– Да, но то, о чем я умалчивал никак тебе не вредило. Тогда отчего ты злишься? Проход моего народа в этот мир тебе не навредил, как я и обещал. Я не трогаю и не думаю трогать тебя и твою семью, как и обещал, что не так? Я ведь не говорил, что приведу свой народ, чтобы поселиться с ними где-то на каменистых пустошах. Взяв на себя роль Владыки, я взял на себя и обязанность заботиться о них и я хочу получить для своего народа шанс на нормальную жизнь. Да, я сражаюсь за это и не всегда мои методы чисты. Но кого при дворе можно назвать невинной мышкой, которая не заслужила пенькового шейного платка?
По мере того как говорил, Вилар все больше распалялся. Он и сам не подозревал, до чего его раздражает этот обвиняющий тон рыжей. Он поступал так, как должен был. Поступал почти во всем и отступал от своих привычек как раз для того, чтобы сохранить ее жизнь, а она еще была чем-то недовольна?
И чем больше мракобес говорил, тем более неловко ощущала себя рыжая. Сжав губы, девушка опустила взгляд. Пальцы нервно сцепились, переплелись. И действительно, чего она на него начала злиться? Пожалуй, из-за какого-то гадкого чувства преданности.
Получив нож в сердце, почти умерев, она почему-то думала, что следующая их встреча состоится совсем не по разные стороны баррикад. Она считала, что заслужила доверие, заслужила уважение. Да и беседа на балконе не добавила ей уверенности. Все это сложилось в какой-то смешанный сгусток досады, страха и раздражения, оформленные в злость.
Все это Ветала понимала, но как оформить в слова, чтобы это не звучало так нелепо не представляла. Ей всерьез казалось, что озвученное, это чувство станет откровенно смешным и…
– Ветала… Ты действительно заслужила мое доверие, уважение и благодарность.
На судорожно сцепленные ладони девушки медленно опустилась рука Вилара. Подцепив ее подбородок, мужчина заставил рыжую заглянуть себе в глаза.
– Именно поэтому, я не буду юлить и я не юлил. Я буду говорить правду и, в случае чего помогать, но…
Не договорив, он глубоко вздохнул, но рыжая и так его поняла.
– Но, если я окажусь препятствием – уберешь. Да, я это уже уяснила. Хорошо, давай перейдем к делу, что там с мантикорами и Таланом?
Осторожно высвободив свои руки, девушка взглянула на него. По крайней мере мракобес был честным, стоило вернуться к делам. При этом гадкий шепоток о том, что быть в этом уверенной Ветала все еще не может, рыжая постаралась заткнуть до лучших времен. Вот, когда рядом не будет настолько проницательного телепата, как этот мракобес – тогда и можно будет стать немного психом и посоветоваться со своим вторым «я».
Хмыкнув, Вилар не стал останавливать ее. Отклонив голову назад, задумчиво взглянув на солнце, зависшее над их макушками, мракобес даже не прищурился.
– Мантикору приволок Талан, – медленно протянул Вилар.
До того медленно, что Ветала с досадой закусила губу. Запоздало, но девушка поняла, что в роли ее учителя мракобес вел себя еще максимально благовоспитанно. По крайней мере так открыто не наслаждался плетением макраме из ее нервов.
– Она бы тебя не тронула, так что риск был минимальным. Всего-то и нужно было, что дождаться нужного момента…
Новая пауза затянулась. Порыв прохладного ветра прошелся рябью по вотчине лягушек за спиной собеседников, скользнув под мокрую ткань платья девушки. Поежившись, понимая, что с такой скоростью разговора она вполне может заработать себе воспаление всего, чего угодно, Ветала мотнула головой.
-Ты говорил о яде мантикор, как он попал на меня и при чем здесь поцелуй Талана?
Укоризненный взгляд рыжая стоически проигнорировала. Они не в саду камней, чтобы тратить время на часовое созерцание окрестностей.
Усмехнувшись, не особенно раздосадованный из-за того, что его отвлекли от умиротворенного пересчета ворон, Вилар только чуть сощурил глаза.
– Видишь ли, Ветала, яд мантикор – смертелен. Одной его капли достаточно, чтобы человек умер и даже противоядия не всегда помогают, здесь уж как повезет. Но это яд взрослых мантикор!
Видя, как резко побледнело вытянувшееся лицо рыжей, поспешно уточнил он. Шутки-шутками, а рисковать не стоило. В обморок от избытка чувств бестия едва ли упадет, а вот его попытаться придушить может вполне.
– Взрослых? – не спеша расслабляться, только больше запуталась Ветала.
Она точно помнила, что видела только одну мантикору. И на детеныша та тянула мало.
– Взрослых, – кивнул мракобес. – Именно поэтому, когда маги работают с ним, они предварительно наносят на кожу специальное снадобье, чтобы яд не впитывался. Именно так и сделал Талан. Только нанес он яд детеныша мантикоры, который обладает очень интересным свойством… Я много о нем читал, видел последствие, но вживую наблюдаю впервые.
Голос мужчины изменился, став чуть задумчивым. Похоже, увлекшись, Вилар на некоторое время забыл, что «последствие» все еще сидит перед ним. И этот его мечтательный тон совсем не добавлял этому «последствию» радости.
– Постой, это что он выходит напомадился ядом мантикоры и полез ко мне?
– Ну… Да.
– Какая гадость! – с чувством воскликнула Ветала.
От мысли о том, чем и что еще могли использовать в качестве альтернативной косметики стало совсем плохо. Не то, чтобы особенно брезгливая, девушка все же порадовалась, что не успела отобедать, да и завтракала не очень плотно.
С усмешкой наблюдая за сменой эмоций на лице графини, Вилар только усмехнулся так, что блеснули белоснежные зубы. В переводе на общепринятый – это означало крайнюю степень веселья, за что мужчина все же схлопотал тычок острого девичьего локтя по ребрам.
– Нет, ну это невыносимо, он еще и издевается!
– Еще нет, – скурпулезно поправил ее Вилар, изловив рыжую за локоток.
Чуть поразмыслив, глядя в недовольно прищуренные карие глаза нахалки и перехватил уже и второй локоток, развернув девушку спиной к себе. Та даже возмутиться не успела. Вот и как теперь мстить? Не головой ведь бодаться.
Между тем Вилар продолжил, сдув с рыжей макушки распушившуюся прядку, которую ветер то и дело сносил ему в лицо.
– Яд детенышей, как я говорил, вещь очень интересная, – менторским тоном начал он, будто слушательница сидела в аудитории, а не на краю фонтана затылком к преподавателю. – При попадании в кровь, без лечения, он вызывает жар. Смертность невысокая, но из крови он выводится полгода. И здесь самое интересное…
«Самое интересное» почему-то оказалось почти у макушки рыжей. По крайней мере, именно на ней девушка ощутила дыхание Вилара и не то, чтобы это было особенно неприятно.
«Хоть от ветра прикроет, с паршивого мракобеса хоть ширмы пять минут.» – одернув себя, подумала Ветала.
Тихо фыркнув, даже не скрывая, что снова бессовестно читает ее мысли, Вилар отпустил один из локтей рыжей. Ладонь мага медленно скользнула над волосами девушки к ее спине, подсушивая.
– И что там интересное? – с трудом отвлекаясь от тепла, исходящего от ладони мракобеса, уточнила рыжая.
– Интересное… На полгода все существа и даже звери будут воспринимать тебя, как детеныша мантикоры. В том числе, сама мама-мантикора. В истории есть очень интересный случай. Маг случайно свалился в гнездо мантикор, они предпочитают обосновываться в глубоких чащах на высоких деревьях.
– Свалился? – недоверчиво переспросила Ветала.
Как можно было свалиться на верхушку какого-то тысячелетнего дуба она представляла слабо. Зато Вилар представлял очень даже хорошо и только хмыкнул.
– После празднования окончания академии магии и не в такое можно вляпаться.
С этим спорить Ветала не стала. Насколько она помнила последствия своего институтского выпускного… Впрочем, нет. Она хотела бы забыть эти последствия и сейчас воскрешать в сознании эти картинки не стоило. Мракобес и без того считает ее немного блаженной, так пусть у него останется хоть капля надежды на то, что здравый смысл ее не совсем покинул.
– Так вот, попал он в гнездо, где остался только один детеныш. Он и ужалил мага. Благо мамочка прилетела позже, к началу жара у мага. Собственно, так он и просидел там почти полгода, вскармливаемый и воспитуемый мантикорой.
