Можно, правда, заявить, что я — продукт Б-жественной милости. А раз так, почему же я не могу узнать Его? В ответ можно привести сравнение с плоской картинкой, которую нарисовало трехмерное, объемное существо. Эта двухмерная картинка никогда не сможет понять трехмерности, не сможет понять того, что вызвало ее к жизни. Так же и мы — проекция некоторого более высокого уровня бытия. Мы все время что-то получаем от этого уровня, можем даже пытаться расти в направлении его, но совершенно не можем постичь его.
Однако раз я что-то от него получаю, то между мной и этим уровнем есть какие-то отношения, какая-то связь? Верно, но вытекающим отсюда философским вопросам нет конца: что такое творение конечного из бесконечного? Как сохраняют явления свою отдельность? Почему Единство не поглощает нас полностью? И как что-то специфическое и конкретное может возникнуть из совершенно другого уровня существования? Как известное может произвести неизвестное?
Иначе говоря, из отношения между неограниченной творческой силой и столь же неограниченной силой сокращения, ухода внутрь возникает ограниченное. Ограниченное появляется из отношений между плюсом и минусом бесконечности, которые встречаются где-то между бытием и небытием, между абсолютным существованием и абсолютным же несуществованием, как нечто, пронизывающее и творящее все многообразные существования, которые не суть вполне что-то и не вполне ничто, и именно они называются тварным миром.
Смысл этого в том, что как мы не можем постичь бесконечность проявленного, так не можем мы постичь и бесконечность непроявленного, скрытого. Для нас остаются одинаково непостижимыми значения Имени Б-га Я Есмь и Имя Б-га как Щита и Скрытого щитом, одинаково непонятны кристаллизованный мир реального и тайна, окружающая все. Как написано по поводу образа Б-га как Скрытого, Он — это Тот, Кто колеблется от света к тьме, Кто бесконечен и творит конечный мир из взаимодействия между двумя сторонами Его Бытия.
Всякое существование становится известным нам, только когда уменьшается Б-жественное в нем; на какой-то границе одно уступает другому. Но если у нас нет возможности прямого общения с Б-гом, если невозможно постичь Б-га вне нас и выразить Б-га внутри нас, то какая же связь существует между нами и Ним? Возможный ответ гласит, что, раз некоторые составляющие части нашего существа имеют Б-жественное происхождение, мы сами — часть Б-га. И будучи частью Б-га, мы можем найти какой-то способ общения с Ним. Однако этот способ общения не проникает в наш рассудок настолько, чтобы он мог формулировать какие-то общие положения. Чем же тогда мы живем? Мы живем тенями, фикциями, которые мы можем уловить, с которыми мы можем найти хоть какой-нибудь контакт. Ибо тот мир, который мы все-таки постигаем таким образом, обладает существованием. Цепляясь за него, мы не утверждаем, что мир — это ложь и обман. Мы просто принимаем, что, хотя он и кажется иногда полным тьмы и зла, мир есть все же проявление Б-жественного. Мы связаны с обоими аспектами мира, с тем, что есть, и с тем, чего нет, с проявленным и с непроявленным, поскольку они по сути едины. Наше существование просто зависит от нашего положения где-то между; это дает нам возможность быть, и мы никогда не принадлежим полностью к одному или другому царству, никогда не доходим до конца пути. И данное нашим чувствам и сознанию постижение — правда, а не иллюзия. Оно результат того, что мы есть там, где мы есть, и не можем перескочить в другое положение. Мы — проявление Б-жественного, и в то же время нам не дано понять этого.
Мы стоим на другой стороне пропасти, созданной актом Творения. Как сказано: Не может человек видеть Меня и жить (Шмот [Исход], 33:20). Как только я пересекаю пропасть, я перестаю быть человеком. Дело не в лицезрении человеком ангельского воинства, а в том, что он вырастет. Ибо каково наибольшее откровение, доступное человеку? Это — откровение его собственной души. А когда человек достигает этого наивысшего откровения, он перестает быть человеком. Опять тот же парадокс.
Человек живет благодаря своей душе, но не может достичь ее. Вечно мы наслаждаемся лишь искрами великого огня, но страшимся подойти к нему ближе. А если слишком приблизимся — перестанем существовать. Мы все время держимся за что-то, но это что-то — настолько отдаленное и отъединенное, что наши выражения всегда частичны и неадекватны. Другая сторона медали состоит в том, что не будь мы сотворены так, мы никогда бы не смогли додуматься до этих мыслей. Тот факт, что мы можем обращаться к самым основам веры, происходит от того, что мы — часть Б-жественного. Сама наша речь проистекает из этого источника, хотя и с серьезными ограничениями. Будь мы, сохрани Б-г, созданиями Дьявола (я не хочу сказать, что мы верим, будто подобные создания бывают, и вообще верим в существование Дьявола — хотя за его существование говорит многое), мы не смогли бы говорить о том, о чем мы сейчас беседуем. То немногое, что мы можем сказать о Б-ге, обеспечивается тем, что часть нашего существа — часть Б-га, хотя другие части нас — творение Б-га. В исключительно узком промежутке между двумя этими фактами находится наша обязанность преодолеть нашу человеческую ограниченность. Каждое такое преодоление, каждое проявление в нас Б-жественного, каждая искорка того, что мы называем святостью, — есть успех Б-га.
В другом месте Танин написано, что Б-г требует от нас достичь нашего за пределами, нашего собственного бесконечного, а не Его бесконечного. Автор призывает нас выйти за грань тварного, дальше — по пути, ведущему к Б-гу. Один из таких путей, связующих нитей — мицва, подобная протянутой Б-гом руке. Другой — все проявления мученичества. В этих двух случаях мы видим бесконечное внутри конечного; что-то от Б-жественного существа становится для нас доступным. Это обратная сторона слов И будете, как боги. Будь человек полностью отсечен от Б-га, не было бы смысла в Его откровениях и даже в Его Творении. Смысл Сотворения человека и его служения Б-гу — вообще Б-жественного откровения — опирается на то, что, несмотря на всю сокрытость Б-га, у нас есть способ достичь бесконечного. И в некоторых случаях возможно даже достичь Его Самого в Его сокрытости. Парадокс, который рассматривает здесь Бааль га-Тания, таков: воистину неограниченно, бесконечно и непостижимо не Б-жественное творение, а Б-жественное сокрытие. Таинственней реальности — сокрытие реальности. Как сказано: факт, что среди Творения может быть человек неверующий, отрицающий Б-га, несмотря на то, что живет он по Его милости, на то, что Б-г открывается в каждом вздохе, в каждом движении пальца атеиста — само существование такого человека может быть особым проявлением славы Б-га. То, что такое существо обладает способностью отрицать существование Б-га, есть проявление Его бесконечной силы.
С этим же связано обсуждение в Талмуде определенных способов обращения к Б-гу в Танахе. Моше [Моисей] сказал: Великий, Могучий и Грозный. Некоторые пророки, глядя на ужасы, которые творит человек на земле, вопрошали: где же Его Величие, где Его Могущество? Так, в книге Ирмиягу [Иеремии] не упоминается Величие. А в книге пророка Даниэля не упоминается Могущество. И мудрецы Великого Собрания в более позднем поколении восстановили Его Славу, заявив: в этом Его Могущество — что Он может слышать оскорбления в Свой адрес и промолчать. Это другое значение Могущества — Темнота, равнодушие к свету. Если кто-то может увидеть бесконечное в темноте, а не на свету — это проявление Б-жественного Могущества или силы.
Это тоже объяснение, не путей души, а путей Б-жественной реальности. Почему человек находит Б-га во время кризиса, в темное время своей жизни? Потому что есть такой путь открытия Б-га, который действует только в темноте, но не на свету. Иногда может показаться, что в изобилии всего хорошего легче увидеть Б-га. Но оказывается, что в это время Б-г может быть дальше, чем во время испытаний и тягот, когда темнота поглощает все хорошее и радостное.
Конечно, нет двух разных состояний: одного, в котором Б-г проявляет Себя, и другого, противоположного, в котором Он отсутствует. Он творит свет и создает тьму в равной мере, и чудо тьмы не меньше чуда света, и лишь потому, что мы не понимаем чуда света — того, что есть, — мы не можем понять и чуда тьмы — того, чего нет. Мы не можем понять чуда сжатия, сокращения Б-жественного, которое есть суть Его Мощи.
Как можем мы назвать Его Великим, если созданный им человек может встать и отвергнуть Создателя? Как назвать Его Всемогущим, если мир, как представляется, живет сам по себе. Каббалисты говорят, что гематрия (подсчет численных значений букв, образующих слово) Б-га равна гематрии Природы, и добавляют, как бы шутя, что Природа (тева) — это то, в чем тонет (товеа) проявление Б-жественного. В этом смысле Б-г — это порядок, единство, регулирующий фактор. Все это — часть сокрытия Б-га; порядок в мире — часть Его сокрытия. Сила увидеть бесконечное, лежащее за пределами упорядоченности нашего мира, это проявление Великого и Всемогущего.
