- Так ты что, правда, меня туда устроить можешь? - спросил Кухтик, и надежда вновь озарила его печальную душу.
- Да сказал же тебе - раз плюнуть. Считай - замазано! - произнес друг Колька и хлопнул ладонью по тощей Кухтикиной спине.
- А что они вообще там делают, в вашем институте? - поинтересовался Кухтик, глядя на него снизу вверх.
- Да черт их знает. Все ловят чегой-то... Анормальные, понимаешь, явления, как ихний академик говорит.
- А ты что, и академика видел? - Кухтик от удивления приподнялся. Колька вырастал в его глазах непомерно.
- Видел, видел. Он по ночам по институту шастает. Мы как-то за бутылкой засиделись, тут он, понимаешь, и вошел. Ну, мы бутылек, конечно, спрятать успели. А он, значит, вошел, поздоровался, спросил, как, мол, дела и все такое. Потом сел и начал про науку ихнюю заливать. Вы, говорит, при большом деле состоите. И опять про нормалии эти чего-то понес... Мы потом только, когда вышел он, сообразили, что, может, поддать хотел человек, да спросить постеснялся... А вообще-то он того - чокнутый. Точно. Его все там за чокнутого держат. Ну, нам-то - без разницы. Чокнутый, не чокнутый, лишь бы бабки платил. К тому же институт наш, между прочим, секретный. Слыхал небось? - Колька понизил голос. - Мне вахтер ихний по пьянке проболтался, что анормалиями этими американцев на хрен раздолбать можно. Во!
Кухтик встал и с надеждой глянул на друга.
- А ты думаешь, меня в секретный возьмут?
- Тебя-то? А чо не взять? У тебя все чисто. Маманя медсестрой была. Папаша вооще - гегемон. У тебя за границей никого из родичей нет?
- Нет, - испуганно сказал Кухтик. - У меня бабка с дедом здесь рядом, в деревне жили. Дядька вообще у меня военный. На Севере служит. А больше никого и нет. Какая заграница? Ты что!
- Военный... - задумчиво произнес Колька. - Это хорошо, что военный. Это тебе плюс будет.
- Послушай, - сказал вдруг Кухтик, и взор его померк, - а мне ж в армию скоро. Я забыл.
- Забей болт, - важно, со знанием дела произнес Колька. - Сказал же у нас секретность. Броня у нас. Пока будешь работать - не заметут. Не боись. А там в студенты махнешь - хрен достанут. Я б сам пошел, да мне на фиг нужно - нищим потом сидеть. А от козлов этих военкоматовских у меня справка есть. Мне тетка сварганила в поликлинике. Больной я весь, понимаешь. К строевой непригодный.
Колька весело хохотнул и ещё раз хлопнул Кухтика по спине.
- Ну, что, пойдешь? - спросил он. - Давай! Чо думать-то?
Так Кухтик попал в науку...
* * *
Во сне видится ему большая комната с огромным столом. Кухтик стоит, вытянув длинные руки по швам, и смотрит в угрюмое лицо сидящего за столом человека.
Большой Начальник По Кадрам держит в руках бумажную папку. В папке несколько листков. На одном из них приклеена Кухтикина фотография.
- Так, так... - задумчиво произносит Большой Начальник, и ладони у Кухтика становятся мокрыми. - Значит, не привлекался, говоришь... Так, так.
Начальник поднимает голову и смотрит на Кухтика маленькими глазками из-под тяжелых век.
- Не привлекался, значит...
Кухтик, сглотнув слюну, молча кивает.
- А чего это фамилия у тебя такая странная? - спрашивает человек за столом. - Ты это... не того, случайно? А?..
Кухтик на всякий случай отрицательно мотает головой.
- Ну, ну... - произносит Начальник и надолго замолкает.
- Я вот... Я - в мастерские... Учеником я... - бормочет Кухтик.
- Ну, ну...
Кухтику очень хочется как можно скорее выйти из этой комнаты. Бог с ними, с мастерскими! Бог с ней, с работой! Он хочет одного - тихонько, на цыпочках прокрасться к дверям и выбраться на свободу. Он хочет убежать на свою помойку и сидеть там, глядя на тощих котов.
- И на оккупированных, значит, тоже никто не был? - спрашивает его Начальник.
- Что? - не понимает Кухтик.
- Говорю, на временно оккупированных территориях никто из близких не проживал?
- Как?..
- Что как?
- В смысле...
- Что в смысле? - Маленькие щелки между тяжелыми веками ещё больше сужаются.
Нет, ему никогда уже не выйти отсюда. Он виноват в чем-то страшном, и сейчас его сурово покарают за это.
Тяжелый стол дрожит и медленно растворяется в воздухе...
Большой Начальник поднимается во весь рост. Суконный зеленый китель облегает грузную фигуру его. Синие погоны бесшумно падают откуда-то сверху и припечатываются к его плечам.
Не было на нем этого кителя. Не было!..
- Шаг влево, шаг вправо... Без предупреждения!.. - рявкает Начальник громовым голосом. - Руки за спину!
Глаза Кухтика закатываются, он приваливается к холодной стене и, обмякнув, сползает вниз...
- Эй! Ты чего на корточки-то сел? - слышит он над собой. - Живот, что ль, схватило?
Кухтик открывает глаза.
- Давай поднимайся... Здесь вот распишись. Да иди, а то обделаешься еще... Гальюн вон - по коридору, налево... Ну, давай, давай!..
Кухтик медленно встает, подходит к столу и дрожащей рукой выводит на белом листе свою подпись...
* * *
Первый год в Институте Пространственных Аномалий Кухтик вел жизнь, очень похожую на ту, которой жил в далекой столице Новый Предводитель и Главный Начальник партии. Так же как Предводитель на своем месте, так и Кухтик на своем почти ничего не делал. Впрочем, о жизни Нового Предводителя он не имел, разумеется, ни малейшего представления, лишь каждое утро видел его портрет в просторном вестибюле.
Предводитель тоже ничего не знал о Кухтике. К тому времени он уже забыл и о некогда созданном Лукичевском институте, и о Бермудском треугольнике, явившемся причиной его создания. Вообще с памятью у Нового Предводителя начало твориться что-то неладное. Он, правда, ещё помнил лица своих сподвижников, хотя иногда и путал их имена. Но вот что касается всего остального, то здесь память подводила его все чаще. С трудом вспоминал он, зачем понадобились ему его ракеты, которые продолжали исправно выпускать и расставлять повсюду, дабы напугать возможных врагов. Не очень хорошо помнил он и о том, кто из соседей желает покуситься на его территорию, а кто нет. Чтобы он совсем не запутался в этом вопросе, ему время от времени устраивали официальные выезды в разные страны. Зная о проблемах с памятью у своего начальника, сподвижники предварительно объясняли, куда именно он едет - к верным друзьям или к потенциальным врагам, и как он должен себя вести. Те из сподвижников, кто отвечал за отношения с соседями, старались его не расстраивать. Они говорили, что пока нападать на него никто не собирается, учитывая количество наделанных им ракет. (Что соответствовало действительности.) Те же, кто был назначен следить за производством ракет, наоборот - старались внушить, что число врагов все время растет, а потому и ракет надо бы делать побольше. Их тоже можно было понять. Они очень боялись остаться без работы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
