Озабоченная Эллен подошла к Петру Громову:
– Командор. Трещина – это страшно.
– Вы так считаете? – покосился на нее Петр Громов.
– А как вы думаете, чьим именем назван прииск?
Петр Громов пристально посмотрел на Эллен:
– И поэтому опасаетесь всяческих трещин?
Эллен посмотрела не на трещину, а на бумажку в камнях, на которой было написано: «Прииск Эллен».
– Объяснение не лишено оригинальности, – сказала она.
– Что там вам объясняют, Эль? – тревожно спросил Годвин.
– Вред трещин, – ответила Эллен.
– Трещину нужно преодолеть, – внушительно произнес Петр Громов.
– К черту, командор! Головой рискуют бедняки, а сейчас вы имеете дело с богатым человеком, жизнь которого в Америке принято оберегать частными детективами.
– Мы рискуем не вашей жизнью, Годвин, а танкеткой.
– Жалею, что она пуста.
Эллен обернулась.
Танкетка приближалась к краю трещины, отбрасывая манипулятором крупные самородки. За полусферой виднелся Евгений.
– Напрасно золотом бросаешься, – заметил ему Петр Громов. – Тяжелые камни пригодятся для трамплина.
– Это не щедрость смертника с электрического стула? – поинтересовался Годвин.
– Нет, трезвый расчет, – ответил Петр Сергеевич.
– Наташа уже побежала в соседний корпус, – сказал Евгений. – На дворе ливень. А она в чем была выскочила. Электронно-математическая машина сейчас высчитывает скорость разбега, угол взлета, силу удара…
Эллен восхищенно смотрела на Евгения:
– И вы прыгнете?
– Даже если бы находился в кабине, – ответил он.
Через пять минут в полусфере танкетки рядом с Евгением появилась голова Наташи. Мокрые волосы свисали на плечи прядями, на озабоченном лице виднелись капли дождя. Она тяжело дышала.
Евгений взял у нее перфорированную карточку.
– Ну как? – спросил Петр Сергеевич.
Евгений посмотрел отсутствующим взглядом на брата, потом обернулся к горному склону, словно оценивая его.
– Может быть, с него удастся разбежаться. Скорость нужна не ниже ста сорока трех километров в час. Угол взлета 45 градусов.
– Как у старых гаубиц, – заметил Аникин.
– Так и думал, будем насыпать трамплин, – решил Петр Громов. – А удар? – и он посмотрел на Наташу.
Она смутилась.
– Здравствуйте, Петр Сергеевич. Простите, я совсем вымокла. Математическая машина сейчас заново проверяет все узлы на удар. Но я уже сказала Жене. Надо прыгать.
– Спасибо, Наташа, – сказал Петр Громов и скомандовал: – За работу, друзья!
Наташа долго наблюдала через приоткрытую дверь макета танкетки, как люди на Луне поднимали огромные камни и возводили трамплин, похожий на снежную горку для детей.
Танкетка приволокла в железных руках глыбу камня, которая не уступала постаменту памятника Петру в Ленинграде. Ее положили у самого края пропасти.
Трамплин был готов.
Побледневшая Эллен наблюдала, как танкетка, примеряясь, чуть въехала на насыпанную крутую каменную горку. Трамплин обрывался на краю трещины. Эллен с сомнением измеряла глазами расстояние до противоположного края. Трудно было поверить, что машина долетит до него.
Петр Громов угадал ее мысли. Он сказал:
– На Земле лава вулканов, выброшенная из кратера, тут же стекает по склонам. На Луне тяжесть меньше и лава пролетала над поверхностью десятки километров, образуя кольцевые хребты цирков.
– Ну, это еще не доказано! – запротестовал Аникин.
– Сейчас убедишься. – Евгений с танкеткой уподобился вылетающей из жерла вулкана каменной глыбе.
Танкетка забралась высоко на горный склон и замерла там, словно не решаясь ринуться вниз.
В шлемофонах ощущались шорохи, похожие на шум дождя. Они доносились с Земли, из лаборатории дальнеуправления, в которой было открыто окно.
Но вот танкетка двинулась, помчалась, подпрыгивая на камнях, кренясь то в одну, то в другую сторону. Бег ее все ускорялся, она уже пролетала по десятку метров над камнями, снова касалась их и вновь взлетала, готовая совсем оторваться от поверхности. Нужно было обладать феноменально быстрой реакцией и точной интуицией, чтобы рассчитать на три секунды раньше толчки и повороты танкетки. Ведь Евгений видел все с опозданием на полторы секунды, и столько же тратилось на то, чтобы его команда достигла аппаратов танкетки.
Совершенно беззвучно, подпрыгивая и грохаясь на камни, танкетка подлетела к трамплину, задела его одной гусеницей, накренилась и вдруг вывернулась, не опрокинулась, оказалась на узкой взбегающей дорожке. Еще мгновение – и она, устремляясь носом к звездному небу, сорвалась с вертикального обрыва и, как по воздуху, которого нет на Луне, подобно выпущенному снаряду, полетела над мрачной пропастью.
За ней змеилась веревка…
Танкетка достигла высшей точки полета и стала падать в пропасть. Для тех, кто смотрел сверху, казалось невозможным, что она долетит до другого края.
Эллен вскрикнула и отвернулась.
– Ох, черт возьми! – простонал Том Годвин.
– Есть! – крикнул Аникин. – Ну и молодец!
Танкетка пробежала несколько метров по камням и остановилась.
Петр Громов обнял Эллен за плечи. Аникин и Годвин стали натягивать провисшую через пропасть веревку. Другой ее конец был так далеко, что она казалась там светящейся ниточкой на фоне черного провала, глубину которого невозможно было даже представить.
– Не удивлюсь, – тихо сказал Петр Громов, – если здесь почувствуется дыхание еще неостывшей планеты.
– Вы хотите сказать, что там, куда можно сорваться, – не просто холодная тьма, а расплавленная магма? – подняла на него глаза Эллен.
– Я знаю, что это за красные пятна на той стороне! Если бы я мог перепрыгнуть, как танкетка, я был бы уже там. Мы переправимся с вами вместе первыми…
– В вагончике канатной дороги над Ниагарой мне казалось, что я сорвусь. Внизу были пенные струи, как на мраморе.
– Канатная дорога готова, – отозвался Аникин. – Только вместо вагона крюк.
Натянутая между трамплином и танкеткой веревка шла круто вниз, провисая над черным проемом.
Громов решительно подошел к трамплину.
– Аленушка! – неожиданно ласково позвал он Эллен.
Эллен подняла брови, улыбнулась и покорно подошла.
Том Годвин дотронулся до руки командора.
– Обязан вам жизнью. Сейчас речь о большем.
Громов кивнул.
Аникин надел на веревку крюк и приспособил к нему веревочную петлю, в которую можно было вдеть одну ногу, как на гигантских шагах. Потом накинул на канат вторую веревочную петлю для торможения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
