— Отдохните, дядя Хуан.
— Придется. Устал, как собака!
Хуан лег на дно лодки вверх лицом, подложив под голову мозолистые руки. Выцветшие глаза неотрывно смотрели в темнеющее вечернее небо, лоб болезненно морщился. Его товарищу он казался раненой птицей — когда-то были крылья, была сила, радость полета… а теперь — только тоска о просторе да скрытые в душе от людей гордые слезы…
— Педро, — вдруг окликнул спутника старик.
— Что, дядя Хуан?
— Для чего мы живем?
Педро с удивлением взглянул на старого рыбака. На его серьезном, бронзовом от загара лице отразилось замешательство. Минуту он колебался, потом пожал плечами.
— Я не понимаю вопроса.
— Как это — не понимаешь? — рыбак так резко поднялся со дна лодки, что за бортом заплескалась вода. — Я учу тебя уже десять лет. Разве твои университеты так-таки ничего и не вкладывают в голову?
— Науку, знания, — усмехнулся Педро, — а то, о чем спрашиваете вы… Это в университете не изучают.
— Тем хуже, — пробормотал старик, снова укладываясь на влажные сети. — Тем хуже для вас… И для нас… неграмотных.
Помолчав, он добавил:
— Уже много лет я думаю об этом. Для чего? Кому это надо?
— Что, дядя Хуан?
— Наша жизнь. Для чего она? Ну, вот я, например, всю жизнь гну горб, зарабатываю на пропитание… чтобы не сдохнуть. Ну, разве еще и ты… тебе помогаю. Но все равно, придет время — сдохну. И ты тоже… проживешь свой век и умрешь… Так ничего и не узнаешь, не достигнешь… Пустота… Аббат говорит, что земные страдания для спасения. Я в это не верю. Для чего спасенье? От кого? Я человек рабочий… и не хочу лодырничать в загробных мирах, да и не верю я в потусторонний рай… А здесь… нет смысла, нет дороги… Чего ты смеешься? Думаешь, старый Хуан спятил? Впал в детство, болтуном стал на старости лет? Эге?
Педро ласково положил руку на впалую грудь рыбака.
— Нет, я не думаю этого, дядя Хуан. Не вы один задумываетесь над этим. Везде, во все времена людей волновали эти вопросы.
— Эге ж… волновали, а ответа нет!
— Ошибаетесь. Ответа нет, если жизнь бессмысленна. Как у нас. Бедность, грязь, темнота! А когда есть творчество, интересная работа, добрые друзья рядом… и любовь, когда красота освящает и праздники и будни — тогда этот вопрос становится лишним, дядя Хуан. Не бедность страшна, а отчаяние, не крутая дорога, а ее бессмысленность, не тяжелая жизнь, а ее бесцельность!
— Может быть, — вздохнул рыбак, закрывая глаза. — Может быть, ты и прав. Да ведь от этого не легче! Все равно ничто не изменится.
— Почему не изменится? — горячо запротестовал Педро. Разве не изменилось во многих странах на Востоке? Там живут по-другому! Там и наука действительно служит человеку и развивается быстро, не так, как у нас. Русские ракеты достигли Луны, скоро полетят на другие планеты, может быть, даже к звездам…
— А дальше?
— Что дальше?
— Чем это поможет нам? Разве улучшит жизнь? Развеет паутину, которую я чувствую вокруг?
— И улучшит, и развеет, дядя Хуан!
— Дай бог! Может быть, и происходит в мире такое чудо, да только не у нас… а так, будто на том свете…
— Почему же на том свете? На прошлой неделе над островом пролетал советский спутник! Ведь видели?
— Да видел… только и того.
Рыбак внезапно умолк и прислушался. С берега донесся крик женщин и детей. Старик схватил Педро за плечо и взволнованно затряс его.
— Смотри, смотри!
— Что такое?
— Падает! С неба. Видишь? Над Чертовой скалой?
— Вижу. Вроде, человек.
— Откуда взяться человеку? Что ты мелешь?
— Может быть, с самолета? Не раскрылся парашют…
— Не слышно, не гудит!
Темная фигура стремительно приближалась к поверхности моря. Послышался слабый крик. На месте падения сильно всплеснула вода. Перепуганные женщины и дети бросились бежать.
Над волною показалась рука и снова исчезла.
— Заводи мотор! — крикнул рыбак.
Педро дернул тросик старого подвесного мотора. За кормой весело зашумела вода и берег начал быстро приближаться. Педро, стоя в лодке, пристально всматривался в волны.
— Ничего не видно! Еще немного, дядя Хуан. Рука, рука! Еще чуть-чуть вперед!
Из воды еще раз на мгновение показалась рука, мелькнуло бледное лицо.
— Педро! Утонет! Скорей!
Студент, не отвечая, стал на борт и прыгнул в воду. Потянулись томительные секунды ожидания. Наконец в глубине забелела рубашка Педро. Он вынырнул возле лодки, жадно хватая ртом воздух.
— Вот. Держите, дядя Хуан!
Совместными усилиями дядя и племянник втащили утопленника в лодку. Лицо его в сумерках мертвенно белело, глубоко запавшее глаза были закрыты, мокрые волосы прилипли ко лбу.
— Неужели умер? — прошептал Педро.
Старик приложил ухо к груди неизвестного.
— Жив!
Незнакомца перевернули вниз лицом. Изо рта его хлынула вода. Рыбак начал энергично растирать ему ноги.
— Педро, делай искусственное дыхание, или как там его…
Через минуту грудь неизвестного судорожно поднялась и опустилась. Он глухо застонал. Хуан радостно подмигнул племяннику:
— Теперь все будет хорошо!
Веки незнакомца затрепетали, глаза медленно открылись. Он долго смотрел в темно-синее небо, потом перевел взгляд на Хуана.
— Где я? — едва слышно прошептал он.
— Успокойтесь, — склонился над ним Педро. — Вы у друзей, мы вас спасли.
— Спасли?
— Да, вы упали в море. Что с вами произошло? Откуда вы появились?
— Из другого мира, — тихо ответил незнакомец.
— Откуда? — заикаясь, переспросил старик.
— Из антимира.
Дядя и племянник переглянулись. тельно постучал себя пальцем по лбу. плечами.
— Меня кто-нибудь видел, кроме вас? — вдруг с беспокойством спросил неизвестный.
— Должно быть, видели, — неуверенно ответил Педро. — Женщины, дети на берегу. Но объясните нам все-таки, кто вы?
Спасенный не ответил. Глаза его опять закрылись, пальцы начали судорожно шарить, будто искали чтото на дне лодки.
— Совсем плох! — покачал головой Хуан. — Надо везти на берег. Как ты думаешь, откуда он?
— Может быть, из тюрьмы? Или из сумасшедшего дома?
— Это вернее, — поддержал старик. — Раз побывал на том свете, значит, не иначе, как из желтого дома!
— В тюрьме тоже могут так дать, что спятишь!
— И это правда. Раз боится, спрашивает, видел ли его кто-нибудь, значит, убежал. Здесь на большом острове недавно построили какие-то секретные яаводы, понаехали янки, ученые, солдаты… Может быть, оттуда?
— Может быть… Только кто же он? Вроде не из простых.
— Похож на ученого. Лицо белое… Должно быть, янки.
Рыбак окинул взглядом небо, берег, волны.
— Ночью будет шторм. Надо ехать домой.
— А его?
— Возьмем с собой. Уже темно, никто не увидит. Заводи мотор.
Лодка, покачиваясь на волнах, миновала Чертову скалу и пристала к берегу в крошечной бухточкг.
Подхватив спасенного под руки, дядя и племянник притащили его в стоявшую неподалеку хижину. Разостлав старое одеяло на деревянной кровати, они положили на нее незнакомца.
— Побудь с ним, а я пойду развешу сети.
Старик вышел. В открытую дверь пахнул теплый ветер, насыщенный пряным ароматом цветущих тропических деревьев. Небо затягивалось тучами, темнота быстро сгущалась.
Педро присел на край кровати. Незнакомец бредил. Невнятное бормотанье прерывали стоны и глухие проклятия.
— Лю, — расслышал студент, — любимая моя… я найду тебя… найду… Тучи, тучи… черные тираны… Я обойду их… я найду тебя… Лю, дорогая…
— Что с вами, друг? Вы слышите меня?
Неизвестный, погруженный в какую-то свою, далекую от действительности, жизнь, не отвечал. С его губ продолжали срываться бессвязные слова:
— Огонь… небесный огонь… Мы пройдем сквозь него… Лю, дорогая… Он не сожжет тебя… Где ты?… Где? Лю… Я не вижу… не слышу тебя…
Со двора вернулся Хуан. Он достал спички, зажег фонарь. Слабый свет упал на кровать, на бледное, с зеленоватым оттенком кожи, лицо.
— Ну, как он?
— Бредит. Зовет какую-то девушку. Ничего нельзя понять.
— Что же мы будем с ним делать?
— Пусть лежит. Придет в себя — поговорим.
— Хорошо. Тогда я пошел спать.
Старик разостлал в углу старые сети и, кряхтя, улегся на них.
— Ловили мы с тобой рыбу, — пошутил он, — а поймали выходца с того света. Ну что ж… и то ладно… Лишь бы все обошлось благополучно.
— Вы это о чем?
— Как о чем? Кто знает, что это за человек. Может, его ищут. Разве это нормально — человек падает с неба?
— Так что же вы хотите?
— Ничего… я ничего… Я только говорю — неспроста.
— Проснется — узнаем!
— Ну, тогда доброй ночи!
— Доброй ночи, дядя Хуан.
Старик тотчас же захрапел, но Педро не мог заснуть. Он напряженно думал, стараясь понять — откуда мог появиться незнакомец? С самолета, геликоптера? Может быть, это преступник, и его казнили, выбросив в море с большой высоты? Навряд ли он тогда остался бы жив! И в небе они не заметили ничего. Нет, не подходит!
