я не смогла бы её вытащить даже при всём желании. Нужен был план. Грета. На неё вся надежда. Я расскажу ей все. Все и положусь на Бога.
Я снова рисковала, и выбралась из комнаты через окно. Затем прокралась к арке и вскарабкалась по парапету в комнату в серверном крыле. Вода была холодная. Я успела сделать вид, что сушу волосы, предварительно распустив их и взяв в руки полотенце. Наверное, удача любит смелых и отважных. Никогда раньше не была я такой, что же на меня нашло сейчас. Я стала другой, решительной и эта перемена мне в себе нравилась.
Но всё равно в душе была сумятица и только чудо, настоящего чудо мне не хватало. Служанки пришли внезапно, тихие точно мышки и принесли мне порцию мороженного и ещё один кувшин чая. Внимательно посмотрели на меня, точно проверяли. Благо, что я удосужилась вылить чай в ванну и смылить пол мыла, что вода помутнела, и ничего не было заметно. Третья служанка мне не знакомая принесла в матерчатом чехле платье. Еще она притащила зеркало. Я мило улыбнулась им и потупила глазки, точно снова кроткая школьница. Кажется, сработала. Они поднесли мне мороженное. Я съела пару ложечек. Налили чай, который я пить не стала, просто сделала вид, что касаюсь губами чашки. Они раскрыли чехол и развернули платье. Оно было алым как рдеющие цветы мака. Я вздрогнула, вспомнив, что граф обещал нарядить меня в красное.
Они помогли мне переодеться, заплели и уложили мои волосы, нарумянили меня и накрасили губы. Надели мне туфельки и красивое нижнее бельё. Тонкое и кружевное. Даже чулки были тонкие точно паутинка. А когда зашнуровали корсет, то подвели меня к зеркалу. Я выдохнула, не узнавая этой точёной красавице себя.
–Граф будет доволен,– сказала старшая служанка, появившаяся из-за спины. Как она вошла я не слышала. Я потупила взгляд, не хотела, чтобы она что-то заподозрила. Из всей этой троицы, она казалась мне самой внимательной. Она открыла шкатулку и на дела мне на шею колье, прозрачные камушки которого складывались в диковинный узор из цветов и листьев. Колье было тяжёлым, холодным и роскошным. В свете свечи прозрачнее камни переливались и искрились точно маленькие радуги.
–Не подведи сегодня графа милая,– прошептала она мне над ухом, заставив моё сердце учащённо забиться. – Исполняй все его желания и тогда сможешь стать его избранницей. Он ведь уже давно положил на тебя глаз. – Она отошла в сторону, точно любуясь мной в этом платье, своим творением. Затем две служанки подхватили меня под ручки, точно экспорт и повели к двери. Мои туфли цокали по каменному полу. Коридор освещали ледяные кристаллы. Все оконные стёкла покрывал морозный узор. Багрянец садящегося солнца окрашивал стекло в тона моего платья. Мы вышли на главную лестницу и свернули в коридор, куда не было доступа рядовым слугам. Я слышала смех, шум голосов. Кристаллы в специальных нишах в стене освещали все тёмные углы. Я видела леди в пышных платьях обвешанных драгоценностями с ног до головы. Леди с непристойными вырезами, обнажающими их прелести. Вышколенные лакеи в чёрных фраках разносили блюда и трехступенчатые подносы с бокалами с искрящимся шампанским с миллионами лопающихся пузырьков. Мужчин было очень мало, и все они были точно белоснежные статуи, бледные и тонкие, чем-то напоминающие графа, но не настолько красивые, как дальние родственник, точно на предстоящем балу проходил конкурс красоты.
Бальная зала была полной и в толпе напудренных и вызывающе ярко накрашенных лиц я не видела Джессику и никого из знакомых. Лакеи подносили подносы с напитками Играл вальс. Но никто ещё не танцевал. Все болтали, смеялись и обсуждали последние новости в графстве. Пол был как шахматная доска чёрно-белым, сияющим, а зеркала на огромной стене отражали свет свечей и кристаллов. Пахло морозной свежестью мятой и лавандой. Трон на котором с надменным видом восседал граф выглядел массивным резным и холодно каменным. Граф был в белом и его голову украшал тонкий обруч, в руках он держал прозрачный скипетр, оканчивающийся снежинкой с острыми краями. Меня подвели к нему – и под его пристальным взглядом я ощутила себя ягнёнком на закланье. Я сделала реверанс, как подсказали служанки и они отошли в сторону. Граф встал со своего трона и заиграли приветственные фанфары Он протянул мне руку и я вложила свою ладонь в его пальцы. Перчатки на его руках были тонкими. И даже через ткань я ощущала холод его пальцев. Он закружил меня в вальсе и в зеркалах я видела красивую незнакомку в алом платье. Её партнёром был принц из волшебной сказки. Но отражения лучшие в мире лжецы.
–Выше нос, улыбайся,– шепнул он мне одними губами. Ну же, – в простых словах было столько угрозы и столько намёков на предстоящую боль, что мне стало жутко. Я вздохнула и для всех вокруг притворилась счастливой. Я улыбалась и кокетливо хлопала ресницами, ловила каждое его слово. Но как же это было сложно. Как невыносимо. Как болезненно и при этом страшно. Первый танец был наш. Танец графа и его избранницы открывал начало бала. Во втором танце к нам присоединилось большинство гостей, среди которых партнёрами светских, зрелых красавиц были оживлённые ледяные фигуры. Фигуры что раньше в застывших позах охраняли замок. Я видела их на балконах, в широкой гостиной, на зубчатых башнях. Сейчас они были здесь. Их губы били бескровны. В глазах без зрачков точно искрил бенгальский огонь. Они были ещё страшнее, чем в замке мистрис. В них жила тёмная сила ночной зимы с её промерзшими полями и лютыми морозами. Я ощутила, как пересохли от страха губы и чуть не сбилась с ритма, когда один из них встретился со мной взглядом. В его глазах было предвкушение. Он точно зверь смотрел на меня в любой момент готовый по приказу разорвать на части. О, этот взгляд, эта холодная беззвёздная тьма, предвкушающая и грезящая о тёплой крови и теле, трепещущем в мучительной агонии. Вальс продолжался и продолжался. Мои ноги гудели, улыбка оставалась точно приклеенная. Он всё говорил и говорил мне, и голос графа был ласковый как у змия из райских кущей. О я зная моя Эмбер о твоих шалостях. Зная все твои секреты. Я вздохнула. Он ухмыльнулся. В зеркалах я увидела, как моё лицо бледнеет. Неужели ты думала Эмбер, что если меня нет в замке, то за тобой никто не присматривает. Глупышка. Мышка. Его голубые глаза метали молнии. Губы были поджаты. Во
