Многие оспаривают важность этого возврата к первому лицу. Они полагают, что Павел придерживался нормы, принятой в большинстве церквей, фокусируя внимание на богатстве Божественной мудрости, доступной тем, кто не является столь духовно незрелым, как коринфские христиане. Но как «духовные», так и те, кто постоянно двигается вперед под действием Духа, испытывая все, что Богдан нам во Христе (ср.: ст. 12), могут присоединиться к Павлу и сказать вместе с ним:…а мы имеем ум Христов.
В ст. 6 Павел еще раз повторяет, что мудрость Божья — мудрость не века сего. Она не берет своего начала в этом преходящем мире и не может быть почерпнута из его источника. Фраза века сего встречается в 1:20 и снова повторяется в 3:18. Поскольку этот век — преходящий, мирская мудрость должна унаследовать его судьбу. Эта мудрость (свойственная в основном правителям века сего) тоже должна кануть в вечность, как и сами эти смертные и временные правители и власти.
Что Павел подразумевал под властями века сего (6 и 8)? Вероятно, эти земные правители (типа Пилата и Каиафы), представлявшие собой образцы римской и иудейской мудрости (или власти), обозначают бесовские силы. Даже не проводя прямой параллели между бесовскими силами, и властными структурами, и человеческими правителями мира, Библия, тем не менее, выражает мировоззрение, согласно которому силы зла отчетливо проявляют себя в тех ситуациях, где наиболее эффективно демонстрируется власть человека (ср.: Ин. 16:11; Еф. 6:12). Павел, по-видимому, в связи с этим указывает, что наиболее действенная человеческая мудрость – та, которая контролирует решения и деятельность властных структур[39]. Но даже и эта мощная сила, присущая мудрости, исчезает, как и правители, которые ассимилируют ее и отражают ее временную природу.
Но и такая влиятельная мудрость пасует перед лицом того, что составляет премудрость Божью, тайную и сокровенную (7). Эта мудрость была явлена, воплощена и стала доступной в Иисусе Христе. Если бы правители сего века осознали истинную суть Иисуса, то не распяли бы Господа славы (8). Такое невежество, такая слепота, такая непростительная недальновидность обнаруживают всю полноту безумства человеческой мудрости.
В знаменательной фразе в ст. 7, где Павел описывает Божественную мудрость как ту, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, мы видим прекрасную перспективу – от вечности к вечности. Другими словами, Павел говорит, что в Своей мудрости Бог возложил на Иисуса Христа, и притом распятого, спасение человечества задолго до того, как были созданы время и пространство, задолго до того, как Он сотворил нас по Своему образу (прежде веков). Более того, Его замысел от вечности – привести всех Своих «святых» к славе, которую они разделят с Ним.
Чрезвычайно важно отметить, что «тайна, о которой говорит здесь Павел, не является чем-то, призванным дополнить весть о спасении через крест Христа: именно в Христе распятом воплощена мудрость Бога. Она более детально раскрывает Божественный замысел, сосредоточенный во всей полноте в Христе распятом»[40]. Поэтому мы никогда не отойдем от креста Христова – только лишь в сторону более глубокого понимания значения самого креста. «У Павла не было отдельного Евангелия о кресте для младенцев и другого Евангелия мудрости для зрелых христиан. Каждый христианин обладает потенциальной зрелостью во Христе, хотя реально лишь немногие становятся теми, кем им надлежит быть»[41].
Поэтому тайна мудрости Божией — не что иное, как то, что сокрыто в Иисусе Христе, и притом распятом. Хотя и сокрытый для многих поколений человеческого рода, ныне Он явил Себя как Сын Божий и Спаситель мира. Слово тайна (греч. mysterion) имеет двоякий акцент: ни одному человеку не дано познать ее самому, но Бог в Своей любви открыл ее тем, кто смиренно предстоит перед Ним. «Три важнейших источника человеческого знания – зрение, слух и мышление – в равной мере здесь бессильны. До сих пор эта мудрость оставалась тайной, сокрытой веками. Ныне Бог Сам раскрыл ее»[42]. Он открыл ее Духом Своим (9,10).
Несколькими искусными мазками Павел нарисовал для незрелых коринфян картину Божественной мудрости в славе[43]. Он горячо желает показать, что достигнутая ими зрелость даст ему возможность раскрыть эту мудрость перед ними. Слово «зрелость» (в СП в ст. 6 это понятие передано через слово «совершенный») – одно из любимых и часто используемых Павлом слов. Оно использовалось в греческих религиозных мистериях для обозначения «посвященных», но Павел здесь употребляет его для описания возрастания в зрелости всей церкви, что было основной целью его служения (ср.: Еф. 4:13; Кол. 1:28). Ключевой отрывок находится в Флп. 3:8—15, его мысль можно кратко сформулировать следующим образом: «Я хочу познать Христа; я еще не достиг этой цели, но изо всех сил стремлюсь к ее достижению; я забыл, где находился раньше, но стараюсь продвигаться вперед… и все, кто достиг зрелости, находятся точно в таком же положении». Одним словом, для Павла «быть зрелым» означает знать, что цель еще не достигнута, и упорно стремиться к ней. В этом смысле даже только что обращенный христианин может быть «зрелым», тогда как христианин со стажем может сойти с дистанции и остановиться в своем движении к Господу. Таким образом, зрелость (совершенство) представляет собой процесс, а не статичное состояние.
Возможно, ключ, раскрывающий движущую силу процесса достижения зрелости, дается в последней фразе ст. 9, где Павел утверждает, что Святой Дух открывает тайну мудрости Бога любящим Его. Для коринфян знание было важнее любви; для Павла же знание о том, что приготовил Бог для нас, определяется нашей любовью к Господу. Очевидно, что цитата, лежащая в основе ст. 9 (ее источник – Ис. 64 и 65), в последние годы была взята на вооружение гностиками и стала их девизом, подтверждающим их концепцию о превосходстве знания и пред стоянии перед Богом.
Павел разъясняет, что истинная мудрость открыта для всех, а путь к ней лежит через любовь к Богу[44]. Любящий Бога познан Им (1 Кор. 8:3).
В ст. 10–16 Павел более детально объясняет служение Святого Духа, Который раскрывает нам Иисуса как мудрость Божью. Это служение чрезвычайно важно, поскольку без него мы никогда не смогли бы понять Божьего замысла (11). Дух… проницает… и глубины Божии и помогает всем верующим (то есть всем, кто получил Духа, 12) познать то, что Бог дал нам в Иисусе, а также приобщиться к этой мудрости и понять ее (12,13).
Именно в этом отрывке (12,13) раздела (2:6—16) местоимение «мы» наиболее естественно относится к особому служению Павла и его собратьев-апостолов. Хотя каждый христианин обладает данной ему Духом возможностью понять, стать причастным, приобщиться и истолковать все, что Бог по Своей благодати даровал нам, апостольское учение о спасении Богом во Иисусе уникальным образом раскрывается в ст. 13: мы возвещаем не от человеческой мудрости изученными словами, но изученными от Духа Святого. Вновь отвергая красноречие мирской мудрости, Павел здесь подтверждает, что истоки его учения, как в языковом отношении, так и по своей сути, – в Святом Духе. Слова, которые он использует, переводят на понятный человеческий язык мысли Бога, тем самым сохраняя авторство Бога как святыню.
Вдохновляющая поддержка Святого Духа необходима не только для наставления, просвещения и наделения силой апостольских посланников, но и для тех, кто слушает их. Человек, не получивший Духа (в ст. 14 — душевный человек), не имеет потенциальных возможностей распознать, оценить или приветствовать то, к чему Дух хочет приобщить его через своих посланников. В ст. 12–14 Павел использует шесть важных глаголов для описания служения Духа в тех, кто обучает, и в тех, кто воспринимает это учение: первых Он научает познанию, умению высказать положение и объяснить его; тем, кто обучается, Он дает возможность принять, понять и оценить сказанное. Без такого служения Духа не может быть общения, информации и духовного роста до достижения зрелости: истина необъятна и непостижима до конца, а духовные категории истины иногда воспринимаются даже как безумие (14).
Мы начинаем постигать, почему Павел был настолько опечален состоянием христиан в Коринфе, их абсолютно плотским, мирским духом. Они, подобно остальным христианам, имели доступ к уму Христову (16), но сами отказались от дарованной им привилегии через работу Святого Духа судить обо всем (15) с позиции Божественного самораскрытия в Иисусе Христе – собственно Божественной мудрости. В основе понимания коринфских христиан лежали огромные пласты человеческого опыта, усилий и рискованных попыток предпринимательства – на всем протяжении своей бездуховной жизни (понятие «бездуховности» в СП передается словосочетанием «душевный человек», 14). Здесь употреблено греч. слово psychikos: оно описывает «все, что мы унаследовали от первого Адама»[45], который «стал душею (psyche) живущею» (ср.: 15:45). Павел опасается, что верующие христиане могут снова вернуться к образу жизни, который ведут неверующие. Когда человек получает новое рождение через Дух Божий, он потенциально становится «духовным человеком», но это не означает, что он автоматически продолжает ходить в Духе.
