной мне женщиной.
— Не знаю, каким образом ты здесь оказалась, но советую держаться подальше от Евы. Тебе уже сказали, что тебе ничего не светит.
— Это моя дочь, — пищу я и всё-таки вырываю руку.
Потираю болезненно ноющее запястье.
— Это дочь моего сына прежде всего!.. И она останется со своим отцом. Ты головой думала? Что будет чувствовать ребёнок, когда ты похитишь его? Тебя бы посадили!
— Не говорите ерунду, — огрызаюсь я.
Голос разума всё-таки одерживает верх: я понимаю, что говорить со свекровью мне не о чем. Это действительно была секундная слабость, порыв. Я чуть не совершила ошибку, о которой пожалела бы впоследствии. Чувства затмили здравый смысл, но сейчас я в норме, а выслушивать шипение змеи не намерена. Однажды мы с ней встретимся снова, и она окажется на моём месте — будет так же отчаянно просить встречи с внучкой.
Обняв себя за плечи, словно ограждаясь, я спешу уйти. Вдогонку летят обвинения, что я — сумасшедшая, и Андрей слишком благородный, раз не отправил меня полечиться в психиатрическую клинику, но я не придаю им значения. Пусть шипит, сколько душе угодно, пока может, — скоро и на моей улице нагрянет праздник.
Воинственные мысли бьются в голове потоком, а на сердце появляются тяжесть и пустота.
Кажется, что мне дали вдохнуть воздуха, а затем резко выбили его из лёгких и жестоко посмеялись, оставив извиваться от боли и умирать.
Бред!.. Какой же бред!..
Стискиваю зубы до появления болезненного скрежета, волочусь, едва передвигая ноги. Я даже ни о чём не думаю. Сегодня просто не мой день. Не мой.
Как возвращаюсь в квартиру Кристины, я почти не осознаю, двигаясь машинально, на автомате. Помню лишь, как оплатила проезд и от бессилия упала на первое же свободное сиденье. Хорошо, что Лёнька уже уехал на работу и не станет задавать лишние вопросы, видя мое безжизненное состояние. Вхожу в отведённую мне комнату, падаю на кровать и даю волю слезам. Они бьются внутри, причиняют сильнейшую боль, прожигают шрамы на душе.
