Пожалуй, у меня дома, еще в родовом особняке, обстановка была менее шикарной – у нас не одобрялась показная роскошь.
Дом… я почти забыла его, свой дом.
С восемнадцати лет у меня его и не было.
Жалкие убогие каморки, по которым я скиталась после ухода из семьи…
Тюремная кордегардия, куда я приходила лишь отоспаться после каждодневных двенадцатичасовых дежурств – почти без выходных и праздников. Крошечная, узкая, как склеп, комнатка, где я жила во время службы… Казарма борделя с пятью десятками таких же, как я, измученных баб… Женский барак на базе… Тамошний же домишко с мышами и тараканами, которых не брали никакие магические штучки, равно как и самые новейшие яды из высокоразвитых миров.
Он вновь наполнил бокалы.
– Я выпью за решительных женщин, – сообщил он. – А вы… Ты, – поправился он, – именно такая, раз согласилась поехать с незнакомым человеком к нему домой. – Перейдя окончательно на «ты», он, как я почувствовала, внимательно ждал моей реакции.
– Ничего удивительного. Я сразу поняла, что вы, – сделала я упор на последнем слове, – вы порядочный человек. А кроме того, я могу постоять за себя.
– Ты так уверена в себе?
Подумав несколько секунд (предупрежденный – вооружен), я вытащила из сумочки разряженную кредитную карточку и, видя как ползут вверх его брови, разорвала упругий пластиковый овал пополам.
– Ого… – Он рассмеялся, несколько, как мне почудилось, натянуто. – Пожалуй, страшновато было бы доверить таким пальчикам свое мужское достоинство! Как ты этому научилась?
– Тут нет ничего сложного – всего лишь тренировка, – пожала я плечами, вспоминая, как целый год еще у себя дома обучалась этому. Сначала рвала тонкую стопку бумаги, с каждым днем подкладывая все новые и новые листочки, потом перешла на картон – сначала тоже тонкий, потом все толще…
Его фривольная шутка, надо сказать, не произвела на меня особого впечатления – я уже знала, что подобные высказывания тут в порядке вещей. Чем-чем, а чрезмерно строгой моралью и ханжеством Таххар не славился.
– Я даже могу при большом желании разорвать колоду карт, – сообщила я, усилием воли гася боль в горящих от напряжения пальцах.
Он недоуменно уставился на меня, и тут я вспомнила, что в этом мире игра в карты неизвестна.
– Ну, таких, – я ткнула пальцем в половинки кредитной карточки.
– А, ну да, конечно. А скажи, Тэльда – твое настоящее имя?
– Да, а что? – Я слегка забеспокоилась.
– Просто очень похоже на артистический псевдоним. А сколько тебе лет?
– Двадцать семь. – Я уменьшила свой возраст: мне всегда говорили, что я выгляжу моложе своих лет.
– Замужем была?
– Не случилось, – коротко ответила я и только потом спохватилась, что по документам у меня целых два мужа.
– А уже пора подумать о семейном гнездышке.
– Это намек?
Он коротко рассмеялся:
– Ну, пока нет. А…
– Простите, почтенный Тцар, вы, конечно, вправе расспрашивать меня, коль скоро я у вас в доме, – произнесла я, тщательно выстроив фразу в соответствии с местными правилами этикета, – но, может быть, вы захотите сначала рассказать о себе?
Он некоторое время внимательно разглядывал меня:
– Ну что ж, хорошо. Мое полное имя Килан Сонд Тцар, я полноправный имперский подданный. Я, как ты, наверное, уже поняла, достаточно небедный человек. Владею долей в сельскохозяйственных и рыболовных корпорациях, акциями кобальтовых рудников и Генеральной Космической Компании, ну и еще кое-что по мелочи… Двое взрослых детей, дочери. Мое любимое занятие – летать на планере. Кстати, если хочешь, можем как-нибудь устроить воздушную прогулку. Сегодня не получится, конечно. – Он бросил взгляд на подсвеченные полной луной тучи. – Ну, что ты еще хочешь узнать?
– Ну, например, – протянула я, – я очень хотела бы узнать, где в данный момент находится и что поделывает жена почтенного Килана Тцара и мать его детей?
– А, вот что тебя беспокоит. – Он непринужденно улыбнулся. – Хорошо, изволь. Моя бывшая… – нарочито выделил он, – бывшая жена проживает в Тиотиокуане, в обществе очередного любовника. По крайней мере, так было полгода назад, когда я последний раз с ней связывался. Моя старшая дочь сейчас в Хендийской провинции, где живет с мужем, правда, судя по их образу жизни, внуков от нее я дождусь еще нескоро, если вообще дождусь. Младшая, – лицо его на миг потеплело, – учится в столичном женском лицее.
Он замолчал, и мы некоторое время сидели молча.
И впервые за все время – за те годы, как я покинула родину, – мне пришла в голову эта мысль: насколько, в сущности, абсурдно все то, что со мной случилось.
Как вообще такое может быть: я (что бы там ни было, а благородная йооранская дама из знатного семейства, насчитывающего тридцать два поколения) сижу тут, за невесть сколько миров от своего родного мира, на мохнатом ковре. И какой-то местный обитатель раздевает меня глазами и совсем скоро собирается меня на этих коврах разложить, может быть даже не удосужившись раздеться самому…
Впрочем, возвращаясь к реальности, подумала я, обитатель вовсе не «какой-то». Надо же, как все ловко получается: в первые же три недели пребывания тут мне удается подцепить местного миллионера, причем безо всяких стараний с моей стороны.
На миг возникло дикое предположение (видимо, во мне пробудился бывший лейтенант тайной полиции): что, если все это – хитро поставленная ловушка местных спецслужб, каким-то образом разгадавших нас?
Но я тут же отбросила эту нелепую мысль. Если бы нас в чем-то подозревали, давно бы уже сцапали. Да и не похоже это на ловушку.
Кроме того, я интуитивно чувствовала, что этот человек может быть нам очень полезен, хотя еще не представляла толком, чем именно.
Если даже и придется лечь с ним в постель… Что ж, переживу – я и не такое переживала.
– Скажи, ты давно в Лигэле? – Он вовсе не проявлял – по крайней мере, внешне – стремления немедленно «раскладывать» меня на коврах или где бы то ни было.
– Двадцать дней с небольшим.
– А как ты посмотришь на предложение показать тебе город?
– Прямо сейчас? Так ведь ночь… – произнесла я в некотором изумлении.
– Ну да. А почему бы и нет? Или ты боишься темноты?
Я никогда не думала, как это может быть приятно – просто идти по ночному городу с человеком, которого встретила два часа назад, просто гулять, беседуя ни о чем… И чувствовать, будто знаешь его всю жизнь.
Ведь в моей жизни их почти не было – мирных прогулок по ночным безопасным городам, бок о бок с человеком, которому почему-то хочется доверять.
Я вдруг представила себе, как мы с ним идем, вот так, тихо беседуя, по улицам почти забытого мной родного города – Йооран-ато.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
