Степной Крым
Есть особая грустьВ этой древней земле —Там, где маки в пыли,Словно искры в золе.И где крокусов синие огонькиНе боятся еще человечьей руки.Вековая, степная, высокая грусть!Ничего не забыла великая Русь.О шеломы курганов,Каски в ржавой пыли!Здесь Мамая и ГитлераОрды прошли…
В лесу
Там, где полынью пахнет горячо,Там, где прохладой тонко пахнет мята,Пульсировал безвестный родничок,От глаз туристов зарослями спрятан.И что ему судьба великих рек? —Пусть лакомится еж водою сладкой!…Давным-давно хороший человекОбнес источник каменною кладкой.Как маленький колодезь он стоял.Порой листок в нем словно лодка плавал.Он был так чист, так беззащитно мал,Вокруг него так буйствовали травы!..Однажды, бросив важные делаИ вырвавшись из городского плена,Я на родник случайно набрелаИ, чтоб напиться, стала на колени.Мне родничок доверчивый был рад,И я была такому другу рада,Но чей-то вдруг почувствовала взглядИ вздрогнула от пристального взгляда.Сквозь воду, из прозрачной глубины,Как будто из галактики далекой,Огромны, выпуклы, удивлены,В меня уставились два странных ока.И тишина – натянутой струной.Я даже испугалась на мгновенье.То… лягушонок – худенький, смешной —Увидел в первый раз венец творенья!И вряд ли я забуду этот миг,Хоть ничего и не случилось вроде…Пульсирует ли нынче мой родникИ жив ли мой растерянный уродик?Как жаль, что никогда я не пойму,С улыбкой встречу вспоминая эту,Какой же показалась я ему? —Должно быть, чудищем с другой планеты!
В степи
Гладит голые плечиСуховей горячо.Ошалевший кузнечикМне взлетел на плечо.Я боюсь шевельнуться,Я доверьем горда.Степь – как медное блюдце.Что блеснуло? Вода!Ручеек неказистый,Но вода в нем сладка…Что мелькнуло как искра —Неужели строка?
Зачем нам дарит жизнь любовь и дружбу?
«– Рысью марш!..»
– Рысью марш! —Рванулись с места кони.Вот летит карьером наш отряд.– Ну, а все же юность не догонишь! —Звонко мне подковы говорят.Всех обходит школьница-девчонка,Ветер треплет озорную прядь.Мне подковы повторяют звонко:«Все напрасноЮность догонять!»Не догнать?В седло врастаю крепче,Хлыст и шпоры – мокрому коню.И кричу в степной бескрайний вечер:– Догоню!Ей-богу, догоню!
«Ты разлюбишь меня…»
Ты разлюбишь меня…Если все-таки станется это,Повториться не сможетНаше первое смуглое лето —Все в росе по колено,Все в укусах крапивы…Наше первое лето —Как мы были глупы и счастливы!Ты разлюбишь меня…Значит, яростной крымской весною,Партизанской веснойНе вернешься ты в юность со мною.Будет рядом другая —Вероятно, моложе, яснее,Только в юность своюВозвратиться не сможешь ты с нею.Я забуду тебя.Я не стану тебе даже сниться.Лишь в окошко твоеВдруг слепая ударится птица.Ты проснешься, а послеНе сумеешь уснуть до рассвета…Ты разлюбишь меня?Не надейся, мой милый, на это!
Наталья Пушкина
Ах, просто лиИспить такую чашу —Подругой генияВдруг стать в осьмнадцать лет?..Наталья Николаевна,Наташа,И после смертиВам покоя нет.Была прекрасна —Виновата, значит:Такое ясно каждому,Как день.И негодуют, сетуют, судачатИ судят-рядятВсе кому не лень.А просто лиИспить такую чашу?И так ли весело и гладкоШлиДела у той,Что сестры звали«Таша»,А мы – великосветски! —«Натали»?…Поэта носитПо степям и хатам,Он у Емельки Пугача«В плену».Лишь спрашивает в письмахГрубовато,По-русски, по-расейски:«Ты брюхата?» —Свою великосветскую жену.И на дворе на постоялом где-тоСтрочит ей снова:«Не зови, постой».И тянутся прелестницыК поэту,И сам он, как известно,Не святой…Да, торопила —Скоро роды снова.Да, ревновалаИ звала домой.Что этой девочкеДо Пугачева,Когда поройХоть в петлю лезть самой?Коль не любила бы —Не ревновала.В нее влюблялись? —В том дурного нет.А если льстилоБыть царицей бала —Вот криминалВ осьмнадцать, двадцать лет!Бледна, тонка, застенчива —Мадонна,Как будто бы сошедшая с холста.А сплетни, анонимки —Все законно:Всегда их привлекалаКрасота.Но повторять наветыНам негоже.Забыли мы,Что, уходя с земли,Поэт просилНаташу не тревожить —Оставим же в покое…Натали.
«Я – горожанка…»
Я – горожанка.Я росла, не зная,Как тонет в рекахМедленный закат.Росистой ночью,Свежей ночью маяНе выбегала я в цветущий сад.Я не бродилаПо туристским тропамНад моремВ ослепительном краю:В семнадцать лет,Кочуя по окопам,Я увидала Родину свою.
Доброта
Стираются лица и даты,Но все ж до последнего дняМне помнить о тех, что когда-тоХоть чем-то согрели меня.Согрели своей плащ-палаткой,Иль тихим шутливым словцом,Иль чаем на столике шатком,Иль попросту добрым лицом.Как праздник, как счастье, как чудоИдет Доброта по земле.И я про нее не забуду,Хотя забываю о Зле.
Наказ дочери
Без ошибок не прожить на свете,Коль весь век не прозябать в тиши.Только б, дочка, шли ошибки этиНе от бедности – от щедрости души.Не беда, что тянешься ко многому:Плохо, коль не тянет ни к чему.Не всегда на верную дорогу мыСразу пробиваемся сквозь тьму.Но когда пробьешься – не сворачивай —И на помощь маму не зови…Я хочу, чтоб чистой и удачливойТы была в работе и в любви.Если горько вдруг обманет кто-то,Будет трудно, но переживешь.Хуже, коль полюбишь по расчетуИ на сердце приголубишь ложь.Ты не будь жестокой с виноватыми,А сама виновна – повинись.Все же люди, а не автоматы мы,Все же непростая штука – жизнь…
Бабье лето
Видала я всякие виды,Порой выбивалась из сил.Но нету ни капли обидыНа тех, кто меня не любил.Обиды растаяли глыбыВ сиянье осеннего дня.Лишь хочется крикнуть:– Спасибо! —Всем тем,Что учили меня.Учили, кто лаской,Кто таской,Кто дружбой,А кто и враждой…Ну что же, сентябрь мой,Здравствуй! —Своей все идет чередой.
«Мне руку к сердцу приложи – послушай…»
Мне руку к сердцу приложи – послушай.Там бьется кровь, как штормовой прибой…Но почему так часто грустно душамИ даже в счастье притаилась боль?Не потому ли, что мы знаем: где-тоО нас тоскуют Он или Она —Недостижимые, как та планета,Что даже в телескопы не видна?..
«Все просят девочки…»
Все просят девочки:– Прочтите о любви! —Все просят мальчики:– Прочтите о войне! —Но эти ипостаси,Как ручьи,В одну рекуДавно слилисьВо мне.Они давно слилисьВ реку одну.Пускай удостоверится любой:Читаю о любви —Там про войну,Читаю о войне —Там про любовь…
«Стихи умирают, как люди…»
Стихи умирают, как люди, —Кто знает, когда череда?Когда тебя Время осудитНавеки уйти в Никуда?Стихи умирают, и точка —Ты был, и тебя уже нет…Но если осталасьХоть строчка,Тогда ты бессмертен, поэт!
Минуты
Эко дело!Всего на минутуСтало больше короткого дня:Эка разница!..Но почему-тоПосветлело в душе у меня.Знаю,Силы зимы не иссякли,И еще за морями грачи.Ну, а все жеМинуты, что капли,Станут снежные доты точить.И грачиУстремятся в дорогу,И ручьиВ наступленье пойдут…Эх, минута!И мало, и много:Вся-то жизньСостоит из минут.
«Да, сердце часто ошибалось…»
Да, сердце часто ошибалось,Но все ж не поселилась в немТа осторожность,Та усталость,Что равнодушьем мы зовем.Все хочет знать,Все хочет видеть,Все остается молодым.И я на сердце не в обиде,Хоть нету мне покоя с ним.
Дочери
Скажи мне, детство,Разве не вчераГуляла я в пальтишке до колена?А нынче дети нашего двораМеня зовут с почтеньем «мама Лены».И я иду, храня серьезный вид,С внушительною папкою под мышкой,А детство рядом быстро семенит,Похрустывая крепкой кочерыжкой.
«Русский вечер…»
Русский вечер.Дымчатые дали.Ржавые осколки на траве.Веет древней гордою печальюОт развалин скорбных деревень.Кажется, летает над деревнейПепел чингисханской старины…Но моей девчонке семидневнойСнятся удивительные сны.Снится, что пожары затухают,Оживает обожженный лес.Улыбнулось,сморщилось,вздыхаетМаленькое чудо из чудес.
«Я музу бедную безбожно…»
