Поэтому ковыряться в ОС интересно — постоянно узнаешь о себе нечто новое, опять же можно всякие страхи прорабатывать, искать решения проблем. Того глядишь и тебе приснится табличка периодическая, как некогда великому Менделееву.
Эзотерики изобретают разные ритуалы, едят кактусы и прочие психоделики, чтобы спровоцировать выход из тела, либо медитируют годами. Материалисты обвешиваются датчиками, приборами и едят таблетки, повышающие всплеск холина в организме. Несведущему человеку оба подхода покажутся странными, но на то он и простой человек. Профан.
Я сидел и смотрел на ведьму. Ольга пила чай и внимательно следила за моим лицом. Считывала мои эмоции не иначе. Своим вопросом она буквально поставила меня в тупик. И в действительности, вот же я идиот. Я почему-то думал, что ведьма будет учить меня и делиться опытом. Он-то у нее точно есть. Вон как по снам лихо шастает. Но ее просьба буквально ошарашила меня. Я пытался не подать виду, но мои брови скакнули вверх, и ведьма это заметила.
— Удивлен? — спросила она.
— Есть немного, — признался я, — но буду честным, я не понимаю чему я могу обучить тебя. Ты же умеешь осознаваться. Умеешь ходить по чужим снам и уверен, что знаешь такое, что мне и не снилось.
— И что такого? Я принадлежу к одной традиции, а ты к другой. Мне стало интересно чем сейчас промышляют материалисты.
— Но я не совсем…
— Да ладно тебе. Я слышала, что ты рассказываешь своим ученикам. Это чисто материалистический подход с агностическим уклоном.
— Агностическим?
— Да, — ведьма сделала еще глоток чая и сделала эффектную паузу, — ты веришь, что где-то рядом с нами есть иные миры, другие народы. Попасть к ним сейчас невозможно, они ограждены от нас невидимой завесой, но сон… С его помощью мы может заглянуть за штору и попытаться увидеть и понять, каков же мир на самом деле. Не только чужой, но и наш. Однако, ты не уверен в том, что все виденное тобой не является игрой твоего же ума, а поэтому так осторожен. Возможно, тебе просто не хватает решительности, чтобы совершить последний и самый важный шаг в своей жизни.
— Куда? — хмыкнул я, — в бездну собственного безумия?
— Почему это собственного? Коллективного. Окунуться с головой в потрясающий мир, который ты никогда не видел раньше.
— И утонуть?
— Вот и то, о чем я говорила. Осторожность, — ведьма закатила глаза, а затем снисходительно улыбнулась, — ладно, давай не будем торопить события. Я прекрасно знаю, что людей нельзя подталкивать к краю силой. Они должны либо прыгнуть сами, либо развернуться. Разве учитель должен толкать тебя в пропасть?
— Нет. Он должен указать направление. Да и я не учитель.
— А кто ты? К кому приходят твои ученики?
— У меня нет учеников! — воскликнул я, чувствуя, что диалог становится мутным и мало понятным, — я проводник. Я даже не подвожу слушателей к пропасти, я просто говорю им где она находится и поясняю, что все зависит от них самих.
— Умно. То есть ты старательно избегаешь любой ответственности? Кого-то мне это напоминает.
— Кого?
— Не важно, ты его не знаешь и даже не читал. Его вообще мало кто читал, потому что все свои книги он сжег еще в сороковых годах. А знаешь почему?
— Без понятия. НКВД?
— Если бы, хотя без них тоже не обошлось, — ведьма налила себе еще чаю, — учитель сжег свои труды, чтобы согреться в лютой Сибири, иначе бы он замерз насмерть.
Мы оба молчали. На меня накатывало странное ощущение, будто бы все происходит не по-настоящему. От чая шел заметный пар. Он растекался над столом густой пеленой, и я еле видел лицо ведьмы. Неужели это сон?
— Давай перейдем к более веселым и приятным вещам, — предложил я и поставил чашку на стол, — у меня есть небольшие подарки.
— А вот это уже интересно. Я люблю подарочки от незнакомых людей. Согласись, что дарить людям, которых ты совершенно не знаешь — чертовски сложно.
— Поверь, дарить что-либо человеку, которого ты знаешь больше десяти, лет еще сложнее, — мягко возразил я.
— Там уже договорняк. Время удивлений проходит, поэтому с незнакомцами выходит всегда веселей. Показывай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Вот, — я вынул из рюкзака небольшую коробочку, — это чай.
Ведьма встала с диванчика, взяла подарок, сразу открыла и принюхалась.
— Странный микс. Ты сам его что ли делал?
— Да, — улыбнулся я, — догадаешься, что в нем?
— Без проблем, — Ольга высыпала на ладонь немного чая и стала высматривать компоненты, — ну ты и наворотил. Здесь иван-чай, мята, цукаты и внезапно анчан. Странное сочетание, но я думаю, что оно должно быть приятным. Спасибо, мы заварим его прямо сейчас.
— Это еще не все, — я достал железную банку с гигрометром и протянул его ведьме.
— Ага! — довольно воскликнула та, открывая подарок, — это же кавендиш! О, да! Он прекрасно пахнет черносливом и шоколадками. Отличный подарок! Спасибо!
— Последние строки в твоем письме надоумили меня на эту покупку. Увы, в наших магазинах он почти не продается, пришлось заказывать по интернету. Но я тебя прекрасно понимаю. Заядлый трубокур терпеть не может сигаретный дым. Я тоже когда-то курил трубку.
— Бросил?
— Вообще.
— Почему? Заболевания? Страхи?
— Лень возиться со всей этой нарезкой, забивкой, курением и чисткой. Но я рад, что угадал с подарком.
— В следующий раз тебе стоит привезти свою трубку. Покурим вместе. Я не держу трубок для гостей и постояльцев.
— Хорошо, — пообещал я.
Ольга забрала подарки и унесла их в другую комнату. Я же снова посмотрел на автомат. Уму непостижимо. Почему-то этот предмет вызывал у меня легкое раздражение. Может быть, страх?
Ведьма вернулась с новым чайничком. Мой же взгляд продолжал блуждать по бесчисленным полкам, пока не наткнулся на человеческий череп в натуральную величину.
— Качественная реплика, — кивнул я в его сторону.
— Ах, вот же я дуреха! — Ольга лихо подскочила к нему, взяла в руки и принесла на стол. Я заметил, что верхняя часть черепа имеет пропил. Ведьма открыла череп, и под крышкой оказалась целая куча разноцветных конфет.
— Домашние, самолепные. Их моя коллега лепит. Очень вкусные. Бери, — предложила Ольга.
Я взял зеленый леденец и внимательно осмотрел череп. Да он же настоящий, судя по зубам! Вряд ли бы неизвестный скульптор так заморочился с отсутствующими и гнилыми.
— Знакомься, это Алеша, — ведьма довольно рассмеялась каким-то странным смехом, от которого у меня все похолодело внутри. Леденец чуть не застрял в горле и я закашлялся.
— Алеша? — переспросил я, — это же настоящий череп! Откуда ты его взяла? Не на кладбище же выкопала!
— Он сам пришел, — ведьме явно нравился произведенный ею эффект, — погостить ненадолго и автомат принес с собой. Тебе по спине похлопать?
— Не надо, — я махнул рукой.
— Это правда, крутая история, но я расскажу тебе о ней чуть позже. Пойдем, я покажу тебе твою комнату, пока стынет чай. Она небольшая, но тебе понравится.
Я взял рюкзак и пошел за Ольгой. Мы покинули комнату, прошли мимо большой и просторной кухни, где ласково мурчал яркий красный холодильник.
— Вот, — женщина открыла дверь, и мы оказались в маленькой комнатушке. Я окинул ее быстрым взглядом. Здесь был небольшой столик с табуреткой, шкафчик, пара розеток, напольная лампа, а вместо кровати лежал матрас.
— Я и сама на кровати не сплю, — пояснила Ольга, — для спины лучше. Опять же для выхода из тела удобно выкатываться сразу на пол.
— Я не люблю ВТО, — категорично заметил я, — только осознание внутри сна.
— Тогда у нас с тобой будут трудности. Некоторые тайны этого дома ты сможешь постичь только при выходе из тела.
— Стоп, — я бросил рюкзак на пол и повернулся к ведьме, — то есть ты хочешь сказать, что разница между выходом из тела и осознанными сновидениями существует?
— Конечно. Она есть хотя бы в том, как происходит выход. Это же совершенно разные техники. Ты из меня дурочку строишь?
— С этим я согласен, но в чем дальше разница?
