Выбравшись на центральную улицу, я прогулочным шагом пошел на север, озираясь по сторонам, и кое-что фотографируя на память. Завернул в оказавшийся на пути пивной бар «Бравый Док» – там оказалось прохладно, сумрачно и немноголюдно: в зале сидело человек пятнадцать. Спросил пива «Асахи» и убедился, что такого здесь нет. Прочие сорта я отринул. Пришлось достать предпоследнюю тумпстаунскую банку.
Разговоры в баре шли, в основном, о том, как славно в этом Арториксе, какая тут поразительная дешевизна и какие девочки. Насчет девочек я был уже в курсе – они встречались и здесь, и там, и даже в этом баре в углу какая-то страстная пара предавалась разнузданным сексуальным утехам. По крайней мере, доносившиеся из темноты звуки весьма способствовали повышению сексуального накала, и без того заметно ощущавшегося на каждом шагу.
Поразительный успех местных девочек был мне решительно непонятен, ибо в метрополии существует изрядное количество вполне официальных заведений подобного рода и самого разного притом ранга: они называются «Цветниками» – «Цветник номер один», «Цветник номер два», «Цветник номер два экстра» и так далее. В них много профессионалок, часто поступивших туда из идейных соображений, и все эти заведения пользуются отменной репутацией, а также неусыпно наблюдаются властями. Или тут у женщин по три груди? Неясно… Не стоит ли проверить лично?
(Вот, кстати, один потрясающе драматический случай. Из практики. Как-то раз вечером мне по своему обыкновению позвонил сержант Майлс и сообщил, давясь от смеха, что в «Цветнике номер тридцать четыре», что на углу Керри-стрит и Бальмонт-авеню, что-то явно происходит, потому что из дома раздаются непотребные крики, а на улице стоит толпа и с восхищением глазеет. Я, конечно, тут же приехал. Из любопытства. Выяснилось, что в «Цветнике» засел какой-то садист с пулеметом, оказавшийся одновременно еще и мазохистом, мечтавший, чтобы им овладели все пятьдесят обитательниц веселого дома (включая мадам) бесплатно и непременно насильственным образом. Он грозно щелкал затвором и требовал, чтобы женщины его боялись и орали от страха. Особенно этому замечательному человеку нравилось, когда ему царапали лицо ногтями; дамы, надо сказать, тоже нашли в этом занятии вкус, так что мы взяли счастливого страдальца с окровавленной мордой и без одного глаза. Но кажется, он ни о чем не жалел…).
Допив пиво, я закурил сигарку и поманил пальцем бармена.
– А что, уколоться у вас можно? – спросил я. Он непонимающе заморгал. Пришлось уточнить. – А дурь есть? – Бармен указал на виски.
– Спасибо, – разочарованно протянул я и отослал его прочь. Дури нет. Или есть, но не для меня. Так и запишем в отчете: проверка на наличие наркотиков положительного результата не дала.
Выйдя из «Бравого Дока», я чуть не столкнулся с голым по пояс волосатым господином в вельветовых штанах и с магнитофоном в руке. Господин был изрядно пьян, по каковой причине несколько покачивался. Магнитофон работал на полную громкость, оповещая собравшихся, что «…police at the station and they don’t look friendly, and they don’t look friendly, well they don’t…» Вот всегда они наговаривают на полицию: я ли не само дружелюбие, само сочувствие и, можно даже сказать, сопереживание?
– Билли, это ты? – перекрикивая музыку, господин обрадовался мне как родному и чуть не выбил (случайно) мне глаз пальцем.
– Нет, – отвечал я, придержав господина за плечо. Потом убавил громкость в его «Панасонике», повернул магнитофон и убедился в наличии клейма «И Пэн». – А где ты потерял Билли?
– Дык, это… – начал было господин, но тут его повело в сторону, и если бы не я, то он бы всенепременно упал. – Вчера, это… пошли с ним в «Планету», а сегодня, это… нету Билли!
– Найдется, – заверил я. – Давно вы приехали?
– Три дня… А ты точно не Билли? У него усы такие же.
– Нет, усы я приклеил. – Я отпустил господина и пошел дальше. Господин упал на землю, гукнул и моментально погрузился в сон. Магнитафон продолжан функционировать. «…Well I slept in the graveyard, it was cool and still, cool and still and it was cool…» Именно. Кул. Замечательный город.
Ближе к вечеру на улицах стало многолюднее; поезда из Тумпстауна продолжали прибывать. Большинство встречных прохожих были уже навеселе и несли с собой еще – началось вечернее паломничество на пляж. Черт возьми, да тут просто рассадник алкоголизма!
– Эй ты! – неожиданно послышался окрик. Обернувшись, я увидел двух джентльменов в черных рубашках и черных же штанах. Джентльмены производили впечатление хорошо тренированных людей. Лица их излучали откровенную недоброжелательность, что как-то не очень вязалось с тотальной радостью, в которой буквально тонули все окружающие строения, дома и люди.
Я удивленно поднял брови.
– Да, да, ты! – уточнил один, ткнув в меня пальцем. – Вот мы и встретились!
– А разве нам до этого уже приходилось встречаться? – поинтересовался я, доставая последнюю банку «Асахи». Как это все же печально, что приходится пить теплое пиво!
– Ну надо же! Ты уже забыл про вчерашнее? – с неприятной усмешкой прорычал второй.
– А что такое было вчера? – я неспешно открыл пиво. Банка издала шипение.
– Мы тебе сейчас все напомним, – пообещали собеседники. – Пей свое вонючее пиво быстрее, потом получишь пару пинков в живот. И наступит полная ясность.
– Неужели же прямо-таки в живот, господа? А за что?
– Он еще спрашивает!
«Ничего не понимаю…» – подумал я, неторопливо попивая пиво. Не люблю пить большими глотками.
Люди в черном, видимо, испытывали какое-то особое уважение пиву, потому что спокойно дожидались окончания процесса. Один, правда, извлек из кармана кусок велосипедной цепи, небрежно обмотанный изолентой, и стал цепью вызывающе помахивать.
– О! – изумился я. – Вижу, вы решительно настроены! – И швырнул почти пустую банку в лицо джентльмена с цепью. Тот не ожидал и не успел увернуться.
И только я уже занес ногу для меткого удара, только рука моя легла на револьвер системы «слон-2», как нечто белое метнулось между нами, и знакомый голос заверещал:
– А! Господа! Господа! Не понял я! Что это вы! – Передо мной прыгал Вайпер. И я с трудом удержал стремительный полет ноги. Ну ничего, лучшие мгновения жизни у меня, вне сомнений, впереди. Этим я всегда и утешаюсь. А вот чем утешается Вайпер?
– Вы что это? Зачем это? Не позволю! – кричал в это время Вайпер на джентльменов в черном.
– Да, но он… нам сказали… – пытался было возразить один. Вайпер замахал на него руками:
– Ни слова больше! Ни слова! Прочь отсюда! Прочь!
Джентльмены резво послушались.
– Зря вы это… – задумчиво глядя вслед убегающим, заметил я. – Хотя я тут и не при исполнении… Но мне следовало бы их арестовать.
– Тысяча извинений! Две тысячи извинений! Четыре тысячи извинений! – закудахтал Вайпер, оборачиваясь ко мне и слепя глаза улыбкой. – Господа просто ошиблись! Они недопоняли! Больше не повторится!
– Ну-ну, – сказал я, на всякий случай пока соглашаясь с вайперовской трактовкой происшествия. Хотя джентльмены определенно были у него на посылках. Ну да ладно, посмотрим, что будет дальше. – Грустно только, что у меня кончилось пиво. Вы, между прочим, обещали, что в Арториксе будет полно «Асахи».
– А, вы не нашли? Не нашли? Очень, очень печально! Это мне даже больно слышать, милейший господин инспектор! – заулыбался Вайпер, и мне в ту же секунду захотелось дать ему в морду, потому что это просто хамство – радоваться чужой беде. Но я удержался из тактических и стратегических соображений. (Какой я, все-таки, бываю молодец! Как важно верно представлять свое место в этой сверкающей жизни и не обольщаться чрезмерно; это, если хотите, гражданский долг – оценить себя по достоинству и вовремя разжать пальцы.) – Если вы позволите, я привезу вам пиво сегодня же вечером! Прямо из Тумпстауна! Буду возвращаться с поездом и захвачу вам пива! Целый холодильник! – предложил Вайпер. Я не стал отказываться. – А сейчас позвольте вас пригласить в одно замечательное место, господин инспектор. Чтобы загладить, загладить! – И он потащил меня в располагающийся по соседству китайский ресторанчик.
На стеклянных дверях не без изящества были выведены иероглифы: «Восточное Чжоу». Резные двери при нашем приближении распахнулись, и прямо под ноги мне вылетел обезумевший от пьянства клиент с вытаращенными красными глазами.
– Мэйю цянь цзю буяо лай вар![2] – прошипел презрительно появившийся следом китайский вышибала и кинул ему вслед порванную пополам кредитную карточку. Совершенно согласен: без денег по ресторанам шляться не стоит.
Подняв глаза, вышибала увидел нас и начал угодливо улыбаться и кланяться.
– Позалуста, позалуста!
– Тамэнь доу лайла? – поинтересовался у вышибалы Вайпер вполголоса и сквозь улыбку добавил: – Чжэ ши чжунжэньгун[3].
– Дацзя лайла, бе чжаоцзи[4], – заверил вышибала.
«Ну-ну», – подумал я. Значит, я, оказывается, у них главный герой. Персонаж номер один. Молодцы какие! Хорошо бы знать также, в какой пьесе мне предстоит сыграть и сколько их, которые «все собрались»? Нет, Вайпер, сукин сын, чует мое сердце: быть тебе битым!
