дорогу.
— А головорезы — это есть что? — аккуратно поинтересовалась Майя.
Старик усмехнулся, остановился и оглянулся назад, выискивая глазами своих внуков.
— А вон они — оба. Полинка и Семён. Ишь, притихли-то перед чужими! Как шёлковые! А когда рядом лишь свои, так на ушах стоят. Того и гляди — дом завалят.
— Дяденька учёный, а Вы хоть одного живого инопланетянина видели? — набравшись храбрости, выпалил Семён.
Андрей улыбнулся:
— Видел, и даже не одного. Издалека, правда.
— А они страшные? Вы их не испугались? — поддержала в расспросах своего брата Полина.
Заметив, как Майя напряглась от боязни разоблачения, Андрей снова развеселился:
— Скажу вам по секрету, — доверительным тоном сообщил он, — у меня сначала душа от страха ушла в пятки. Всё, думаю, настал мой последний час. А потом пригляделся к инопланетянам повнимательнее, и вижу: не такие уж они страшные и плохие. А некоторые из них, наоборот, даже очень красивые создания.
— А это их «тарелка» сегодня в лесу бабахнула? Мы шум слышали. А после над лесом столб дыма был.
— Нет, это у военных грузовик с боеприпасами подорвался. В ваших-то лесах мы космических путешественников ещё не находили. Так ведь, Майя?
— Да, это есть правда. Мы пришельцев здесь пока не встречать.
— Ну и то — славно, — подытожил дед, заводя гостей в общую комнату и представляя их своей жене, своей невестке и своей младшей дочери.
Женщины, накрывающие стол к ужину, засуетились ещё больше.
«Как же это можно? Из самой Аргентины, первый раз в России, а они вдруг стол шикарный не накроют? Не бывать этому! И в обычной избе накроют стол, не хуже, чем во дворцах для коронованных особ!».
Спровадив своих мужчин вместе с Андреем в баню, а Полинку и Семёна отослав играть в сени, чтобы под ногами не мешались, женщины одновременно старались делать множество дел. Они и игрушки в доме прибирали, что дети раскидали, и стол норовили заставить так, чтобы глаза лопнули от удивления. Из подполья да из разных кладовых запасов в мгновение ока начали доставаться и открываться различные банки. Малосольные огурчики, квашеная капуста, солёные грибы, копчёное сало, домашний сыр, варенья и мёд, квас и крепкие самодельные напитки. Всё, что угодно, на любой вкус.
Госпожа Руц, сидя в глубине комнаты на почётном стуле, в смятении и ужасе наблюдала за всем происходящим. Суетливые женщины, стол, который ломится от обилия еды. «Разве можно жить в такой тесноте? Чтобы столько человек обитало в одной комнате? Разве можно съесть столько продуктов за один приём?», — недоумевала Майя. Когда же посреди этого весёлого хаоса вдруг раздался детский лепет, и с кровати, из-за высокого ограждения подушек вдруг высунулась маленькая голова, офицеру безопасности дипломатического корпуса и вовсе стало не по себе. «Они что же — держат в доме даже совсем маленьких детей? А кто заботится о малыше? Где его воспитатели?».
— Кто это у нас тут проснулся? Тёмочка у нас проснулся и воркует! — с улыбкой на лице склонилась над ребёнком дочь хозяина дома. — Артёмка у нас тут лежит. Жук-паук! Выспался? Ну, слазь давай и немного побегай. Скоро тебя мама покормит.
Молодая женщина подняла полуторагодовалого ребёнка на руки и поставила на пол рядом с собой:
— Походи немножко, погуляй тут, карапуз, — а затем, обращаясь к Майе, добавила: — Госпожа Руц, если Вам не трудно, присмотрите за Тёмкой одним глазом, пожалуйста! Мне надо проверить, как там картошка, а то сгорит. Я недолго.
Мама мальчика убежала из комнаты. А ребёнок, не найдя вокруг себя больше ничего интересного, кроме как новой неизученной им пока тёти, направился со своим исследованием прямо к Майе.
— Мябе, бама, — пролепетал он, с любопытством разглядывая свою находку. Дойдя до женщины быстрой, шатающей из стороны в стороны походкой, он поймал Майю за колено, чтобы не упасть, и сосредоточенно посмотрел ей в лицо.
Майя, никогда не бывавшая в такой непосредственной близости от детей, также сосредоточенно и испуганно смотрела на него.
Артёмка заулыбался и очень чётко произнёс, объединяющее всех женщин название:
— Мама!
— Что? — госпожа Руц неуверенно огляделась. — Ты меня назвать мамой? Я не есть твоя мама. Я…
— Бава, бррм, мрмм, мрмммм! Вама тд брммм!
— Я… Я не понимаю тебя, малыш! Я не знать твоего языка. Мне есть жаль!
— Да так уж и не понимаешь его? — засмеялся вернувшийся из бани Андрей. Кожа на его лице и руках была красная, распаренная. Он ещё раз промокнул полотенцем свои волосы и присел на корточки рядом с ребёнком. — Детёныши всех живых существ разговаривают на одном языке — языке чувств и эмоций. Я так думаю, что этот маленький человечек только что признался тебе, что ты ему нравишься.
— Я ему нравлюсь? Э… Он отчего-то назвал меня своей мамой.
— Вот видишь! А почему ты сидишь, вытянувшись по струнке, вся такая напряжённая? Вот понаблюдал бы за тобой сейчас твой инспектор, со смеха бы умер. Тоже мне — цивилизация. Годовалого карапуза испугалась.
Майя, получив незаслуженный упрёк в трусости, обиделась:
— Андрей! Я не есть испугаться. Я просто не умею быть няней.
— А тут и уметь нечего. Первое правило разумного взрослого — не бояться ребёнка. Второе правило — дарить детям свою любовь. Что, пузанчик? Покатать тебя на плечах?
Андрей усадил ребёнка себе на плечи и, изображая гарцующую лошадку, поскакал по комнате. Ребёнок завизжал от удовольствия и закатился смехом.
В комнату возвратилась мать Артёмки.
— С лёгким паром! — сказала она автоматически и заулыбалась тому, как строгий «учёный» водится с её малышом.
Ребёнок, услышав мать, сразу же потянул к ней ручонки.
— Да, конечно, кушать — это святое! Игра игрой, а обед по расписанию. Пойдём, Тёма, тебя ждёт на кухне бабушка. Она тебя накормит! — молодая женщина приняла в руки своё сокровище, а затем обернулась к Майе. — Госпожа Руц, пока мужчины тут потихоньку располагаются, да к еде приступают, и пока моя мама за Артемием приглядит, мы с Татьяной и Полинкой в баню пошли. Пойдёмте с нами! Вам тоже после дождя прогреться надо, прийти в форму. К тому же, я так поняла, Вы в русской бане и не бывали ни разу?
— Э… Нет. Что есть баня? — Майя вопрошающе посмотрела на Андрея. «Как поступить?».
— Иди, иди! — засмеялся майор. — Будет, что рассказывать потом своим друзьям, в Аргентине…
***
Русская баня привыкшую к жаркому и влажному климату нельдианку не только не напугала, но наоборот — даже порадовала. Сейчас, когда импульсная перчатка офицера пришла в негодность, когда не было больше возможности вручную скорректировать свой энергетический и эмоциональный фон, требовалось
