моя привычная среда, Марти позвонил мне тем же вечером и сказал: «Ты мне очень нравишься. Но я не дам тебе роль. Одна из главных причин, почему я не даю ее тебе, в том, что ты неопытна, а я должен сдать фильм вовремя. У меня проблемы. Я переборщил с другими фильмами и должен вести себя хорошо; я немного переживаю, но мы будем работать вместе».
Стив: Мы все это слышали, Лоррейн: «Ты мне нравишься, я люблю тебя, но ты не подходишь».
Лоррейн: Сто процентов. Я положила трубку, посмотрела на нее и говорю: «Да пошел он. [Смеется.] Никогда этого не будет».
Забавная штука: я всегда чувствовала, какому режиссеру понравилась бы, потому что я не совсем обычная девушка. Я видела фильм «Бешеный бык» в Париже на Елисейских Полях, когда он вышел на экраны, и сказала: «Я бы понравилась этому режиссеру. И он меня получит». Поэтому после звонка я повесила трубку с руганью и воплями.
Потом он позвонил по поводу другого фильма и сказал: «Ознакомься с этим сценарием», но Роберт Де Ниро еще раньше дал мне книгу и велел прочитать ее.
Майкл: Значит, тот сценарий был «Славные парни»? А книга была «Умник» Николаса Пиледжи. Книга, на которой основан сценарий «Славных парней».
Лоррейн: Я прочитала книгу, посмотрела на Роберта и Харви и такая: «Я поняла. Я с Лонг-Айленда, воспитывалась в окружении евреев», и решила, что очень подхожу для этой роли. Марти позвонил и попросил меня встретиться с ним в его квартире, чтобы поговорить. Хорошо. Ладно. Это не повредит. Я сказала: «Сейчас главное – не запороть все». Прихожу, а там Рэй Лиотта. Вообще, он просто хотел увидеть нас с Рэем вместе.
Мы с Рэем очень хорошо ладили, он был для меня опорой на протяжении всего фильма, заставляя выкладываться по максимуму. Он знал, что у меня не так много опыта. Никогда не забуду один день, когда я работала над фильмом «Тот, кто меня бережет». Пришла помощница сценариста, и мы снимали сцену в кафе, где я в конце избиваю кого-то на парковке. Мы ели в кафе, девушка подошла после первого дубля и сказала: «Так, ты сделала то, ты сделала это». Она имела в виду, что я должна в точности повторить свои действия и соотнести их со словами роли. Я такая: «Что?»
Стив: Это действительно трудно. Когда тебя снимают с разных ракурсов, ты должен повторять движения рук и все остальное, чтобы потом разные кадры смонтировались вместе. Зрители этого не понимают.
Лоррейн: Я подумала: «О чем она говорит?», – и заплакала. Я понятия не имела, что это такое. Ридли подошел: «В чем дело?» Я говорю: «Ну, мне никогда не говорили о таком в Студии актерского мастерства». Благослови Господь Ридли Скотта, это одна из причин, почему я его обожаю, он сказал: «Делай как-нибудь. Я разберусь». Вот это мастер режиссуры, он не заставляет тебя свихнуться в попытках разобраться, что происходит. Я была новичком, многого не знала и получила отличный урок.
Стив: Это ваша первая большая роль, и вас номинировали на «Оскар». Просто безумие. Вас, должно быть, подхватил ураган всех этих шоу, прессы и прочего дерьма.
Лоррейн: Да, это было безумие и фантастика. Я горжусь собой за то, что сделала. Круче всего было, когда меня номинировали на «Золотой глобус» до вручения «Оскара». Все звонили, присылали цветы и торты, приходили с визитами и все такое. Я шепнула Харви: «Что такое “Золотой глобус”?»
Стив: С ума сойти. Это бесценно.
Лоррейн: Я действительно не знала.
Майкл: Давайте перейдем к «Сопрано». Доктор Мелфи. Как вы готовились к этой роли?
Лоррейн: В моей жизни было два психиатра, и я позаимствовала кое-что у них обоих.
Майкл: Этого оказалось достаточно.
Лоррейн: Один – мужчина, вторая – женщина. Я взяла инь и ян.
Майкл: Вы так здорово перевоплотились, что сериал получил награды от психиатрических обществ и все такое прочее, не так ли?
Лоррейн: Да. Но знаете что? Я с самого начала призналась Дэвиду: «Послушайте, я не уверена, что сидела бы здесь и разговаривала с вами, если бы у меня не было хорошего психиатра и хорошего лекарства». Я пережила очень, очень тяжелый период в своей жизни. Я сказала: «Если вы собираетесь сделать из моей героини психопатку-убийцу, сексуальную наркоманку и все такое, то я не буду играть. Найдите кого-нибудь другого». Для меня это был очень важный опыт, перевернувший мою жизнь. Я хотела, чтобы моя героиня была серьезной.
Стив: Лоррейн, вы оказались единственной известной актрисой в сериале. У вас был опыт «Славных парней», одного из самых заметных фильмов в этом жанре. Не так уж много претендентов, кроме вас, могли сыграть Мелфи.
Лоррейн: Спасибо, Стив. Но эта роль стала моей интуитивно. Я была моей героиней, стоя перед Дэвидом, беседуя с ним о сценарии и персонаже, которого он написал.
Стив: По ходу работы вы давали Дэвиду какие-то советы?
Лоррейн: Нет. Я спросила его об одной вещи: «Как он ей платит?»
Майкл: [смеется] Хороший вопрос.
Лоррейн: Это была моя фишка. Я спросила его всего один раз: «Как он ей платит? У него есть страховка?»
Майкл: Возможно, через профсоюз, через один из профсоюзов.
Лоррейн: Дэвид впал в истерику. Вы можете увидеть это в один из моментов, когда Тони бросает Мелфи деньги, и я думаю, это было круто.
Майкл: Итак, давайте поговорим о вас двоих. Вы сразу же поладили с Джимом?
Лоррейн: Да.
Майкл: Вам не пришлось долго выстраивать отношения, вы сразу нашли общий язык?
Лоррейн: Абсолютно. Когда мы снимали сцены с Мелфи, у меня не было всех вас, ребята. У меня был только он. Иногда Джим просил, чтобы эпизод был очень длинным, чтобы он мог сыграть большую часть своей роли как монолог. Ему требовалось четыре-пять минут фокуса камеры, чтобы исполнить свои реплики, изложив одну мысль целиком. Время от времени я ловила себя на том, что я не доктор Мелфи, а просто Лоррейн Бракко, с трепетом наблюдающая за этим актером. И вдруг вспоминала: «О боже! Теперь же моя реплика!» Я просто застывала с открытым ртом.
Майкл: Большинство ваших сцен были обставлены просто: вы и он в той комнате, на тех стульях. Это было суровое испытание – особая напряженность, как я это себе представляю. Верно? Все время.
Лоррейн: Точно.
Майкл: Вы обычно снимали сначала его реплики или давали мастер-класс со словами с обеих сторон сразу? Как это происходило?
Лоррейн: Вот здесь я начну его ругать.
