только мне не удастся облажаться с цифрами. Но, как я и сказал Робейру, он попал в адскую ловушку. Единственный выход — через нас, и мы — единственные люди, за проход мимо которых он молится.
За исключением того, что этого не произойдет.
На мгновение он почувствовал укол жалости, но сурово подавил его. Кейтано Рейсандо мог быть — действительно, он был — благородным и порядочным человеком. Точно так же, как и граф Тирск… И это не предотвратило того, что случилось с Гвилимом Мэнтиром и его людьми. Это также не изменило того факта, что королевство Долар с самого начала было самым эффективным представителем «храмовой четверки».
За такие вещи приходится платить, — мрачно подумал он. — Возможно, мне не нравится быть тем, кого послали за платой, но, клянусь Богом, я ее соберу!
— Думаю, утром к завтраку мы хотим быть примерно здесь, — сказал он наконец, вытягивая одну руку, чтобы постучать указательным пальцем по точке в тридцати милях к северо-северо-востоку от их текущего местоположения. — Это достаточно далеко, чтобы помешать кому-либо на острове Шипуорм сообщить ему о нашем местоположении, и, предполагая, что Гектор и его друзья, как обычно, эффективны в поддержании контакта в течение ночи, мы будем в хорошем положении, чтобы встретиться с ним для беседы где-то около полудня.
Его флаг-капитан вытянул шею, глядя на кончик пальца Сармута, затем кивнул.
— Да, милорд, — признал он. — Не должно быть проблем.
* * *
— Я бы хотел, чтобы эти ублюдки пошли вперед и показали себя, сэр, — тихо сказал капитан Травис.
Он и Кейтано Рейсандо стояли на юте КЕВ «Харрикейн», их лица были тускло освещены отраженным светом нактоуза, когда флагман осторожно пробирался в пролив Катфиш. Теперь флаг-капитан скорчил гримасу, сложил руки за спиной и покачался на каблуках, отводя взгляд от компаса в безлунную тьму. Слабый звездный свет мерцал на парусине его корабля, но все остальные огни были погашены, кроме нактоуза и единственного синего фонаря, который каждый галеон показывал следующему за кормой кораблю для наведения и наблюдения. Все орудия были заряжены и подготовлены, а расчеты спали — или, во всяком случае, пытались спать — рядом со своими орудиями, несмотря на холод. Было так тихо, как никогда не бывает на борту идущего под парусом судна, и Рейсандо задался вопросом, были ли так же напряжены нервы у Трависа, как и у него самого.
— При условии, что они вообще намерены появиться, — добавил Травис. — И почему-то, — его гримаса стала еще более выраженной, — я не вижу, чтобы они были настолько любезны, чтобы просто помахать нам, когда мы проплываем мимо в Горэт.
— Я тоже, — признал Рейсандо. — Только между нами, я проведу лишний час или два на коленях, благодаря Лэнгхорна, если мы проскользнем мимо так, чтобы Сармут никогда не приблизил к нам галеоны. — Он бы не признался в этом кому попало, но Травис только кивнул. — К сожалению, — продолжил адмирал, — это единственное, в чем я уверен, что этого не произойдет.
— Не могу не согласиться, сэр, — мрачно сказал флаг-капитан, и Рейсандо пожал плечами.
— Лучшее, что мы можем сделать, — это лучшее, что мы можем сделать, Льюк, и я уверен, что это то, что ребята нам дадут. Но вы правы, если нам придется сражаться, это было бы идеальное место, особенно для винтовых галер адмирала Халинда. Возможно, у них даже появится шанс использовать эти проклятые торпеды для чего-то, кроме тренировок!
Травис кивнул, винтовые галеры Поэла Халинда привели в действие ударные детонаторы на установленных на лонжеронах трехсотфунтовых пороховых зарядах, а затем подняли лонжероны в вертикальное положение. Предполагая, что у них будет такая возможность, лонжероны будут опущены, чтобы выступать на сорок футов вперед от их коротких бушпритов, как у старомодного кавалерийского копья. Если бы они смогли подобраться достаточно близко в темноте и вонзить один из них в бок чарисийца, вся броня в мире не спасла бы их жертву!
— Даже без винтовых галер сближение было бы лучшим шансом наших галеонов причинить им вред. Конечно, было бы чертовски невозможно каким-либо образом контролировать подобную нечестивую драку, но замешательство обычно помогает парню, пытающемуся убежать, больше, чем парню, пытающемуся помешать ему бежать, и давайте будем честны здесь. Знаю, что я сказал другим, но правда в том, что мы не ищем битвы ни при каких обстоятельствах, какими бы «хорошими» они ни были. Мы ищем выход, и для этого нам нужно как можно больше места в море, прежде чем мы столкнемся с ними. Если Сармут будет достаточно тактичен, чтобы представить свою эскадру в ближайшие пару часов и позволить нам сразиться с ним здесь, на лучших условиях, которые мы сможем получить, я уверен, что Шан-вей не будет жаловаться! На самом деле, я сделал все возможное, чтобы убедить его сделать именно это. Но если бы я был им, а он — мной? — Он покачал головой. — Я бы сидел где-нибудь впереди нас, зная, что нам придется прийти к нему, и я бы держался подальше от любых ночных сражений, пока ждал рассвета.
Травис издал безмолвный звук согласия, и настала очередь Рейсандо скорчить гримасу под покровом темноты. Должно быть, он нервничает еще больше, чем думал. Он не просто рассказал флаг-капитану все то, что он уже знал, в интересах Трависа; он все еще пытался убедить себя, что у них есть хоть какой-то шанс провернуть это. Но правда заключалась в том, что любое сражение — днем или ночью — вряд ли стало бы счастливым опытом для западной эскадры, и он, черт возьми, ничего не мог с этим поделать. Компетентный адмирал обычно мог найти способы победить противника — или, по крайней мере, справиться с ним, — если его флот был более мощным, чем у
