Показательно, что в современной экономической науке все реже присутствует такой субъект экономического действия, как предприниматель. Он стыдливо подменен «компанией», «фирмой».
Апофеозом непонимания сущности предпринимательства стала прозвучавшая из уст Барака Обамы оценка бизнесмена как человека, который ошибочно считает свою собственность своей. И это сказал президент самого на сегодня предпринимательского государства мира!
Трудно удержаться от сравнения современного экономиста с биологом, который, наблюдая за тем, как обезьяны «атакуют» ветками предоставленное им чучело леопарда, делает вывод о начале орудийной деятельности приматов. Обезьяны при этом не настолько глупы, что не способны отличить чучело от настоящего хищника – они просто играют в предложенную им игру. Забавно, что последний «писк» экономической теории – это как раз «экономика поведения» – по сути о том, как бизнес играет в навязанную ему правительством и Центробанком игру.
Современные экономисты – это в большинстве своем чучельники, имеющие дело не с реальной экономикой, а с искусственными объектами. В оправдание им следует сказать, что ошибка в определении объекта исследования была допущена еще в ту эпоху, когда новая наука только зарождалась. Что удивительно: ведь как раз в экономике тех времен можно было более отчетливо увидеть экстремальную составляющую экономической жизни. «Тучные годы» тогда намного чаще прерывались неурожаем и голодом, чем это случается сегодня. Общественное сознание было апокалиптическим, а сценарий Апокалипсиса всегда начинался с экономического «базиса», с неурожая и голода, а затем уже следовали эпидемии и войны. Но первые экономисты словно не замечали этой экстремальной части реальной экономики. Кто знает: если бы они с самого начала определили объект научного анализа более точно, мы бы сейчас имели более адекватное представление о профессии Предпринимателя, а отнюдь не примитивное «зарабатывание прибыли», явно имеющее отношение только к «тучным годам». Имей мы в начале прошлого века более адекватное знание роли бизнеса в экономике и политике, не случилось бы в 20 веке социалистических революций, кризисов, голодоморов и войн.
Трагический пробел в мировоззрении
В 19 веке в ходе естественного экономического развития человек по профессии Предприниматель в большинстве стран Европы пришел на смену представителю прежней главной системообразующей профессии – Монарху. Предприниматель стал в конце 19-го века главным субъектом экономики – главным собственником и работодателем, главным инвестором в экономическое развитие, научный прогресс, культуру и социальное благополучие. На место нескончаемых феодальных войн пришли мирная торговля, технологический рост, подъем уровня образования и социальных благ. Многим казалось, что этот Золотой Век науки, мира и прогресса никогда не кончится, что война никогда больше не случится – просто потому что войны стали слишком дорогими, никому не выгодными, не приносили пользу даже победителю. Благодаря Предпринимателю общественные отношения и личные судьбы людей того времени сильно изменились. Изменилась в позитивном направлении историческая судьба почти всех, кроме самого источника перемен, лидера и двигателя прогресса – Предпринимателя.
Теоретический пробел в мировоззрении – непонимание роли Предпринимателя – на практике выразился в недостаточной общественной легитимности наследника его капитала.
В отличие от Предпринимателя прежний исторический лидер Монарх свою роль в обществе и свою профессию понимал досконально. И соответственно передавал наследнику свою профессию и свою роль вполне осознанно, четко и уверенно. Воспитание и образование юного наследника, будущего монарха нацеливало его на исполнение профессиональной функции по управлению наследуемой территорией и проживающими на ней подданными. А у самих подданных не возникало принципиальных сомнений в легитимности Монарха и его наследника.
Когда перед конкретным Предпринимателем – коммерсантом, банкиром, промышленником – вставала сходная задача передачи наследнику не только заработанного капитала, но высокого положения в государстве и общественного уважения – ему это в 19 веке уже не удавалось по целому ряду причин:
Во-первых, в старые времена, когда монархи были еще сильны, для противостояния их жестокой воле городское самоуправление или сельская община остро нуждались в единстве всех жителей. Но как только монархи оказались повержены или поставлены под контроль республиканских парламентов, отпала потребность в единстве членов общины перед лицом общего врага. Встал вопрос о справедливости получения наследниками крупных капиталов, о неравномерности распределения общественных благ. То есть фронт политической борьбы «вольный город против Короля» сменился на линию противостояния «наемные работники против работодателя».
Во-вторых, эпоха Просвещения – это как раз то время, когда ослабло влияние религии и стремительно росло значение науки, практического знания. Была разрушена не только божественная легитимность монархического престолонаследия, но и божественная легитимность имущественного наследования – того, что традиционно называлось «Богатство – от бога!».
В-третьих, наследники крупных капиталов могли быть сколь угодно успешными купцами и организаторами производства. В своей бизнес-практике они могли мастерски пользоваться унаследованными профессиональными инструментами. Могли при этом быть настоящими лидерами прогресса, мудрыми просветителями и щедрыми благотворителями. Но в век рационализма, в эпоху Просвещения Предприниматель не мог приобрести заслуженного общественного статуса, пока у него и его соседей не было разумного рационального понимания профессии Предпринимателя и общественной роли этой профессии.
Со своей стороны и Предприниматель, как человек своего времени, должен был это знание своей роли в обществе отрефликсировать, осознать и сформулировать – прежде чем сам в это поверить. А потом уже попытаться объяснить другим и втолковать своему сыну – осознанно, с убеждением. Однако в реальности Предприниматель мог передать наследнику свой профессиональный инструмент – заработанный капитал, мог передать навыки пользования этим инструментом, правила успешной работы на рынке, торговли, опыт организации производства. Но не мог так же полно, как ранее Монарх, передать знание своего места в обществе. Такого знания не существовало и не существует до сих пор! Очень трудно было другим поверить в высокий общественный статус бизнеса, если сам Предприниматель в свое право на общественное лидерство не верил.
В-четвертых, в начале 20 века была жива еще потомственная аристократия с ее дворянской честью, благородством, героическим пролитием своей и чужой крови за Родину. На их фоне купцы, продававшие за границу свои родные товары и привозившие оттуда чужие, а поэтому подозрительные товары, сами выглядели подозрительно. Попытки Предпринимателя позаимствовать аристократическую легитимность и популярность, внедрить в общественное сознание аналоги дворянской чести (например, в России это «купеческая честь») не помогли решить проблему.
Таким образом, в начале 20 века образовался мировоззренческий вакуум. Не нашлось тогда, и не найдено до сих пор научно обоснованных и убедительных ответов на вопросы: «Что такое Предприниматель как профессия?» и «Что такое бизнес как историческое явление и общественно-политическая сила?». Не было, и нет до сих пор убедительной методики воспитания и образования будущего наследника капитала, которого общество приняло бы не просто как формально законного наследника огромного состояния, но и как гражданина с высокой репутацией и общественным авторитетом. Молодой Предприниматель получал от своего отца лишь неуверенность в будущем, ощущение нестабильности своего положения в обществе.
В поисках общественной легитимности Предприниматели в течение 20 века поднимали на знамя и поддерживали все старые и новые идеологии – от самых человеколюбивых до человеконенавистнических. Они участвовали сами лично и опосредованно своими финансами в создании всевозможных общественных сил и политических партий – от либеральных до тоталитарных. Но заполнить мировоззренческий вакуум опытным путем, методом проб и ошибок не удалось.
Если проанализировать нынешний состав российских региональных парламентов, то окажется, что почти все депутаты – это предприниматели или менеджеры, которых предприниматели послали во власть отстаивать интересы своего бизнеса. Все партии в России, включая и коммунистическую – предпринимательские по составу и финансированию. И одновременно в России нет ни одной предпринимательской партии, не существует адекватной политической идеологии. Потому что никто до сих пор не знает, в чем истинное общественное предназначение профессии Предприниматель. И сами Предприниматели этого не знают.
