Широта души
Он щедрым был, как настоящий Бог, —Своей любимой (до чего везучая!)Он подарить все мирозданье могИли хотя бы Солнце в худшем случае.Но, в Бога этого по уши влюблена,В кафе платила за него она…
Утешение
(По Омару Хайяму)
Степан – известный футболист?Забудь!Иван – известный пианист?Забудь!Ведь Сашка – неудачник!Радость этаПускай тебя утешит как-нибудь…
Платон мне друг
И снова день не так, как надо, прожит —Я на себя, единственную, зла:«Платон мне друг,Но истина дороже» —Что ж возразить Платону не смогла?Совсем не дружбы строгие законыОстановили, грешную, меня.Я убоялась попросту Платона —Порой друзей боятся, как огня…
Закон жизни
У каждого есть свое место в мире,Расчислен наш путь заране —Льву не следует жить в квартире.Декоративному псу – в саванне.А если этот закон нарушен,Без катастрофы не обойтись —Вопли «Спасите наши души!»Слышит все время жизнь…
«И не было встреч, а разлука…»
И не было встреч, а разлукаКак лезвие в сердце вошла.Без зова вошла и без стука —Умна, осторожна и зла.Сказала я: «Сделай мне милость,Исчезни! Так больно с тобой…»«Нет, я навсегда поселилась,Я стала твоею судьбой».
«Любовь проходит…»
Любовь проходит.Боль проходит.И ненависти вянут гроздья.Лишь равнодушье —Вот беда —Застыло, словно глыба льда.
«Я не люблю…»
Я не люблюРаспутывать узлы.Я их рублю —Ведь больМгновенье длится.Терпения покорные волы —Не созданаБыть вашею возницей.Нет, если надо —Все перетерплю.Но если впередиИтог единый,Одним ударомЦепь перерублюИ в ночь уйду,Держать стараясь спину.Без лишних слов,Не опуская глаз…Но сколько раз сутулюсь,Сколько раз!
«Забытая тетрадь. Истертые листы…»
Забытая тетрадь. Истертые листы…Увы, давно могу я не страшиться,Что вдруг случайно забредешь и тыНа эти потаенные страницы…Я, любящая, верная жена,Всего однажды, да, всего однаждыНе то что охмелела от вина,А задохнулась от смертельной жажды.Но тут рассудок приказал: «Табу!Ты не предашь единственного друга…»И лишь прорезались на гладком лбуМорщины, словно борозды от плуга…
«И опять казнит меня бессонница…»
И опять казнит меня бессонница,И опять сквозь годы и сквозь тьмуПролетает огненная конницаПо судьбе, по сердцу моему.Больно в грудь ударили копыта,А потом лишь цоканье копыт.Думала, душа моя убита,А она, проклятая, горит…
«Как резко день пошел на убыль!..»
Как резко день пошел на убыль!Под осень каждый луч милей…Грустят серебряные трубыПрощающихся журавлей.Как резко жизнь пошла на убыль!Под осень дорог каждый час…Я так твои целую губы —Как будто бы в последний раз…
«Я зиму нашу нравную люблю…»
Я зиму нашу нравную люблю —Метель, что закружилась во хмелю,Люблю крутой мороз, огневощекий.Не здесь ли русского характера истоки:И щедрость,и беспечность,и пороки?..Метель,Как ты кружишься во хмелю!
«На исходе сумрачного дня…»
На исходе сумрачного дняТеплый луч вдруг обласкал меня.Пробежал легко по волосам,Хоть того и не заметил сам.Теплый луч, скользни по мне потом —Над моим заброшенным крестом.
«Есть время любить…»
Есть время любить,Есть – писать о любви.Зачем же просить:«Мои письма порви»?Мне радостно —Жив на земле человек,Который не видит,Что времени снегДавно с головойТу девчонку занес,Что вдоволь хлебнулаИ счастья, и слез…Не надо просить:«Мои письма порви!»Есть время любить,Есть – читать о любви.
Кто говорит, что умер Дон Кихот?
Алексей Каплер – Юлии Друниной
Из переписки
Телеграмма
Скучаю совсем не то, просто потрясен ужасно, что не могу тебе звонить в комнату когда угодно, отвык жить отдельно, не рассчитан вестибулярный аппарат, теряется равновесие.
Опять Каплер.Телеграмма из Москвы
Джанкой, поезд тридцать первый, вышедший Москвы двадцать четвертого декабря, вагон тринадцатый, место двадцать пятое. Пассажиру Друниной.
Доброе утро.
Каплер.Телеграмма из Москвы в Ялту
Совершил утром твою честь марш-бросок до Маяковской. Просто не могу налюбоваться, какой я хороший. Моя дорогая, как обидно, что не могу ничего необходимого сказать. Целую тебя по количеству километров, нас разделяющих. Подсчитай.
Твой муж товарищ Каплер.Факс из Голливуда в Планерскоемиссис Друниной
Моя родная, любимая, всегда знал, ты самая красивая, очаровательная на свете. Оказывается, что так в самом буквальном смысле. Целую.
Твой мистер Каплер.Телеграммаиз Киева в Планерское
Погулял с тобой по Киеву. Нам понравилось. Выезжаю в Москву на твое любимое заседание.
Командировочный человек.Телеграммаиз Вильнюса в Москву
Моя родненькая, самая отвратительная, точнее, отвращающая от всех. Я ел на обед сбитые сливки – вот все грехи.
Твой Шар.Письмо
Моя веточка, ты не можешь себе даже представить, как я тебя жалею! Мы начнем совершенно новую жизнь, в которой будет не так, как раньше, – счастье вперемешку с плохим. Там будет только счастье, там будешь только ты как самая умная, самая любимая, самая незабываемая женщина. Мне придется побороть свою естественную возрастную и просто дурацкую вздорность, и я понимаю, что это не так легко. И тебе придется в чем-то быть наплевательнее на мои недостатки. Но главное, главное – я буду видеть тебя, как, например, сейчас, когда открывается дверь – и у меня тебе навстречу распахивается все: глаза, сердце, грудь, руки. Любимая моя, почему я так некрасиво пишу и нет таланта тебе написать все, как оно есть? Почему я не записал, как поют ляги в Коктебеле? Мне кажется, вот это и было бы мое тебе объяснение в любви! Как бы я хорошо квакал! Ах, как бы квакал на разные голоса и ритмы! Если только они осенью квакают, обязательно запишу. Очень хочется по временам поквакать самому, а тут еще будут профессионалы! И уж мы тебе споем. И позу я приму тоже – иначе никак нельзя. Представь себе человека, который сидит в кресле или стоит у рояля и квакает. А вот присесть на карачки – и все нормально. Жалею тебя ужасно! Ужасно! Какая ты незащитная, просто невозможно.
Твой вечный человеческий раб Васька.Письмо
К несчастью, ничего не могу ни сказать, ни сделать, чтобы дошло до тебя. Конечно, я проклинаю эту глупость и, если бы мог вернуть время, послал бы всех на свете ко всем матерям и не вез постороннего человека из идиотской вежливости. Конечно!
И конечно, я дрянь человек и так много причинил тебе страданий, никогда не понимая в ту минуту, что какая-нибудь ерунда для тебя – совсем не как для обычного человека – жалит.
Как же так получается? Из мусорного дурака ты сделала меня просто дураком, что-то понявшим в жизни. Я неимоверно люблю тебя, и так в самую глубину всегда протыкает меня, когда я смотрю на тебя, и так я горжусь тобой, будто ты – мой ребенок и это я тебя родил такую. Что же, черт возьми, как же это совмещается с тем, что я обижаю, идиотски обижаю тебя? Не понимаю я. Ничего не могу – только просить тебя о пощаде. Неужели, неужели, неужели нельзя помочь?
Неужели ты – такая чуткая – не можешь понять, что я твой преданнейший, вернейший собака? Неужели? Как можно оторвать родное от родного?
Твой человек – всегда и навсегда.Бумага не деловая(записка в день рождения Ю. Д.)
Поздравляю тебя, чудо, случайная искорка! Есть большой, настоящий счет, который нам дано только редко-редко, да и то не до конца, понять. Но он есть. И по этому счету, моя, наша Прекрасная, Светлая, Одноштучная, кланяюсь тебе в ножки. По этому счету изблизи и не увидишь, а лишь иногда, как вот сейчас, догадаешься только про тебя, кто ты есть.
Твой Луса.Письмо из Лондона
Моя бесконечная дорогая, это был удивительный день, сложная смесь из массы впечатлений, с постоянным знаменателем: моей родной, любимой Юленькой. Это просто удивительно, как все мне видится твоими глазами, с поправкой на твой склад ума (или глупства). Неужели я потерял свою неповторимую индивидуальность и стал частью тебя? Во всяком случае, я себя действительно чувствую куском нашей семьи, а не отдельной личностью. Краткий отчет: 4 часа до Парижа. Целых 1,5 часа на Ля Бурже – оформление французской визы, переезд в Орли и перелет на «Каравелле» в Лондон. Забыл сказать, что чуть не остался в Москве: потерял разрешение на вывоз валюты. Была паника перед самой посадкой. Я обыскивал все свои карманы, затем чемодан – нет и нет. К счастью, таможенники оказались добрыми и хорошими ребятами, сказали: ладно, найдете и вернете на обратном пути.
