этом написать в какой-нибудь социальной сети. Пусть все знают, что я не идиот. И не самодовольный…
Я договорила за него:
– Засранец.
Он открыл мне дверь, и я вышла. Теперь мне не надо было идти на цыпочках, но я шла на ватных ногах. Счастье? Нет, это было что-то другое. Что-то большее, чем просто хорошо. Я была на седьмом небе. И оттуда слышала, как Джонатан пожелал мне спокойной ночи, а я, потерявшись в его горящих сонных глазах, пожелала того же в ответ.
Свет в комнате я не включила, а сразу плюхнулась на кровать. В окно светила луна, и свет от нее, попадая на бусины, отражался волшебными бликами на потолке.
– С Рождеством, – сказала я себе.
Глава 6
Новые друзья – не хуже двух старых
Дружба – это когда можно ни с того ни с сего приехать к человеку и поселиться у него.
Давид Самойлов [5]
Знаете, что самое паршивое в праздниках?
Вот это вот все, вся эта суета с елкой, с подарками, с поздравлениями и желаниями. Все эти веселые лица в ожидании чуда, в ожидании сказки, которая должна свершиться с боем курантов. А на самом деле после 00:00 идет просто 00:01, потом 00:02 и дальше. Жизнь продолжается. Только она уже не та…
Знаете, что самое паршивое, когда твое желание исполняется?
Пустота. Да, пустота от того, что ты получил что-то, и теперь ждать больше нечего. Будто кто-то обманул, поманил пальцем, а потом исчез. Все, что теперь у меня есть, – это фото, небольшая фигурка Биг-Бена, да память о его теплых губах на щеке и прикосновениях, которые вспоминаешь в мельчайших подробностях, смакуешь, теряешься в них и не хочешь возвращаться к реальности. Это словно часы пробили двенадцать, и карета превратилась в тыкву, а твоя тыква – это офис и его постоянные работники, которые и понятия не имеют, где ты была и что чувствовала.
Сказка закончилась, уважаемые господа присяжные и заседатели. Мечты имеют свойство сбываться, и моя сбылась. Я увидела Джонатана, получила поцелуй и вернулась домой к сроку. Новогодние праздники в кругу семьи и вкусных маминых пирогов. Встречи со старыми друзьями и разговоры о парнях. Только вот я, кажется, была уже не та, и разговоры эти не мои. Моя оболочка ходила в гости и встречалась с друзьями, а Настя все еще оставалась в Лондоне, в этой маленькой комнатке с видом на дома из красного и белого кирпича, с влажным воздухом улиц и изморосью по утрам. Я не хотела возвращаться. Я хотела к нему в комнату, разговаривать, вместе смеяться, смотреть друг другу в глаза, не понимать, зачем ты там.
Но за окном «Жаркого солнышка» шел снег, он валил хлопьями, создавая и продлевая сказку, в которой, я знала, теперь не мне быть главной героиней. Печально, но действительность такова, что всегда наступает утро, когда ты покидаешь сказочный дом и его обитателей. Прощаешься с ними, но потом встречаешься вечером, чтобы подписать бумаги и отказаться от обвинений. Затем вы ужинаете, болтаете о ерунде и получаете в знак признательности несколько фото с автографом звезды. Обещаете не пропадать и хоть изредка сообщать в скайп, что у вас все хорошо. А потом садитесь в самолет, стираете со щек слезы и смотрите в иллюминатор на прекрасный мерцающий огнями Лондон. Размещаете фото вашего мягкого места в самой красивой рамке на стене, на видном месте в маленькой комнате в Москве. И на этом все. Точка. Потому что самой не собрать денег на билет обратно в сказку. Потому что нет причины, по которой я могла бы там еще раз оказаться, а точнее она есть, но судьба не дает второго шанса. Поэтому ты, как всегда, открываешь любимый сайт, рассматриваешь его фото и читаешь статьи о том, как «весело мистер Коул отметил Новый год в компании невероятной Скарлетт». И решаешь, что эту страницу пора перевернуть, что ты слишком тянешь с этим. Сказки бывают только в книгах, а жизнь… Жизнь порой бывает грустнее любой из написанных книг.
Кто говорил, что исполнение желаний делает человека счастливым? Мне кажется, что сейчас я еще несчастней, чем была до поездки в Лондон. Несчастней от того, что я прикоснулась к чему-то недоступному, от того, что познала счастье и… и потеряла его.
Единственным утешением было то, что моим другом стала Лиззи, его сестра. Почему она захотела продолжать общаться со мной… просто загадка. Загадка без ответов, но со многими неизвестными. Вероятно, вместо Джонатана тайна «русской души» заинтересовала его сестру, поэтому мы несколько раз общались по скайпу. Она рассказывала о Натане (так ласково называли его дома) и Клер. Обо всей этой бумажной волоките с наездом, которая почти решилась.
Сидя в своем небольшом уголке со стеклянными офисными стенами, я легко могла прийти к выводу, что мечтать вредно для жизни. Мечты разбиваются, и их осколки больно ранят. А раны невозможно залечить, потому что твой доктор живет настолько далеко, что остается только жить с этой болью, не дающей забыть, что со мной приключилось на Рождество в Лондоне.
– Щербакова?! – Строгий голос вырывает из размышлений.
– Да, – отозвалась я, возвращаясь в реальность последнего рабочего дня недели.
– Когда будет готов отчет по отелям? – Виктория, кажется, стала еще злее после праздников.
– В понедельник к девяти утра, – отмахнулась я.
– Я должна их получить сегодня к вечеру, поторопись. – Она заглянула в мой уголок и тут же исчезла, словно не хотела, чтобы я что-то у нее спросила или вообще заговорила о чем-то.
У меня завибрировал сотовый. Не успев подумать о странном поведении Виктории, я нажала на ответ.
– Стася? – издалека раздавался незнакомый голос, с акцентом произносящий Стейси.
– Да, это я, – очень интересно, кто так странно произносил мое короткое имя.
– Привет, это Клер, – вот так неожиданность.
– Здравствуйте, Клер. Как поживаете?
Все взгляды офисных обитателей «Жаркого солнышка» устремились на меня. Оказалось, что здесь уже все знали о моей везучести на столкновения с машинами и ждали того, как решится дело. Как будто я не могу потрындеть со своими знакомыми из Лондона по-английски просто так.
– Хорошо. Как у тебя дела? – услышала я в ответ, отворачиваясь от заинтересованной аудитории.
– У меня тоже все хорошо, – ответила я.
– Я расставила твои матрешки на комоде. Их двенадцать, как месяцев в году, – восторгается Клер. – Они просто изумительные.
– Да-да. Это очень мило – наш разговор похож на обычный треп обычных бритишей. Но я-то не бритиш, поэтому чувствую подвох и жду, когда Клер
