— Знаешь, Мить, а она из Грибовского озера и Петляйки воду пьёт, — сказал притихший было Вася. — Смотри, а над ней ещё одна.
И правда, над главной радугой появилась вторая, не столь яркая, но тоже хорошо заметная.
Вдоль улицы уже носились ласточки, давно уже выскочил из-под крылечка проказливый Пончик, зачирикали опять воробьи, и вывел снова на промысел своих кур грозный петух Кокоша. Ребята уже дважды устраивали наводнение, разрушая плотину, а радуги всё сияли на небе. Потом они стали бледнеть, меркнуть и совсем пропали.
— Бабушка, а куда подевалась радуга? — спросил вечером Митя.
Посмотрела бабушка в широко открытые глаза внука, в которых, казалась, так и стояла многоцветная радуга-дуга, и сказала:
— Глянь-ка на луг, Митенька, на палисадники, на поля наши, на лес — видишь, какими они стали? Не пропала радуга. Она себя цветам отдала, птицам и людям. Лютикам — жёлтый цвет, незабудкам — голубой, гвоздикам и иван-чаю — красный. Никого она не обидела. Малиновке грудку покрасила, подосиновику и мухоморам шляпки, а тебе с Сонечкой — щеки. Так-то вот, внучек.
Добрые бабушкины морщинки заулыбались, она прижала к себе мальчонку, и его розовые щёки заалели ещё ярче.
Про красивое, про хорошее
Как-то под вечер, когда папа уже уехал, сидели во дворе за самоваром бабушка с мамой и, конечно, Митя. Пили чай, вспоминали дневные дела и события.
— Вот и перевалило лето на вторую половину, — сказала бабушка. — Ещё немного и с сеном закончат, потом хлебушек уберут, а там и с картошкой управятся. Митенька в школу пойдёт, а мы с Симой вдвоем будем вечера коротать. Скучно мне будет без вас…
— А ты, бабушка, к нам на зиму приезжай, — попросил Митя. — Тебе у нас хорошо будет.
— Спасибо, внучек! Только не смогу я без деревни, без здешнего простору. Глянь-ка, красота здесь какая, — приволье! Лугом едешь, на душе радостно. Ромашки, васильки тебе кланяются — вместе с ними я здесь выросла. Ласточки щебечут поутру: «Здравствуй, Дарья Никитична!» А коли дожди пойдут, а там и снег ляжет — печку затоплю, сяду у огонька, буду на угольки глядеть и жизнь вспоминать. Много всего было, а больше хорошего. Теперь буду ждать Митиных писем, у, огонька их читать буду. А где у вас найдёшь такую благодать? Трудно мне будет у вас, да и Сеньку с козой в город не заберёшь.
Помолчали. И Митя притих.
— Ты, Митенька, больше гляди кругом, сердцем гляди. Видишь, по кусту пичужка прыгает, жизни радуется. Этот куст — её дом, её родина. Улетит она на зиму в тёплые края и будет вспоминать деревню нашу, свой куст. И станет ей грустно, замрёт у неё серчишко. И так захочется ей к нам, так захочется… Вот и ты, Митенька, смотри на нашу красоту — зимой вспоминать будешь.
…Наутро Митя с мамой пошли по грибы.
— Дожди пролились хорошие, — сказала мама. — Земля влажная, пора и грибам быть. Грибов не найдём — наберём земляники, прогуляемся по лесу. А вечером будем с тобой огурцы солить, ты мне поможешь.
— Мама, давай поспорим: кто первый найдёт гриб, — предложил Митя.
В лесу мальчик шёл впереди и смотрел во все глаза. Очень ему хотелось первому найти гриб, но как назло, грибов не было видно.
Мелькали в траве ромашки, сосновые шишки, всюду сновали муравьи и летали бабочки, иногда проскальзывала, словно змейка, зелёная ящерица, но грибов не попадалось.
— Не тут мы ищем, Митя, — сказала мама, когда они вышли на опушку у картофельного поля. — Пойдём-ка лучше за это поле в перелесок. Там и земля повлажнее и берёзки есть с ёлками. Любят грибы такой лес.
По узенькой борозде между цветущими кустами картошки прошли они к тому лесочку. Хороший был этот лесок, хоть и узкий. Слева покачивались от ветерка ветки деревьев и кустов, а справа далеко-далеко тянулось поле белой гречихи. Край поля, где ещё не начиналась гречиха, так густо порос жёлтой сурепкой, что под лучами яркого солнца он сиял, как золотой. А небо над полем и лесом было синее-синее, лишь кое-где плыли белые облака.
— Нравится, Митя?
— Очень!
— Да, Митенька, лучше и красивей нашей земли нет на целом свете. Люблю я её. И этот лес, и это поле и нашу речку — всю нашу землю люблю.
Мальчик приумолк и совсем по-новому стал смотреть вокруг.
— Мам, а ёлочка рядом с берёзкой — правда, красиво?
— Очень красиво, сынок. Как две подружки.
Так, разговаривая, и дошли краем поля до леса. И сразу же у самой тропинки Митя увидел первый гриб. Стоял он на белой ножке в красной шапочке с маленькими белыми пятнышками.
— Это мой, мой гриб! — закричал он.
— Куда ты, грибник! Это мухомор, его нельзя брать — отравишься, — засмеялась мама.
Но Митя не успокоился, он облазил весь край леса и нашёл сразу пять лисичек, потом маслёнка, зелёную сыроежку, а главное — целую семейку боровичков: рядышком — два больших и один маленький.
— Смотри, мамочка, это я, это ты, а это папа. Давай так и понесём их, не будем срезать.
Конечно, грибы, чтобы их больше уродилось, всегда надо срезать ножиком, но ради такой находки мама осторожно выкопала эти боровички палочкой и вместе со мхом положила их в Митину корзинку.
И когда пришли домой, Митя поставил свою находку на бабушкин комод. Так и стояла семейка боровичков» словно в лесу: боровичок-папа, боровичок-мама и боровичок-Митя — настоящий грибной букетик.
Хорошо!
Наказание
Сегодня утром все встали пораньше. Ещё с вечера были приготовлены под грибы лукошко для мамы, маленькая сплетённая из прутьев корзиночка для Мити и большое ведро. Оно будет и бабушкино и общее.
Умылись наскоро. Пока мама с бабушкой готовили завтрак, Митя вышел на улицу. Мальчику очень хотелось, чтобы его увидели кто-нибудь из ребят: на его руке красовались позолоченные мамины часы. Так хотелось пофасонить, а никого рядом не было.
Коров и коз бабушки согнали в стадо давным-давно, колхозники о утра, пока ещё было прохладно, работали на полях и фермах, а ребят тоже не видно. Должно быть всё-таки проспали в доме у Ковалевых!
Митя приложил часы к уху: тик-так, тик-так, тик-так. Идут! Быстро скачет секундная стрелка, еле заметно передвигается минутная, а часовая будто застыла на месте.
Хорошие часы! Мама очень любит их. Это не просто часы, это папин подарок.
Всё-таки жаль, что на улице нет даже Сонечки. Только куры гуляют с петухом Кокошей и клюют что-то, квохчет наседка, подзывая уже больших цыплят, да у куста флоксов котёнок Сенька внимательно следит за бабочками. Пончика и то нет. Видно, увязался с кем-нибудь из ребят в лес за грибами.
— Кис, кис, кис! — поманил мальчик котёнка.
Сенька повернул голову. Увидев, что в руках у Мити ничего нет, он не тронулся с места. Котёнок уже подрос, стал самостоятельнее, целыми днями бегал по садам и дворам и совсем не боялся Пончика. Но с Митей он не ладил. Очень уж надоел ему Митя: то заставляет ходить на задних лапах, то закутывает в тряпку, словно куклу, то учит прыгать через палочку. А котёнку ведь это очень неприятно.
В этот момент совсем рядом пролетела бабочка и села на цветок. Сенька забыл про Митю и начал подкрадываться к ней, медленно передвигая лапы и напружинив спину. Потеря бдительности стоила Сеньке свободы.
— Ага, попался! — мальчик схватил котёнка и посадил его к себе на колени. — На, послушай, как часы тикают.
Но Сеньке было неинтересно. Он на минуту притих, потом стал царапаться и вырываться.
— Стой, куда бежишь! Давай-ка лучше часы примерим.
Митя снял часы с руки надел их котёнку на шею. Получилось очень забавно. Пушистая шея котёнка стала вдруг тоненькой-тоненькой. Сзади Сенькиной головы за ушами что-то тикало, было ужасно неудобно. Котёнок лапами старался снять с себя страшный ошейник, крутился, вертелся, пятился, но ничего не получалось.
Мальчик смотрел и смеялся, очень уж забавный был Сенька с часами на шее.
— Митя, завтракать! — раздался голос мамы.
Хотел взять мальчик котёнка, чтобы снять часы, но не тут-то было! Увидев протянутую руку, Сенька кубарем свалился со ступенек и, распушив хвост, опрометью бросился к саду.
— Ты куда! Кис, кис… — перепугался Митя, но котёнка и след простыл. Только закачалась у дальнего забора малина, и всё стихло.
Митя кинулся было за Сенькой, но тут на крыльцо вышла мама.
— Долго мы тебя будем ждать? Да что это с тобой? Что случилось?
— Я… мама… я не нарочно, — у Мити задрожали губы, и он разревелся.
Узнав в чём дело, мама страшно рассердилась.
— За это хулиганство целый день будешь сидеть дома! И чтобы за ворота — ни на шаг. Сиди во дворе один и лови своего кота. А приедет в субботу папа, мы ещё поговорим.
Мама с бабушкой ушли в лес, и Митя остался один. Были ему строгие наказы.
Первый — за ворота ни шагу и во двор никого не пускать.
