– Вот еще новинка – «Агата Блю», превосходное терпкое вино, я сам даже иногда балуюсь, под дичь. Сэм, откройте даме.
– Тоже хотели назвать его «Арториксом»? – коварно спросил я, принимая бутылку.
– Да, да, в чем там дело? – оживилась Лиззи.
– Да видите ли, друзья… Я обосновался в этом местечке давно. Ращу себе кардамон всякий, другие специи, недавно, вот, сигарами занялся, а немного подальше, вот у той горки и на ее склонах, помещаются мои виноградники. Хозяйство старое, налаженное. Место тихое. Никто со времен варварских войн меня не тревожил… И тут – на тебе! Видели ли вы паршивый городишко, вон там, Арториксом называется? Так вот, именно в нем все дело. – Мы, настоящие мужчины, снова выпили эрготоу. Лиззи же в полном экстазе тянула второй бокал «Каллипсо» (бывш. «Арторикс»).
– Полгода назад или около того появились в наших краях какие-то люди, поставили бараки, затеяли стройку. Я никогда против них ничего не имел: там не мои земли, и мне до них дела нет. Пошли они в жопу! Извините, мэм. У меня свое, у них – свое. Мы локтями не сталкиваемся. Работяги со стройки иногда забредали ко мне вечерами, и я им рислинг в розлив продавал. В карты игрывали тут, на песочке. Короче, все шло очень хорошо. – Леклер отправил очередную порцию вонючего напитка в пасть и вытер усы. – Да. Но вот недавно… явился какой-то тип и заявил, что он – местная администрация, начальство, и что моя фактория им, видите ли, мешает, и что они хотят, видите ли, у меня все это, – Леклер широким взмахом обвел дом и окрестности, – купить за любую цену. Я отказался. Вежливо и пристойно. Иди, сказал, ему в жопу! Опять извините, мэм. Тогда этот тип начал грубить. Пришлось указать ему, где выход. Без фанатизма, конечно. А на другой день он явился в сопровождении своры людишек с ружьями и автоматами. Снова стал приставать: продай да продай, а не продашь, тогда отдай в наем, да с угрозами! Я вскипел, надавал им по… гм… по рожам, побросал в грузовик, отвез к ихнему городишке и выбросил на обочине. Ну, а позавчера они приехали уже на десантной машине, да еще танк сзади тащился, и заявили через мегафон, что если я не уберусь отсюда (так и сказали!), то они из меня решето сделают! Из меня!! Решето!! Гм!!! – Леклер запил сказанное новой порцией.
– И что вы сделали?
– Ну что… Известно что. Подсунул под машину бревнышко и перевернул. Что же еще было делать? А танку показал гранатомет, у меня их два. Уж как они мучились, обратно машинку свою переворачивая!
– Н-да, – сказал я. – Нарушают. Это все – прямое покушение на частную собственность. И потом: что это у них за администрация? Надо бы разобраться. Мы примем самые незамедлительные меры.
– Да вы что? – Леклер даже вскочил. – Я вам как друзьям, можно сказать, как своим, а вы вон чего решили! И не думайте даже! Чтобы потом говорили, что Леклер со всяким дерьмом без помощи полиции справиться не может! Ерунда какая!.. Обидно – вот что! Вы понимаете, обидно! Приезжают тут всякие и творят, что хотят. Тьфу!
– Мы вас понимаем и очень сочувствуем вам. Напрасно вы сердитесь. Наша помощь хоть и маленькая, но все же… – заговорила Лиззи. – Мы ведь тут как частные лица, мы от чистого сердца. Никого вызывать мы не будем. Вы нас не так поняли.
– Да, Лиззи права, – поддержал я. – Я имел в виду исключительно нас двоих.
– А… ну тогда… Я-то подумал, что вы сюда армию вызовете, чтоб меня охранять. Если так, то извините. Только не женское это дело, мэм.
– Ну, это мы посмотрим. – И Лиззи приступила к дегустации вина, именуемого «Агата Блю».
6
Вскоре после того, как я дал по штатной рации условный сигнал, прилетел вертолет и сел перед домом Леклера. Я упаковал в несгораемый ящичек флэш-карточку со снимками и рапортом, приложил к ним реквизированный Лиззи пистолетик и пустую банку из-под кока-колы, передал пилоту и проследил, как он засовывает ящик в сейф. Может быть, такие предосторожности кому-то и покажутся излишними, но интуитивно я чувствовал, что они необходимы. Поскольку интуиция у меня просто нечеловеческая, а опыт удивительно для моего возраста богатый. А уж если господин шериф придумывает послать меня куда-нибудь, ничего толком не объяснив. Обычно это заканчивается… гм… шумно. Весь этот Арторикс с человекоподобными роботами, клеймом «И Пэн», демпинговыми ценами и тотальным развратом был неуловимо подозрителен, и если получится так, что мы с Лиззи вдруг не вернемся в Тумпстаун или – вернемся не полностью, то у г. шерифа будет для размышлений хотя бы пустая жестянка с иероглифами на дне…
Вертолет стремительно взлетел.
Лиззи меж тем допивала «Агату Блю», а Леклер ушел (цитирую) «…за розовеньким поросеночком, чтобы насадить его на вертел».
– Ну что? – спросил я Лиззи, усевшись в шезлонг напротив нее.
– Отличное вино! – отвечала она. – Давай купим у него ящик. Я просто влюбилась в это вино!
– Если он продаст, – заметил я, закуривая сигару. – Ты, кстати, обратила внимание, дорогая, что в Арториксе есть танки? И люди с автоматами. Это немаловажно.
Тут мы услышали шум, и над нами, на довольно большой высоте, пролетел чужой вертолет. Он сделал круг над посадками табака и унесся в сторону Арторикса.
– Нас ищут, – сказала Лиззи.
– Не думаю, – заметил я. – Мне кажется, что за нами и так постоянно наблюдают. Скорее они заметили вертолет посланца господина шерифа.
– Да? – Лиззи вылила остатки вина в стакан. – И какой у тебя план?
– План? У меня нет плана. У меня есть мысль. Мысль такая: надо залезть в местную сеть и посмотреть, что и как. Взломать парочку серверов, там, или как вы это называете. – Я выразительно посмотрел на нее, ведь отдел Шатла в нашем управлении помимо прочего занимается защитой информации, то есть шарит по чужим компьютерам – или что-то в этом роде делает. Я, во всяком случае, не берусь точно сказать что. – Знаешь, я вот еще о чем подумал: все, что мы тут видим, – какая-то фальшивка. Возможно, специально для нас с тобой.
– А если нет?
– Может и нет, дорогая. Кто знает. – Я встал и потянулся. – И в том, что хозяева Арторикса так тщательно пытаются изгнать Жака из его владений тоже кроется некий смысл. Леклер им мешает. Чем?
– Да, чем? – спросила Лиззи, протягивая руку к стакану.
– Ну, например, тем, что он конкурирует с ними своим вином, табаком и прочим имбирем… Ага, смейся-смейся… Или тем, что торчит тут и собирается торчать дальше. Или тем, что они еще не успели нашпиговать его избушку микрофонами. Что скажешь?
Лиззи пожала плечами.
– Ну… В наше время совершенно не обязательно подсаживать «жучков» в дом, чтобы регулярно быть в курсе происходящего. Можно укрыться во-о-он у тех пальм и оттуда безо всяких помех направленным микрофончиком прослушивать, что в доме происходит. Или, там, шлепнуть Леклеру микрофоны куда только душе угодно из пневматической винтовочки. Просто и со вкусом. Нет, это все ерунда… Ладно. Мне нужна телефонная линия. Как ты понимаешь, сотовый в таких условиях отпадает. Может, пойдем осмотрим дом?
– Позже. – Лиззи была права: мобильник отслеживается довольно просто, а вот по обычным проводам может ведь кто угодно ломиться. И откуда угодно, коли мозгов в голове достаточно да опыт есть. Пойди – проследи.
Тут Лиззи, обладавшая не только острым слухом, но и острым обонянием (и вообще у нее почти все острое или заостренное, и я в этом постоянно убеждаюсь), сказала зловеще:
– Я чую дым костра.
– Вполне объяснимо, – кивнул я. – Господин Леклер насадил-таки на вертел розового поросеночка и теперь жарит его. Удачный исход и для дня и для поросенка.
Из-за дома тем временем стал подниматься сизый поросячий дымок.
– Эй! – раздалось оттуда. – Господа! Сэм! Лиззи! Возьмите стол, посуду и идите сюда! Я тут.
– Перебазируемся! – Придав катушке горизонтальное положение, я подхватил ящик с оставшимися после дегустации бутылками и пинками покатил «стол» перед собой. Лиззи следовала за мной со стаканами и остатками лимона в руках.
За домом нам открылась широкая площадка, посреди которой располагался прекрасно оборудованный, обложенный камнями полевой очаг. Над огнем на вертеле действительно поджаривался целый поросенок. Изрядный такой поросенок. Крупный. Я бы даже определил его как очень крупного. С поросенка в огонь капал жир. Господин Леклер был тут же: следил за процессом и своевременно поворачивал животное на другой бочок.
– Давайте сюда! – подбодрил он нас взмахом руки. Я уронил катушку от кабеля недалеко от огня, и Лиззи выставила на нее стаканы.
– Там к нам кто-то прилетал? – между делом поинтересовался Леклер. – Не злые?
– Нет, исключительно добрые. И они уже улетели, – ответил я. – Это нам почту привезли. Газеты и все такое.
– Ну-ну. Я так и решил, что это не супостаты. – И Леклер стал тыкать поросенка ножом.
– Слушайте, Жан-Жак, – спросил его я, – если вы с Кисленненом братья, то почему у вас фамилии разные? А?
