Рейтинговые книги
Читем онлайн Особо опасны при задержании [Приключенческие повести] - Юрий Мишаткин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 29

«Мое счастье, что аудиенцию ожидаю у немца, — невесело подумал генерал. — Было бы обидно просиживать у дверей, скажем, Завалишина. Офицеришка в армии Врангеля, позже рядовой переводчик на заводе „Демберг“, а — вишь-ты! — вознесся до заместителя начальника русского отдела! Забыл об уважении к старшему по званию. Чему его только учили? В девятнадцатом посчитал бы за честь для себя услужить мне…»

Находиться в роли просителя было не очень-то приятно, но Краснов отличался терпеливостью и сдержанностью. Этому его научили армейская служба и многолетняя жизнь в эмиграции.

Генерал чуть повел головой, словно его тронул нервный тик, и остановился взглядом на портрете фюрера, который занимал весь простенок. На портрете Гитлер был в своем неизменном строгом коричневом пиджаке с Железным крестом 1-й степени.

«Был ефрейтором, а ныне глава государства, да еще какого!» — откровенно позавидовал фюреру Краснов.

Русский генерал-эмигрант не подозревал, что в Мюнхенском полицай-президиуме в старой, тщательно охраняемой картотеке бывших тайных осведомителей одна из карточек коротко и сухо, с полицейской лаконичностью, сообщала, что незаконнорожденный сын австрийского таможенного чиновника Алоиса Шикльгрубера безуспешно пытался стать художником, был исключен из школы, участвовал в разгроме Баварской республики и вступил в новую и малочисленную по тем временам фашистскую рабочую партию (ДАП) — родоначальницу национал-социалистической, получив членский билет за номером 55, и позже заведомо лгал, что имеет билет № 7.

С протокольной краткостью карточка зафиксировала произнесенную Адольфом Гитлером (осведомителем по кличке Луд) шовинистическую речь на учебных курсах штаба мюнхенской дивизии, назначение его офицером по вопросам просвещения, участие в розыске и уничтожении руководителей Баварской республики. Заканчивалась карточка тайного осведомителя полиции строкой:

«30 января 1933 г. — рейхсканцлер Германии».

О чудесном взлете отставного ефрейтора, его небывалой карьере Краснов размышлял часто, не показывая при этом своего удивления. Особенно осмотрительным и предельно осторожным Краснов стал после вступления в члены НСДАП — немецкой национал-социалистической партии. Отныне, при каждом удобном случае, русский генерал громко провозглашал фюреру славу, для чего выбрасывал вперед правую руку.

Генерал продолжал пристально всматриваться в маленькие и бесцветные, выглядевшие стеклянными глаза Гитлера, в его свисающую на узкий лоб черную прядь, широкие скулы, щеточку усов. Портретист изрядно польстил бывшему ефрейтору, который на самом деле был мельче, хлипче, с вечно бегающими глазами.

…Гладко выбритый, с нафиксатуаренными усами, Краснов еще долго торчал в коридоре подле написанного в полный рост фюрера. Время катило к двум, пора было ехать обедать.

«Видимо, еще не удосужились прочесть мою докладную записку. Что ж, прочтут завтра или через пару дней. А может, и через неделю…»

Краснов тяжело поднялся и, по-старчески сутулясь, шаркая и чуть волоча правую ногу, двинулся по коридору к выходу.

2

Престарелого русского генерала вызвали спустя неделю, когда он в тиши своего кабинета сочинял очередной пасквиль на русский народ и Советскую Россию.

Черный «мерседес-бенц» мчался по затемненным и малолюдным улицам Берлина с пригашенными фарами: в столице рейха остерегались налетов советских и британских бомбардировщиков.

«Как говорится, лучше поздно, чем никогда. — Краснов потер ладонь о ладонь. — Я знал, я верил, что рано или поздно мои здравые предложения оценят по достоинству и меня призовут к активной деятельности».

Этого дня, а точнее ночи, Краснов терпеливо ждал в эмиграции долгие двадцать четыре года. Особенно с 22 июня минувшего сорок первого года, когда услышал по радио речь Геббельса, в которой рейхсминистр пропаганды говорил о приказе фюрера двинуть войска против СССР, дабы опередить удар большевиков в спину Германии и этим спасти нацию. Следом диктор зачитал сводку об успешной бомбежке эскадрильями люфтваффе Могилева, Львова, Ровно, Гродно. Сводку завершил бравурный марш.

«Наконец-то! Свершилось! — Трясущейся рукой Краснов осенил себя в то утро крестным знамением. — Пришло возмездие! Господь услышал мои молитвы. Настало святое христово воскресенье! Не позже осени я буду в белокаменной матушке-Москве!»

Сомнения в скором взятии Москвы и крахе в России ненавистного ему большевистского режима закрались у белогвардейца позже, зимой, когда на подступах к столице СССР потерпела поражение армия рейха. Невольно вспомнилась прочитанная еще в двадцатые годы книга «Закат Европы» немецкого философа правого толка Освальда Шпенглера, где довольно смело утверждалось: война с Россией была бы для Германии безумием, крахом, ибо на огромном протяжении фронта затеряются не только германские армии.

«Чушь, еврейские россказни! — отогнал от себя крамольные мысли Краснов. — Германская армия сегодня сильнейшая в мире. С ее помощью в России навсегда будет покончено с красной чумой. Если не через восемь недель, как обещал Гитлер, то, по крайней мере, в будущем, сорок втором году».

И он стал поспешно сочинять пространные докладные записки, вновь и вновь, не уставая, напоминать о себе, своем богатом опыте в борьбе с большевиками, с нетерпением ожидая той минуты, того часа, когда о нем вспомнят и призовут для активной деятельности. И вот — дождался! Услышана молитва, которую в пасхальном номере напечатала издающаяся в Берлине русская эмигрантская газета «Новое слово»: «Да сохраним мы наши души в смиренной готовности служению родине до того Святого дня, когда кремлевские колокола возвестят миру о воскрешении Спасителя!». Под «спасителем», безусловно, подразумевалась фашистская Германия, на которую уповали в своих молитвах многие белогвардейцы.

Глухо урчал, убаюкивая, мотор автомобиля. Чтобы паче чаяния не заснуть, Краснов сжимал пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и пристальней всматривался в водителя, в его украшенную черепом с перекрещенными костями тулью фуражки.

На малолюдной Литценбургенштрассе «мерседес-бенц» остановился у дома, где до вторжения армий рейха в Россию размещалось советское торговое представительство. Нынче здание, несмотря на его экстерриториальность, было занято ведомством рейхслейтера Розенберга.

— Вас ждут! — сказал сидевший за рулем эсэсовец из дивизии «Тотен копф» («Мертвая голова»), и Краснов, неловко пригнувшись, вылез из машины.

Его действительно ждали: охранник у подъезда взглянул на документ Краснова, прищелкнул каблуками и вытянулся.

«Опоздал? Почему я приглашен позже других?» — ёкнуло у отставного генерала сердце, стоило ему увидеть в вестибюле князя Султан-Гирея Клыча, бывшего командующего «Дикой дивизией» Добровольческой армии, ныне члена центрального комитета «Народной партии горцев», куда в эмиграции входили грузинские меньшевики, азербайджанские муссаватисты и армянские дашнаки.

Краснов окончательно упал духом, когда навстречу ему попался Андрей Шкуро. Забыв о субординации, лишь сухо кивнув, бывший командир «волчьей сотни» и конного корпуса, прославившийся в гражданскую войну своими зверскими расправами в Царицыне, Воронеже, Кисловодске, на Кубани над пленными красноармейцами и гражданскими лицами, расстреливая собственноручно всех сочувствующих Советской власти, был в своей неизменной кубанской мерлушковой папахе, в черной черкеске с газырями.

«Отчего его приняли раньше меня? Ну, кавказский князь, куда ни шло, он мне не помеха, но почему обогнал эта шкура — Шкуро? — забеспокоился Краснов и прибавил шаг. — Зачем было звать этого выскочку, этого карьериста с манерами фельдфебеля, пролезшего в генерал-лейтенанты? Не хватает еще встретиться здесь с князем Чавчавадзе, ханом Сейдаметовым или Мельником с Бандерой!».

К своим сподвижникам по белому движению Краснов питал с некоторых пор чувство жгучей ревности. Генерал боялся оказаться на задворках, всеми забытым, завидовал, когда узнавал об «успешной» деятельности кого бы то ни было из эмигрантской верхушки, болезненно воспринимал известия о повышениях в чине и должности бывших дружков. Он не хотел выходить из игры и предаваться лишь сочинениям романов, не желал выглядеть в чужих глазах дряхлым старцем. Приосанившись, кавалергардно выпятив грудь, Краснов заспешил вверх по лестнице.

В доме на Литценбургенштрассе, в отличие от русского отдела германской контрразведки, не пришлось торчать в коридоре. Старого русского генерала учтиво встретил статс-секретарь и, не менее учтиво проводив по коридору, распахнул перед ним обитую кожей дверь.

— Рад приветствовать! — встал из-за стола Розенберг.

Глава министерства оккупированных Германией восточных областей усадил Краснова в глубокое кресло и сам сел напротив.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 29
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Особо опасны при задержании [Приключенческие повести] - Юрий Мишаткин бесплатно.
Похожие на Особо опасны при задержании [Приключенческие повести] - Юрий Мишаткин книги

Оставить комментарий