К самому крылу вдруг резко поднялись домики с крутыми крышами, стали видны переброшенные с порогов мостки, замелькали кроны редких деревьев.
Самолет шел так низко, что должен бы врезаться в забор.
Но заборов в Голландии не строят.
Не было забора и вокруг Амстердамского аэродрома, центрального узла западных воздушных путей. Джон Смит прекрасно знал это еще в ту пору, когда сам летал. Теперь он был пассажиром. В последний раз на этот аэродром он сажал самолет трансатлантической линии вместе со вторым пилотом Томом Годвином, который бродит теперь где-то на Луне, а тогда, готовясь к космическим полетам, проходил практику на современных реактивных самолетах.
Здесь, в ресторане для экипажей, состоялись проводы Джона Смита. Он восседал на высоком табурете у стойки рядом с Томом Годвином и отечески поглядывал на тоненьких, затянутых в форменные костюмы девушек, которые на игольчатых каблучках прибегали с летного поля. А парни со всех линий, англичане, поляки, русские, немцы, французы, чехи, шведы и, конечно, голландцы в различных, но чем-то похожих формах, едва появляясь в ресторане, подходили к Смиту и чокались, опрокидывали с ним стаканчик. Все они были здесь друзья: и польский летчик Казимир Нагурский, гордившийся своим родственником, первым русским полярным летчиком, и француз Лавеню, неистощимый весельчак, и грузный Герберт Шварц, отказавшийся в свое время от службы в военной авиации, и иронический Джолиан Сайкс, сын лондонского докера и поэт; наконец, эти советские парни, только что прилетевшие на обгоняющем время ТУ, – все, все они знали друг друга, присаживались за одни и те же столики, обменивались шутками и жалели старого Джона Смита, который заканчивал свой последний рейс.
– Нет, не последний, – втолковывал каждому Джон Смит. – Я еще полечу, вернее вылечу с места. Вот это и будет последний полет.
Пилоты хохотали, тревожно поглядывая на старого летчика. Трудно будет ему, многосемейному, найти работу.
Тогда и сказал Том Годвин:
– Хэллоу, Джон, не терзайте всем душу, словно вас уже наняли на постоянную работу в ад. Я устрою вас в космопорт. Не хотите ли поддерживать со мной связь через космические бездны, наполненные надеждами?
– О'кэй! – сказал Джон Смит. – Это не хуже, чем просто выть на луну. На самом деле это оказалось почти одно и то же.
Джон Смит работал в радиорубке космопорта, но Годвина не слышал. Американская ракета «Колумб» разбилась о лунные скалы. Том Годвин и эта молодчина Кенни, получившая во всем мире прозвище «космической Эллен», примкнули к русским, и все вместе, бросив русскую ракету с радиоаппаратурой, отправились пересекать лунный диск! А связь с Землей поддерживали через телеуправляемую танкетку только в те часы, когда Луну было видно в Москве.
Джон Смит чувствовал, что даром ест хлеб и имеет все шансы вылететь с места. Однако не только забота о себе и о семье привела его на Амстердамский аэродром. Ему казалось очень важным поддерживать с Луной связь круглосуточно. Многие газеты хорошо бы заплатили, чтобы получить корреспонденции от «космической Эллен» и на худой конец от Тома Годвина непосредственно, а не через русских.
За окном самолета замелькали бетонные плиты. Негр Джонсон недурно посадил самолет. Смит всегда считал, что эти черные ребята – способные парни.
Пассажирам не полагалось ходить по летному полю, они должны были сесть в автобус, смешной и необычный. Его кузов почти касался дном бетонных плит, сзади опираясь на колеса, а впереди на моторную тележку, которая свободно поворачивалась под ним и возила не только его, но и бензоцистерну.
Джон Смит с удовольствием нарушил правило и в ресторан экипажей отправился вместе с Джонсоном пешком.
Джонсон был гигантского роста. Смит не уступал ему в ширине плеч, но ростом был вдвое ниже. Словом, он не стал бы выставлять свою фигуру на конкурс красоты.
Впервые в знакомый ресторан входил Джон Смит, одетый в мешковатый штатский костюм.
Но его узнали, стали подниматься навстречу, звали выпить стаканчик.
И все говорили о Томе Годвине. Вот это парень, он нашел себе на Луне подходящую компанию! Черт возьми, если бы нужно было послать на Луну целую армаду ракет, недостатка в пилотах наверняка не было бы.
– Он сидел вот на этом табурете у стойки, – вспоминал Смит, – а я не могу с ним даже говорить, хотя он специально для этого устроил меня в космопорт. Когда из Америки видно Луну, то сопровождающая Тома танкетка глохнет, как старый джентльмен, у которого просят взаймы.
– Нужен голос погромче? – спросил грузный Шварц.
Джон Смит сделал в воздухе неопределенный жест.
– Если бы все парни захотели…
– Я понимаю вас, Смит, – сказал Казимир Нагурский. – Поднять в воздух антенны, наладить ретрансляцию?
– О'кэй! – воскликнул Джон Смит. – Именно об этом я и думал.
– Если бы генералы приказали вместо атомных бомб брать антенны и патрулировать с ними в воздухе, все было бы в порядке, – заметил Джолиан Сайкс.
– А не у нас ли за спиной жезлы маршалов авиации? – заметил Жак Лавеню.
– Самовольно подняться в небо и крутить там? – осведомился Шварц. Лавеню не успел ответить. С летного поля вбежала взволнованная голландка в сером, перетянутом в талии костюме и в сбившемся берете.
Все насторожились.
– Джентльмены! – крикнула она. – Москва!
– Москва… О Луне… Телефонный вызов. Всем вам… Включаю репродуктор.
На стойке зазвенели стаканы. Летчики зашикали на молоденькую буфетчицу «Маркизу» с выкрашенными под седину волосами.
В репродукторе зазвучал женский голос. Казимир Нагурский и Жак Лавеню переводили с русского на английский.
– …положение почти безнадежное. Советское правительство еще вчера обратилось по дипломатическим каналам, а ждать уже нельзя. Они погибают.
– Кто? Кто? – послышалось в зале.
– Петр Громов и Том Годвин… И Эллен Кенни. Все они задыхаются, а танкетка не может доставить им кислород. Луна зашла в Москве за горизонт.
– А что я говорил! – в отчаянии крикнул Джон Смит.
– Тише! – громовым голосом потребовал Джонсон…
– …спасти их еще возможно. Если бы каждый вылетающий самолет нес на себе антенну…
– Блестяще! – не выдержал Жак Лавеню. – Именно каждый!
– …весь мир фактически был бы опоясан кольцом антенн.
– Кольцо дружбы, – вставил Джолиан Сайкс.
– Так ведь это я и хотел предложить! – сказал Джон Смит. – Ведь если бы все парни…
– Друзья! Я говорю прямо из лаборатории, – взволнованно продолжала Наташа. – От вас зависит спасение первых исследователей Луны…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});