Да, Витте-младший, подходя к Анне, принял решение. В тот самый момент Вебер вытащил револьвер и выстрелил бы не раздумывая, не появись там школьники. Ему стало нехорошо при мысли, какие осложнения могли бы у него возникнуть после этого вмешательства. Ведь у него не было доказательств, что Михаэль действительно хотел столкнуть девушку в пропасть.
Что будет дальше? Уже завтра Михаэль может подстроить что-нибудь новое. Вебер чувствовал себя в ответе за девушку. Но отважится ли Михаэль на очередную попытку? Вебер в этом сомневался: слишком уж много сил стоила парню нынешняя. Решится ли он еще раз подвергнуть себя такому испытанию?
Вебер уже захрапел и вдруг вскочил, когда часы на башне пробили одиннадцать. Сколько он дремал, Вебер не знал. Закурив, он снова лег, положив руки под голову и стал ждать. Стало прохладно, от окна тянуло сквозняком.
Наконец перед самой полуночью он услышал в коридоре перед своей дверью шаги. Ручка плавно повернулась, и в дверях появилась Виктория. Посмотрев в его сторону, она вдруг прыснула от смеха. Закрыла за собой дверь, тихонько подошла и тяжело опустилась на край постели. Минуту смотрела на Вебера с таинственной усмешкой, потом, все еще хихикая, сказала нараспев:
— Покойтесь с миром! Супруги Делорм отправились спать. — Сделав паузу, она испытующе уставилась на Вебера. Но поскольку он ничего не сказал, продолжала: — Из двух бутылок, которые они усидели в баре, девушке досталась пара рюмок. Остальное выдул он. Видно, хотел взбодриться.
— А вы? — с усмешкой спросил Вебер.
— Что?
— Сколько выдули вы?
Виктория провела языком по губам.
— За здоровье Штайнерта — три-четыре рюмочки джина, разумеется, за его счет.
— И как самочувствие?
Виктория махнула рукой. Закурила, и первый клуб дыма выдохнула Веберу прямо в лицо. Потом показала на динамик.
— Выключите, я не могу это слушать.
Вебер нажал кнопку, любуясь плясавшими в ее глазах чертиками. Потом встал, остановился перед зеркалом и стал завязывать галстук.
— Идите спать, Виктория, — добродушно улыбнувшись, сказал он, — а то еще взбредут вам в голову всякие неприличные мысли.
— В вашем обществе мне это наверняка не грозит, мой дорогой, — решительно ответила она и покосилась на него в зеркале.
— Не нужно недооценивать впечатление, которое я произвожу на женщин, особенно в эту пору, ближе к полуночи.
Он рассмеялся, глядя ей в глаза. Огоньки в них еще не погасли.
— Значит, Витте с Анной действительно пошли спать? — спросил он, став вдруг очень серьезным.
— Я проводила их до двери. Разумеется, в постель не укладывала.
— Надеюсь, они вас не заметили?
— Были слишком заняты собой. Вебер кивнул.
— Похоже! — Он подошел к двери и распахнул ее. — Загляну в бар. Нужно проверить, действительно ли джин у них так крепок.
Она все еще сидела на постели и смотрела на него взглядом, который он никогда прежде у нее не замечал. В эту минуту он вдруг осознал, что Виктория не просто коллега, но и настоящая женщина.
Улыбнувшись ей, он вышел из номера. Будет ли Виктория, прежде чем уснуть, мечтать о настоящем мужчине Петере ван Эйке? Что он, Вебер, ей не приснится, сомнений не было.
Он спускался в холл, и на площадке второго этажа вдруг остановился. От неожиданности у него перехватило дыхание. Метрах в двадцати перед собой, у поворота коридора, он увидел Анну. Она была в нейлоновом плаще, через руку переброшен плед. И шла прямо на него.
Поздно было отступать и бежать наверх. Это вызвало бы подозрения. Машинально развернувшись, он зашагал по коридору в противоположную сторону. Немало сил стоило не ускорять шаг. Пожалуй, она его все же не узнала. Во время вечеринки у Витте виделись они лишь мельком. Оказавшись у ближайшей же двери, он без колебаний нажал на ручку, несколько удивившись, что дверь не заперта.
Вебер нырнул в сверкающую белизну ярко освещенного помещения, где за столом подремывала старуха в белом фартуке. Но тут же она вскочила и потрясенно уставилась на него. Вебер тем временем успел заглянуть через следующие двери в соседнее помещение и только тут сообразил, куда попал.
— Прошу прощения, я, видимо, ошибся, — извинился он.
— Вот именно! — отрезала старуха не слишком любезным тоном. По ее воинственной позе можно было догадаться, что она готова защищать свою святыню от вторжения пришельца.
Приоткрыв дверь, он через щель выглянул в коридор. Анна уже исчезла. Тогда он распахнул дверь настежь и увидел табличку на трех языках, привинченную снаружи.
— Ну разумеется, для дам, — сокрушенно вздохнул Вебер. — Мне очень жаль!
Ему удалось изобразить свою самую неотразимую улыбку. И старуха не устояла. Гримаса недовольства исчезла с ее лица, и она добродушно буркнула:
— Для вас — рядом.
Вебер кивнул и закрыл за собой дверь. Улыбку как ветром сдуло. Выскочив на лестницу, он торопливо сбежал вниз. Успел еще увидеть, как швейцар придерживает Анне двери. Тогда он не спеша пошел к стойке. Гостиничного детектива поблизости не было. Наверное, давно уже храпит. Вебер вышел на улицу, приняв все меры предосторожности, и, стараясь не попасть в круги света от фонарей, стоявших по обе стороны гостиничного входа, помчался на стоянку. Когда глаза его освоились с темнотой, он увидел, что Анна садится в серый «мерседес», который сорвался с места, едва она захлопнула дверцу. Витте, видимо, ждал с уже запущенным мотором.
Вебер подскочил к своему «форду», сунул ключ в дверной замок, несколько раз с силой попытался его повернуть, но ничего не вышло. Он не сразу вспомнил, что вечером вообще не запер машину. Так что он вырвал ключ, нажал ручку, распахнул дверцу и тяжело упал за руль, быстро запустив мотор.
Когда он свернул на улицу перед гостиницей и увидел впереди исчезавшие в темноте огни «мерседеса», прошло не больше минуты с того момента, как он покинул отель. Вебер нажал на газ, и машина стремительно рванулась вперед. Вскоре он был уже на окраине города, все еще видя перед собой красные огни «мерседеса». Потом в свете фар мелькнул указатель «Мон Шомон — четыре километра». Впереди снова лежал крутой серпантин подъема.
Вебер был начеку. Он приблизился к «мерседесу» метров на двадцать, когда вдруг обнаружил, что мотор зачихал. Пришлось сбросить газ и схватиться за подсос. Быть может, он неосторожно оттянул его, запуская мотор, и теперь карбюратор залило бензином. Но ручка была на месте.
Вебер снова выжал газ до конца. Мотор реагировал неохотно и, Вебер это чувствовал, тянул все хуже.
Потом взгляд его упал на указатель температуры. И по спине пробежал озноб, когда он увидел, что стрелка стоит на границе красного поля. Он еще выжимал педаль до пола, но скорость машины все падала, а расстояние между его «фордом» и «мерседесом» увеличивалось на глазах.
Ничего не поделаешь, нужно остановиться, чтобы не запороть мотор. Неохотно затормозив, он заглушил мотор и затянул ручной тормоз. Быстро выбравшись из машины, откинул капот. Оттуда ударило облако белого пара. Открутив пробку радиатора, Вебер услышал отчаянное шипение, которое стало резко слабеть и наконец затихло. Он ехал с пустым радиатором.
Пришлось включить переноску и осмотреться. По обе стороны пустынной улицы не было ни одного дома. Он метнулся за обочину. Луч фонаря осветил пересохшее русло горного ручья.
И снова к машине, и снова в мотор. Сливная пробка радиатора была откручена до конца. И в системе — ни капли воды.
Взглянув на бесконечный серпантин, он в бессильной ярости убедился, что красные огни «мерседеса» исчезают вдали.
6
Было почти восемь, когда Вебер вернулся в отель. Чувствовал он себя разбитым, словно за плечами остался день тяжелого физического труда. Взгляд его задержался на группе постояльцев, которые стояли на крыльце, смеясь и весело перешучиваясь. Отлично выспавшись, они наверняка собрались на прогулку в горы. С завистью посмотрев на них, он зашагал в сторону лифта. Гостиничный детектив разговаривал с лифтером.
— Добрый день, — приветствовал он Вебера. Глаза его, светлые, как родниковая вода, довольно сверкнули. — Хорошо спалось? Выглядите вы неважно.
— Не все так плохо. Я любовался восходом солнца с горы Шомон.
— Тогда, значит, климат вам не подходит.
— Возможно, я тоже так думаю. Вебер шагнул в кабину лифта.
— Второй этаж, — скомандовал он бою.
Детектив остался в холле, дружелюбно улыбаясь ему вслед. На втором этаже Вебер вышел и направился в апартаменты Виктории. Осторожно повернул ручку. Двери не были заперты. Он вошел, миновал гостиную и очутился в просторной спальне. Шторы широкого окна по фасаду были задвинуты. Свет сквозь узкую щель падал на широкую французскую кровать, на которой, зарывшись глубоко в подушки, крепко спала Виктория.
