или нет. Приводились десятки разнообразных доводов, как “за”, так и “против”, люди и алкарн кричали друг на друга, иногда даже переходили на личности, что в такого рода обсуждениях было совсем уж непрофессионально. Но, стоило кому-то произнести вслух запретное имя, как любые споры в мгновение стихали и переговорные комнаты погружались в неловкую тишину и у каждого в голове хотя бы на мгновение, но проносился вопрос: “А смогу ли я выжить?”
На самом деле, даже жутко было осознавать, насколько глубоко в сознании власть предержащих успел поселиться этот образ неминуемой смерти, при том, что лично Лазариса Морфея из них видел хорошо если каждый сотый. Никогда прежде в истории не бывало, чтобы один человек смог настолько повлиять на целую планету. Сфарра знала великих императоров, легендарных полководцев, феноменальных учёных, могущественных магов, имена которых знал каждый ребёнок. Ими восхищались, их уважали, им хотели подражать или же, наоборот, ненавидели и проклинали. Но лишь одно имя было неразрывно связано с ощущениями неминуемой угрозы, опасности и страха.
Вероятно, по этой же причине и внешнеполитические движения шести империй, даже не имевшие никакого отношения к Диким Землям, оказались будто бы заморожены. Нет, конечно же страны продолжили обмениваться товарами, людьми, знаниями и, кое-где, залпами орудий. Но в головах лидеров великих империй зудящим нарывом пульсировала простая мысль. Если Мастер Хаоса вернётся, а моя страна будет ослаблена каким-то глобальным противостоянием, не будет ли это означать, что я собственными руками облегчил ему задачу? И выбить эту мысль из сознания не помогали никакие рациональные доводы и рассуждения, даже с учётом того, что Лазарис никогда не предъявлял претензий на территории за границей Диких Земель. Так что никаких глобальных поползновений больше не предпринималось. Даже империя Зверя, раньше семимильными шагами двигавшаяся к мировой экспансии, затихла, перестав столь агрессивно захватывать чужие территории.
Однако такая пассивность не означала, что в Сфарре всё было спокойно, скорее наоборот. Оставленное хозяином Диких Земель напряжение вынудило мировых лидеров начать вкладываться в национальные армию и оборону. А затем активировался эффект домино и, так как никто не хотел отстать и оказаться беззащитным козликом среди зубастых волков, империи стали наращивать вооружение уже из страха друг перед другом. В результате уже через три года после исчезновения Мастера Хаоса спонсирование армии по всему миру выросло в среднем вдвое, через шесть лет — втрое, а через десять — почти впятеро. И напряжение между империями росло пропорционально вкладываемым в войска средствам. Ещё никогда со времён глобальных войн, отгремевших более двух с половиной веков назад, Сфарра не находилась в таком положении. Каждый, кто немного интересовался политикой, каждый, кто хотя бы иногда читал новости, ощущал, как всё туже и туже натягивается эта невидимая струна и каждый знал: когда она-таки лопнет, миру настанет конец.
Правда, пока что никто не решался взять на себя ответственность сделать первый выстрел, а ведь с каждым месяцем эта ответственность становилась всё тяжелее. Гром бы грянул, рано или поздно. В один прекрасный день у какого-нибудь императора не выдержали бы нервы и он-таки отдал бы роковой приказ. Однако, хотя мир об этом ещё не знал, когда в небе где-то над Великим океаном открылись межмировые врата, решающий момент резко стал ближе во много раз.
***
— Ашадин, что происходит? — в гостиной дома посреди бескрайнего леса собрались восемь человек, так или иначе ответственных за управление Дикими Землями.
Великан под три метра ростом, развалившийся на специально для него созданном, укреплённом и удлинённом диване, явно был недоволен. За последние несколько лет Ас’Рианет Шартал ещё ни разу не пропустил ежедневную тренировку, среди новобранцев больше известную как адская пробежка. И то, что его выхватили в самой середине процесса, когда на лицах участников только-только начали отражаться желание умереть и вселенская скорбь, Мастеру Жизненной Силы было совсем не по душе.
— Успокойся, ты ведь знаешь, что у него была веская причина, — девушка с длинными светлыми волосами и странной чуть безумной улыбкой, обнажавшей острые клинообразные акульи зубы, погладила Рианета по руке. Великан, строгий и требовательный ко всем, кроме Юллин, жене и матери его детей, тут же заулыбался сам и, кивнув то ли ей, то ли каким-то своим мыслям, расслабленно откинулся на стену и
— Не волнуйся, мой дорогой и незаменимый друг, я обо всём поведаю, ничего не утаивая, но до того, как это произойдёт, нам всё-таки стоит дождаться Геату, она сообщила, что прибудет с минуты на минуту, — Ашадин за последние пятнадцать лет не изменился ни на йоту и, казалось, даже одет был ровно в ту же одежду, в которой отправился на Хаэрданский хребет. На время отсутствия Лазариса дом, где они находились, перешёл под его опеку и, как радушный хозяин, сейчас Мастер Закона предлагал всем чай.
— Опять, небось, грёбаной благотворительностью занимается? — фыркнула Сивилла Талио, беря с подноса в руках Ашадина маленькое печенье. — Сколько раз уже было сказано: наша репутация не улучшится от того, что она вылечит пару бедолаг и накормит бездомных из Магьё. Лучше бы… — Мастер Проявления с ожесточением откусила кусок печенья, засыпав свой боевой костюм крошками, — тьфу ты! Лучше бы каким полезным делом занялась!
— И тебе уже говорили: она это делает не ради репутации! — Марн, защищая любимую, вскочил с места и направил на Сивиллу обвиняющий перст.
— Ну да, ну да, просто она у нас такая добрая! — не скрывая сарказма, проворчала магесса, — только что-то эта добренькая филантропша в бою иногда поболее моего убивает. Ты, случайно, не видишь тут противоречия?
— Отставить споры в доме Мастера! — Саргур, старший из присутствующих и один из немногих Мастеров в мире, кто мог дать достойный бой Рианету или Ашадину в сражении один на один, со всей силы хлопнул по столу, обрывая одну из десятков, если не сотен ссор на одну и ту же тему, длившихся едва ли не с тех самых пор, как Мастер Хаоса оставил Дикие Земли на своих подопечных, предоставив им свободу действий.
— Старик, зачем лезешь? Хотят они собачиться — флаг в руки. И какая разница, чей это дом, если хозяев нет уже столько времени?
Говорившего звали Ярсу, он был единственным из присутствующих, кто присоединился к Диким Землям уже после ухода Мастера Хаоса, а потому единственным, кто не испытывал по отношению к Лазарису того подсознательного чувства почтения и ужаса, что глубоко отпечатался в сознании остальных. В любом другом случае его бы ни за что не
