Поневоле от такой перспективы захватывало дух. Черт возьми, эта мысль, несмотря ни на что, все больше занимала меня.
Что, если, например, купить билет на трансконтинентальный рейс и захватить лайнер? Быстренько подлететь к порталу, высадить пассажиров… Восемь или десять тысяч человек вот так взять и быстро высадить? Да, что-то с памятью моей стало!
Проход, в который бы пролез самый маленький из здешних рейсовых гравипланов, не смогли бы открыть, наверное, все вместе взятые эораттанские маги.
Правда, есть еще небольшие армейские и прогулочные машины, но штурмовать местную военную базу у меня желания совершенно не было. Так же как и знакомых, владеющих собственной летающей яхтой.
Нет, о гравиплане лучше было и не мечтать. Куда реальнее было завладеть каким-нибудь плавсредством. Например, нам не помешал бы быстроходный водометный катер – одно из любимых средств передвижения тут. Правда, такие катера достаточной мореходности были только у морской полиции да у местных богачей.
А кроме того, желательно, чтобы у посудины еще имелись паруса – хотя бы для того, чтобы не думать о топливе.
И надо бы поторопиться. Уж слишком чужим для нас, хотя и довольно удобным для жизни миром был Таххар.
Впервые мы оказались в ситуации, когда весь прежний опыт помочь нам не мог, а, напротив, вполне мог повредить.
Миры, которые мы прошли до этого, в главном были похожи на те, где нам приходилось бывать по торговым делам. Исэйя – родина Файтах – была исключением.
А вот теперь наша команда могла рассчитывать лишь на старый наш с Дмитрием опыт и в меньшей степени – на Мидару.
А то, благодаря чему мы успешно прошли этот путь, все, чему мы научились на службе Хэолики, в одночасье стало мертвым грузом, примерно как умение и опыт боксера были бесполезны за шахматной доской.
На курсах на базе (да, как раз при мне наши хозяева пусть и со скрежетом зубовным, но были вынуждены изменить своим традициям изустной передачи опыта от наставника к ученику и учредить что-то вроде курсов повышения квалификации) нам преподавали многое.
Психологию феодального и первобытного обществ, основные знания об исторических последовательностях и соответствиях; учили составлять представление о нравах и обычаях в целом по каким-то отдельным деталям. И это не говоря о том, что впереди торговцев шли разведчики. Но все это – лишь для культур не выше позднего Средневековья.
А о цивилизациях, опережающих двадцатый и двадцать первый века, представления у нас были самые смутные.
Активной торговлей с ними занимались лишь на немногих дальних базах, в число которых наша не входила. В технологических мирах дальше 2030 года в стандартном летосчислении никто из моих знакомых не проникал. И среди торговцев почти не было выходцев из таких миров. А большая часть тех немногих, что оказывались на службе Хэолики, были собраны в Дормае и занимались там какими-то важными делами.
Так что наш опыт отныне был совершенно ни к чему.
Ни мои таланты в области общения с гильдейским купечеством, ни способность Ингольфа налаживать контакты с первобытными племенами, ни познания Орминиса в том, что касается теневой стороны жизни портов, помочь тут не могли.
Расклады были совершенно иными. Взять хотя бы историю с нашей шхуной. Кто мог предположить, что эта рухлядь представляет интерес для воров?
Теперь, наверное, катается на ней, переделанной в шикарную яхту, какой-нибудь миллионер, а то и – как знать? – кто-то из членов императорской фамилии.
Василий
(продолжение)
Прошло еще около двух недель. Наши дела не двигались с места, и до момента, когда мы сможем покинуть Таххар, было еще далековато. Я уже подумывал, что надо было купить какую-нибудь здешнюю энциклопедию и поручить нашему знакомому юноше читать ее.
Впрочем, нельзя сказать, что в нашей жизни не изменилось ничего. Я (да и все мы) догадался, что у Мидары появился кто-то. Но кто? Неужели тот человек, которого мы видели тогда мельком? Вроде бы такой выбор, скажем так, не совсем в духе Мидары… Но не допрашивать же капитана о его личной жизни? Если это дело кого-то касается, так только ее самой да еще – и то лишь самую малость – Таисии.
Мы старательно делали вид, что не замечаем ее частых и долгих отлучек, как и того, что не всегда она приходит ночевать.
Жизнь нашей команды мало-помалу перешла на самотек.
Мы обдумывали вариант с поездкой кого-то одного из нас к морю, чтобы поискать подходящее судно в каком-нибудь из рыбачьих поселков или мелких курортных городишек, – но в одиночку путешествовать по чужим мирам никто из нас не привык. Ингольф высказал и другую мысль: что, если нам выбрать какой-нибудь порт, расположенный вблизи любой из точек перехода, и угнать оттуда корабль, с тем чтобы успеть убежать с Таххара до того, как погоня настигнет нас?
Но с нашим скудным вооружением это выглядело довольно сомнительной затеей. Да и что-то не тянуло нас к подобному – несмотря на наличие в команде двух экс-пиратов.
Время от времени мы – обычно по двое-трое, иногда поодиночке – совершали вылазки из отеля, окунаясь в жизнь города-гиганта.
И вот в одну из таких вылазок я вдруг подумал: было бы очень глупо, раз уж судьба занесла меня сюда, покинуть этот мир, не побывав на космодроме.
Ведь как-никак, а именно в Лигэле, причем почти в центре города, располагалась одна из множества космических пристаней Таххара.
Отсюда совершались рейсы в пояс астероидов и на спутники Юпитера – крайнюю точку, где ведется добыча полезных ископаемых и вообще какая-то коммерческая деятельность.
Тут садились корабли, привозившие редкие металлы и уран с Меркурия, бериллий и ниобий с Луны, драгоценные камни и алмазы, незаменимые в электронике, с Венеры. Еще что-то там с Марса и из пояса астероидов.
Отсюда возили туристов и вывозили отходы, разгоняя их в сторону Солнца…
Двери вагончика монорельса раскрылись, и, спустившись по кишащему публикой широкому пандусу, я вступил в огромный зал, заполненный людьми. Лигэл-порт, откуда взлетала изрядная часть всех космических туррейсов Каорана. Заодно тут садились трансокеанские межконтинентальные гравипланы.
Я мгновенно потерялся в людских потоках, многократно превосходивших все, что я видел еще дома, на вокзалах и в аэропортах.
Рассеянно побродил туда-сюда, прогулялся по всем двадцати девяти этажам гигантского здания.
Поднялся по пандусу почти на самый верх, убив на это минут сорок. С почти стометровой высоты поглядел вниз, в колодец главного зала. При этом надо мной было еще метров тридцать прозрачного до синевы купола, казавшегося произведением стеклодува-великана. Выбрался на кольцевую галерею, где размещались ресторанчики и магазины. И подумал, что космопорт несколько разочаровал меня – он, не считая размеров, мало отличался от знакомых мне по родному миру аэропортов и вокзалов. Обстановка тут была какая-то прозаическая, в сравнении с тем, что я подсознательно ожидал. Разве что было много чище, да у отправлявшихся в космические путешествия было поменьше вещей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
