Но Радик правильно возразил:
— Про корабль ещё не было. Ты сказал, что мачты у нас. Вот и вышла нескладуха. Тоже мне поэт!..
— От поэта слышу! — не сумел сдержаться Вася.
Ну и завелось, пошло-поехало. На этот раз они окончательно разругались, прямо в пух и прах. Каждый из пиратов уже глядеть на другого не хотел. В результате оба заявили, что всё, клятва отпадает. Даже странно, как они сразу поссорились. А впрочем, к этому катилось давно, если подумать…
И вот скучающий Головорез опять стал обыкновенным Радиком Степановым. Покончив с пиратством, он тут же вступил в футбольную команду и сделался жизнерадостным, как все октябрята. Зато Вася, хоть убей, тянул да тянул свои нелепые фантазии — уже только из упрямства. Он провозгласил себя Одиноким Пиратом. Он кричал, что он — Последний Пират из Могикан. Но однажды он подошёл к Вовику и сказал подобру-поздорову:
— Желаешь ко мне в команду? Могу принять.
— Раньше не принимал, — ответил Вовик, — а теперь не надо. Теперь я, слава богу, редколлегия. И ещё я скоро октябрёнком стану. Иди гуляй!..
Что ж, Вася погулял, погулял, а потом взял и налетел на одного Головина. Этот Головин, между прочим, был единоличник, ни с кем не дружил, задирался и важничал. У него был старший брат в первом отряде — наверно, всё потому. Ну, Вася и подумал, что за Головина-то командиры не заступятся. Подумал так и налетел с кинжалом. А потом стало поздно. Пришёл старший Головин, и вот тут пират-одиночка крепко пожалел, что он вообще одиночка. Но про это будет дальше…
Тим и компания
Кто такой Тим — никогда не угадаете. Думаете, мальчишка или вообще человек? Нет. Думаете, знаменитый утёнок, про которого сказка? Опять нет. Хотя близко к тому, а всё же не утёнок. Тем более не кошка, не собака, не ёжик, не скворец, не хомячок. Эти животные водились у юннатов четвёртого отряда. А в отряде «Ручеёк» — совсем другое.
Но — по порядку. Значит, так…
Прежде всего Вовика Тихомирова пригвоздили за проступок. То есть повесили вдруг на стенку сатирический листок, а в нём — рисунок и подпись. Кстати, тоже сатирические: чтобы нарушителя высмеять и поддеть. На рисунке стояла кучкой толпа людей, а один там бежал отдельно. В подписи было сказано, что Вовик откололся от коллектива на целых три часа и что это нехорошо и стыдно.
Октябрята подходили смотреть «Гвоздь», хихикали как полагается. А Вовик тем временем, конечно, страдал в кустах за умывалкой. Но потом встретил Галю и сказал ей, что «Гвоздь» нарисован плохо.
— Вот как надо, — сказал Вовик и отдал вожатой другую картинку.
Там у него было всё наоборот. Один стоял с грустным видом лица, а толпа людей бежала от него, сломя голову.
— Кто рисовал? — спросила Галя сразу. — Неужели сам? Вовик, да ты настоящий художник!
— Без толку, — ответил он. — У вас всё равно висят каракули-маракули. А если на то пошло, тогда давай заменим?
Галя, конечно, объяснила, что поздно и нельзя менять рисунок. Для того, мол, и делают на бумаге юмор и сатиру, чтоб у людей заговорила совесть. И если она у Вовика заговорила, то это прекрасно, нужно только потерпеть. Пускай он чувствует свою вину до завтрашнего утра, а тогда «Гвоздь» снимут и всё в порядке.
После этой беседы Вовик поневоле успокоился, а Галя пошла и показала его картинку воспитательнице. Надежда Петровна всё хорошенько рассмотрела и решила, что рисунок действительно талантливый, прямо хоть куда.
— Мальчик несомненно одарён, — сказала она, удивляясь даже. — Какое сходство, точность деталей! Вот это — Давыдов, узнаю. Вот это — Эльвира в очках, толстенький Коля. Но самое ценное — Вовик выразил себя! А ведь насколько мне известно, он нигде не занимался. Подумайте, Галочка!..
Они подумали вместе и придумали правильный выход из положения. На другое утро примчался изоруководитель Игорь Иванович. Он схватился за Вовика и почти силком утащил к себе в студию, чтобы там развивать его способности. А потом на Вовика налетел Ромка Давыдов.
— Будешь в редколлегии, — сказал, не сомневаясь. — По решению всех командиров. Давай вовлекайся, если хочешь октябрёнком стать.
«Но при чём тут Тим?» — спросите вы. Тим и компания, которых упомянули сначала. Не спешите, здесь всё одно к одному. Помните, куда убегал Вовик через дырку в заборе? Он убегал к неизвестному козлику, точно. Когда это стало известно в отряде, то многие заволновались, как на дрожжах. Они целый день приставали к Вовику, чтобы подробней рассказал своё приключение. Но Тихомиров, молчаливый парень, отвечал плохо и невпопад. Любознательные волновались ещё больше. Спрашивали по-хорошему: беленький козлик или какой? Умеет ли бодаться? И вообще, где это находится всё?
— Смотаемся, а? — шептали Вовику иные. — Отведи туда хоть разок.
— Не, — упирался Вовик, — занят я, разве не знаешь. Мне дневник раскрашивать надо, то да сё. Редколлегия!..
Ну что же. В результате троих из первой звёздочки поймали дежурные по лагерю. Их поймали в подходящий момент, когда один застрял в дырке под забором, а два ещё не успели. Новым нарушителям был, конечно, полный разнос. А потом повесили сатирический «Гвоздь», и там — ого, не дай бог!
Да уж, Вовик постарался. Каждый, кто смотрел карикатуру, просто падал на веранду. Потому что тройка непослушных ребят была нарисована очень смешно. Они торчали из лазейки, как бобики из конуры. Причём задняя половина у них не пропихивалась дальше. Даже те, которые угодили на картинку, и то хохотали друг над другом. Тем более что под всем этим были стихи, которые сочинил Максим по поручению совета:
Захотели прогулятьсяИ из лагеря смотаться.Что такое? Вот беда!Ни туда и ни сюда.
Однако смех смехом, только не для всех. Воспитательница и вожатая, например, здорово встревожились после события под забором.
Как-то Галя выбрала время и в тихий час постаралась, отыскала загадочного козлика. Ну, и его хозяина тоже. Она побеседовала с ним, то есть с хозяином, конечно. А вечером он пришёл в лагерь, чтобы сделать выступление перед всем восьмым отрядом. И неплохо выступил.
Кроме всего прочего он сказал, что козлёнок, а вернее, козочка обязана стать в конце концов козой, чтобы давать молоко. Для этого ей надо есть траву и сено, но никак не макароны с котлетами. От такой странной пищи зубы у козочки могут испортиться, потому что она всё же не человек. Он так и выразился, говорливый дядька:
— Человек — одно, а скотина — совсем другое, это не надо путать. Кто кушает сено, тот не должен кушать котлеты. И обратно: кто кушает котлеты, того не накормишь сеном, ведь так?
Ребята промолчали, но некоторые негромко хихикнули на это. Хозяин оживился, прибавил ещё:
— Как вам понравится, если на обед подадут тарелочку сена, а?
Многие теперь громко рассмеялись, и хозяин рассмеялся, причём громче всех. Но потом он сказал не шутя, что перевёл козочку в другое место, никому не найти и, значит, бегать из лагеря так и так бесполезно. После этого посмотрел на Галю.
А Галя посмотрела на него и слегка кивнула. Тогда хозяин со всей силы махнул рукой и выразился опять:
— Бог с вами! Я человек не жадный, с понятием. Я вам дарю!
— Кого, чего? — закричали ребята. — Козочку?
— Лучше! Пятерых цыплят. Желаете?
Ну, про это не стоило и спрашивать…
Через полчаса хозяин принёс коробку «Скороход», в которой были ботинки. То есть ботинки были давно, а теперь вместо них сидели цыплята. Они там шуршали, попискивали, как азбука Морзе в приёмнике. А когда хозяин открыл коробку, они раскатились по веранде, как одуванчики. Пушистенькие, кругленькие, ни хвоста, ни шеи… Мягонькие и тёплые даже на глаз. Они запикали погромче и сразу начали клевать на полу, хотя ничего такого просыпано не было.
— Прелесть! — кричали девочки вокруг. — Чудненькие! Ой какие симпатичные! — и хлопали в ладоши.
А мальчишки кричали:
— Клюют! Долбят! Вот здорово! Потеха!
Не откладывая дела в долгий ящик, совет командиров тут же назначил одну девочку ответственной по цыплятам. Её фамилия была Курочкина, но она не обиделась. Ведь окажись она случайно Петровой, некому, наверно, в голову бы не пришло её назначить. А так — всё правильно. И Курочкина рада, и цыплятам в самый раз, будто родная. Тем более всегда надо иметь чувство юмора. С ним человек по фамилии Пирогов может спокойно есть пироги и не стесняться…
Когда восторг и тому подобное стихли, а цыплят опять посадили в коробку, хозяин хорошо растолковал, как за ними ухаживать. Потом он отправился домой, а они стали жить на даче «Ручейка» под верандой.
Сначала все, конечно, толпились возле желторотых без отбоя. Прибегали любопытные из других отрядов, чтобы посмотреть. Но постепенно многие вспомнили про свои важные дела и занятия в кружках и прочее. Понятно, они встречались с цыплятами и после, но мимоходом, для забавы. Лишь Надя Курочкина и ещё две девочки из третьего звена были почти неразлучны с маленькими. И они так много полезного узнали про цыплят! Про их повадки, характер, образ жизни на улице и в коробке.
