– Ир, ты где? – выглянула из зала Ленка и, так как я все еще тупила, за руку втащила меня внутрь.
Никакого инопланетянина там, естественно, не обнаружилось – просто юноша Иван, к которому мы успели привыкнуть. Но сегодня я посмотрела на него новыми глазами – теперь он казался мне не обычным человеком, а сказочным принцем с ангельским голосом. С таким необыкновенным парнем я даже стоять рядом считала кощунственным, не то что разговаривать…
Однако никто моего временного помешательства не разделял и, к счастью, не замечал. Мы начали занятие, провели распевку и повторили песни, которые уже начали разучивать. А вот потом случилось продолжение сказки.
– Мы с Ваней начали репетировать его партию, – начала Евгения Петровна. – Параллельно начнем учить и партию хора. А потом соединим и посмотрим, что получится.
Мне казалось, что получится сущая ерунда – никакой хор Ванечке не нужен, мы будем только мешать, – но все девчонки радостно загалдели, одобряя эту идею, и мое мнение явно никто учитывать не стал бы. Да и чем бы я объяснила – тем, что мы недостойны даже выступать на заднем плане такого блистательного солиста?
– Мне Ваня текст принес, так что оперативно учим английские слова, – объявила Евгения, раздавая нам листочки.
Он и о нас позаботился, не забыл распечатать экземпляры! Мое восхищение Ванечкой росло с каждой минутой, в скором времени грозя не поместиться в зале и выплеснуться через окна на улицу.
– Давайте сначала мелодию, без слов, – скомандовала Евгения и без промедления подала нам пример.
Я думала, современная композиция, да еще и без слов, из ее уст будет звучать более чем странно, но ошиблась – со своей задачей хоровичка справилась прекрасно.
Мы повторили за ней, а потом она скомандовала:
– А теперь давайте рискнем со словами. Английский все учили?
– Я немецкий, – пискнула одна из девчонок.
– А я испанский, – отозвалась другая.
– Значит, придется выучить, – серьезно заметила Евгения. – А пока воспроизводите на слух. Поехали, попробуем!
И мы грянули всемирно известное, то, что знает каждый, даже тот, кто никогда в жизни ничего не слышал про Уэббера и Райса:
Jesus Christ, Jesus ChristWho are you? What have you sacrificed?[2]
Я боялась, что язык запутается в словах, но текст оказался относительно несложным, и для первого раза мы выступили довольно слаженно. Ванечка, как простой смертный, пел вместе с нами, и я замирала от восторга, выделяя его голос в общем хоре.
Когда занятие закончилось, я замешкалась в зале. На этот раз практически неосознанно, но твердо зная, сегодня все получится. Я отключила волю, и меня словно вела внешняя сила, которой я беспрекословно подчинялась. Даже Ленка не стала ни о чем спрашивать, просто сочувственно посмотрела и удалилась в одиночестве.
Интуиция не подвела – Иван тоже задержался, собирая вещи, и из зала, а потом и из школы мы вышли вместе.
– Классно поешь, – похвалила я.
Все мое смущение испарилось без следа.
Он хмыкнул:
– И ты туда же!
– Странно, если бы я первая это заметила, – не обиделась я. – Давно занимаешься?
– Вообще не занимаюсь.
– Да ладно, – усомнилась я. – Так не бывает.
Он пожал плечами:
– Четыре класса музыкалки ведь не в счет?
– Я тоже училась в музыкалке, а потом бросила, – обрадовалась я. – Какое совпадение! Ты в какую школу ходил?
– Седьмую, а что?
– И я в седьмую, – протянула я.
Меня озарило смутное сомнение:
– А ты не сидел на сольфеджио за последней партой?
– Ну, допустим, сидел. – Он повернулся и первый раз посмотрел мне прямо в глаза.
– Значит, это с тобой мы…
– Дрались из-за места? – спокойно уточнил он.
– Разве мы дрались? – потупилась я.
– Я тебя сразу узнал, – спокойно заметил Иван.
– Что же молчал?
– Думал, ты давно все забыла, чего какую-то ерунду вспоминать, – улыбнулся он.
– Вовсе не ерунду! – горячо возразила я. – Я эту историю часто вспоминала… Только не помнила, как тебя зовут, – призналась я.
– Я тоже, – в тон отозвался он.
– А сейчас-то хоть запомнил?
Я не собиралась кокетничать – этот игривый тон откуда-то вылез сам собой.
– Активировал неиспользуемые участки мозга и постарался запомнить, – серьезно отозвался он.
Я рассмеялась.
– Слушай, – осенило меня. – Если ты так круто поешь, почему же ты в музыкалке диктант нормально не мог написать?
– Это разные вещи, – снисходительно пояснил Иван. – И вообще, петь я уже потом начал, когда музыкалку бросил…
Во мне проснулась старая обида:
– Ты хоть сам бросил, а меня родители забрали!
– И правильно сделали, – прокомментировал он. – Ты же плохо училась?
– Откуда ты?.. – начала я, но спохватилась: – А, ну да…
– Тогда чего было тебя и себя зря насиловать? Если человек хочет музыкой заниматься, он все равно к ней вернется. Вот как мы с тобой сейчас.
Это «мы с тобой» согрело мне сердце, и я поспешила согласиться:
– Да, конечно, ты прав.
И без перехода предложила:
– Давай сходим куда-нибудь?
– Куда? – удивился он.
– В кино, – выпалила я, пока не прошел запал и не улетел направлявший меня ангел-хранитель.
Прошла целая вечность, прежде чем он задумчиво ответил:
– В кино? Ну давай… А куда, на что?
– Давай прямо сейчас, – обрадовалась я. – Экспромтом – на месте выберем.
Я вдруг испугалась, что «прямо сейчас» у него обнаружатся неотложные дела, реальные или мнимые, но он неожиданно согласился:
– Давай.
Так я совершенно неожиданно для себя очутилась в кино в компании с парнем, о свидании с которым еще сегодня утром даже мечтать не могла.
Фильм оказался заурядным американским боевиком, но это нисколько не волновало. Я вообще обращала мало внимания на экран – когда моя рука иногда случайно касалась локтя Ивана, меня встряхивало, как от несильного удара током. В голове вертелись всякие банальности на тему поцелуев в темноте кинотеатра – днем зал был полупустым, и теоретически ничего не мешало…
Я отмахнулась от дурацких мыслей и попыталась сосредоточиться на том, что происходило на экране. Там герой ненадолго отвлекся от спасения мира и занимался выяснением отношений с героиней, которая никак не желала мириться с героической профессией суженого. «И почему у них всегда такие проблемы дурацкие?» – привычно удивилась я про себя. Вечно героев что-то разлучает, в то время как в реальной жизни людям не дают быть вместе исключительно они сами…
Задумавшись, я не сразу заметила перемены в диспозиции – каким-то чудом рука Ивана переместилась с подлокотника и теперь лежала на моем плече, от чего я не испытала ни малейшего смущения. Наоборот, легко и естественно, как будто это было для меня привычно, придвинулась и положила голову ему на плечо. А потом само собой получилось, что мы одновременно повернули головы, и наши губы встретились в поцелуе…
Ощущения были столь мимолетными, что я почти ничего не почувствовала. Окончательно перестав обращаться внимание на фильм, остаток сеанса я провела, плавая в легком, полупрозрачном тумане. Почему-то он казался мне сладким на вкус.
Из кинотеатра мы вышли, делая вид, что ничего не произошло. «Ничего и правда не произошло, – уговаривала я себя. – Ты первая пригласила парня на свидание, вот он и решил сделать тебе приятное – соблюсти каноны, так сказать. Не накручивай и не придумывай то, чего нет».
Однако голос разума безнадежно тонул в том самом тумане, который никак не хотел рассеиваться в моей голове. Поэтому, чтобы совсем уж не смазать впечатление о себе, я попрощалась первая и не оглядываясь побежала к дому, Иван нисколько не удивился и не сделал попытки меня задержать.
Глава 11
Клеопатра
Тем вечером я специально не открывала ни аську, ни «ВКонтакте», а следующим утром рассчитала время так, чтобы войти в класс ровно со звонком. Но это меня не спасло – едва я опустилась на стул, Ленка шепотом поинтересовалась:
– Ну как там вчера?
Я прикинулась непонимающей:
– Что?
– Не что, а кто, – ехидно уточнила она. – Дождалась Ванечку?
Дальше уходить от ответа было некуда, но от полного разоблачения меня неожиданно спасла литераторша:
– Ира, какое ты знаешь наизусть стихотворение Пушкина?
– Пушкина? – опешила я. – Какого Пушкина?
– Александра Сергеевича, – с милой улыбкой пояснила она.
– Так мы его еще в прошлом году прошли, а сейчас вроде «Преступление и наказание» читаем… – растерянно пробормотала я.
– Да помню я, – с досадой ответила Наталья Сергеевна. – Но мы совершенно случайно узнали, что к нам на урок сейчас комиссия из департамента образования придет, и надо им продемонстрировать ваши знания. Мы с директором решили, что Пушкин – беспроигрышный вариант.
Мы с Иркой обалдело переглянулись. Класс недовольно зашумел:
