В одной из стен была своего рода полка, ненамного больше простой зарубки в дереве. На ней лежал тот самый кусок мяса, что утащил похожий на волка зверь, и пучок красных ягод.
Все!
Ни какой бы то ни было мебели, ни кресла или стола и никаких украшений на стенах. Не было ни орудий труда, ни оружия, никаких горшков, бутылок или корзин, вообще ничего.
Комната была совершенно пустой. Никакого признака людей, которые ею пользовались.
Просто большая дыра в стволе дерева, примитивная, грубая, не будившая никаких впечатлений. И все же…
Монт пристально осмотрел стены.
— Никаких следов долбления или резки.
— Да, действительно. Они гладкие, как стекло. Никаких признаков, что эта дыра была выжжена.
— Но, как же, черт возьми, он сделал эту пещеру? — Может быть, она просто такой выросла?
Монт покачал головой.
— Сомневаюсь. Я никогда еще не встречал пустой ствол, который бы выглядел таким образом. А ты?
— Тоже. Но, вообще-то я видел не так уж много пустых деревьев.
Снаружи потоком продолжал падать с неба дождь и завывал ветер. Дерево представляло приятное убежище, дупло казалось надежным и прочным, как будто пережило уже много бурь и непогод.
Но как человек мог жить тут и оставить так мало следов своего существования?
— Может, он вовсе здесь не живет, — рассуждал Монт. — Может, это всего лишь его временный лагерь, случайное укрытие.
Чарли пожал плечами. Вокруг его глаз лежали темные тени, и он выглядел очень усталым.
— Я бы сказал, что у этого народа вообще нет материальной культуры, мой, друг, но это не имеет никакого смысла. Знаешь, на что все это похоже? На логово животного!
— Может быть, но мои чувства говорят мне, что это не логово. Нет ни костей, ни каких-либо других отходов. Я вообще не уверен, что это действительно естественным образом выросшее дерево.
— Тогда, может быть, сверхъестественным.
— Мне кажется, оно намеренно сформировано так.
Чарли вздохнул.
— Если они умеют заставить дерево расти так, как им хочется, почему же они не могут обрабатывать куски кремня? Сумасшествие! Эта дыра меня нервирует, Монт. Нам лучше исчезнуть отсюда и совать свой нос только в те дела, где мы можем хоть что-нибудь понять.
Монт задумался. Очевидно, туземец сюда не вернется. Ждать нет смысла. Но ему все же не нравилась мысль уйти просто так. Он начинал казаться сам себе ненужным, и это было новым для него чувством. Оно мешало ему.
Он залез в свой узел, достал нож из хорошей стали и положил его на полку к мясу и ягодам.
— Ты думаешь, это правильно? — спросил Чарли.
Монт потер бороду, которая снова начала зудеть.
— Не знаю. А как ты думаешь?
Чарли не ответил.
— Нам нужно что-то делать, а мне любопытно, что этот парень станет делать с этим по-настоящему обработанным инструментом.
Я прикажу установить здесь съемочный аппарат и микрофоны, пока он не вернулся. Может, нам посчастливится что-нибудь увидеть.
Он включил радио и поговорил с шаром-разведчиком. По голосу казалось, что Эс чувствовал себя не очень хорошо, удерживая шар над деревьями в такую бурю, но серьезной опасности не было. Монт продиктовал подробное сообщение о случившемся и назначил место встречи на краю леса.
— Пошли! — сказал он и шагнул в дождь.
Было уже довольно темно, и лес казался мрачным и таинственным. Дождь смягчился до нежного плеска воды, и гром доносился уже издалека, будто из другого мира. Они продирались сквозь мокрую листву, пока снова не отыскали тропу. Свет карманного фонаря слабо освещал заросли.
Монт устало шагал по тропе; мокрая одежда липла к телу. Он совсем выдохся — не столько от физического напряжения, подумал он, сколько от осознания своего промаха. Ночной воздух после удушливой дневной жары был свежим и прохладным, и это немного помогало ему.
Он думал о том, что леса ночью похожи. И этот лес в темноте казался уже не таким чужим. Деревья как деревья — качающиеся от ветра, черные тени, с которых все еще капает вода. Время от времени он бросал взгляд на покрытое тучами небо и однажды даже увидел звезду. Если немного постараться, можно представить, что он идет по ночному лесу на Земле, может быть, возвращаясь с рыбалки, и скоро войдет в деревню, где горят огни и из какого-нибудь ресторанчика доносится музыка.
Спокойно, малыш! Ты чертовски далеко от Земли!
Ему трудно было привыкнуть к этому миру. Сириус-IХ — это лишь название и даже меньше того; оно казалось ему каким-то неподходящим. Хотелось бы знать, как называют этот мир туземцы. И какие имена они дают другим вещам. Без имен мир особенно странен и чужд. Имена могут околдовывать, превращать неизвестное в знакомое.
Усталый Монт вдруг почувствовал решимость, какой он никуда в себе не знал.
Когда-нибудь он узнает все эти имена — или умрет, пытаясь их узнать.
* * *
Выдержки из записной книжки Монта Стюарта:
Уже четырнадцатую ночь я на Сириусе-IX. Лагерь вокруг спокоен, и Луиза уже спит. Я ужасно устал и все-таки никак не могу уснуть.
Всю жизнь я верил, что если правильно задавать вопросы, ответы сами прыгнут в лицо. В той, другой жизни, я все время втолковывал это студентам. (Космические путешествия — хорошее средство от самоанализа. Сейчас я кажусь себе страшно глупым и очень хотел бы знать, не был ли я и дома слишком высокого о себе мнения.)
Но сейчас мне кажется, что я уже могу сформулировать верно некоторые вопросы. Они сами собой разумеющиеся:
Что делал в лесу тот мужчина, которого мы преследовали? Если он живет в этом пустом дереве — то один ли? Ведь везде в других местах человеческие создания живут группами, семьями, кланами, бандами, племенами, народами — названия не играют никакой роли. Одинокий человек — это что-то исключительное. К тому же он не единственный здесь; мы видели других. Где та группа, к которой он принадлежит? Что это за группа?
Чего эти люди боятся? Первая экспедиция не сделала ничего такого, что могло бы их обеспокоить. Вероятно, они просто еще никогда не видели таких, как мы, — а мы никогда не давали никакого повода считать себя опасными. Я уверен, что старику хотелось поговорить с нами, он лишь не смог себя пересилить. Почему? Большинство примитивных народов, впервые знакомясь с другим человеческим видом, в знак любви приводят своих девушек или, наоборот, встречают копьями и стрелами. Эти же вообще ничего не делают.
Или я что-то проглядел?
Или они просто боятся?
Почему у них нет ни оружия, ни орудий труда? Я не смог найти ничего похожего. Так же мало нашел при раскопках и Дон Кинг. Каков же ответ на все это? Неужели они настолько примитивны, что даже не умеют обрабатывать кремень? Тогда пни примитивнее, чем человек на Земле миллион лет назад!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
