ее запах цеплялся к нему, как туман к северным холмам. Темный бархатный запах холодной беззвездной ночи.
Наверняка это Таисия прислала лекарства для его матери.
«Я бы умерла за эту женщину» – так однажды сказала ему Таисия.
Джулиан думал, что знает, как устроен этот мир, но сейчас у него словно земля под ногами закачалась. Он терял точку опоры.
X
Священники заметно встревожились, когда снова ее увидели. Анжелика говорила себе, что это не важно, что она имеет право приходить в базилику Тханы в любое время, и все равно смотреть на округлившиеся глаза священников и на их прыгающие кадыки было малоприятно, она даже почувствовала что-то вроде изжоги.
Первым вышел вперед Матео. Милый молчаливый Матео. Анжелика позволила ему окропить себя водой, а потом помазать землей лоб между бровями. Из кадильниц на стенах расплывался аромат благовоний, напоминающий пряный запах паленой листвы. Он был таким густым, что Анжелика чуть не закашлялась.
Следуя за Матео в комнату подношений, Анжелика чуть замедлила шаг возле огороженного канатом ступенчатого колодца – бездействующего портала. Ее чувства в этот момент можно было сравнить с тем, что испытывает человек, увидев первые лучи рассвета или глядя на плывущий над долиной туман. Нечто расширяющееся и неосязаемое.
Тот же элемент она чувствовала каждый раз, когда спускалась в подземные арены университета для практических занятий. Этот же элемент символизировала пустая глиняная чаша у алтаря.
Когда они вошли в комнату подношений, Анжелика опустилась на колени возле этой чаши и подумала о заклинаниях. От ближайшей чаши с засохшей кровью исходил тошнотворный запах. На стенах плясали тени от горящих свечей.
В этот день приношением Анжелики был небольшой фиал с амброй. Она поставила его в круг из чаш и закрыла глаза.
– Благословенная Дейя, молю тебя, услышь меня.
В ответ – шорохи и шепоты. Воздух уплотнился и давил на уши так, что Анжелике казалось, еще чуть-чуть – и она просто оглохнет.
– Ты унижаешься передо мной, когда другие должны унижаться перед тобой.
Богиня сидела в центре круга. Огромная и неподвластная пониманию смертных. Она излучала красный с золотом свет восходящего солнца. Неизменный меч лежал на ее голых бедрах и пузырился, словно раскаленная лава. Дейя наклонилась вперед, и немигающий глаз над ее грудью уставился на Анжелику.
– Ты утомила меня своим нытьем, – сказала богиня глубоким, пронзившим ребра Анжелики звучным голосом. – Я тебе не какая-то горничная, которую ты вызываешь на щелчок пальцев.
– Я… Прости… – запинаясь, попыталась ответить Анжелика. – Если бы это не было настолько важно, я бы никогда не стала тебя призывать.
Дейя вскинула голову, но не так, как это мог бы сделать человек, а скорее как дикое животное. Анжелика не знала, что прячет черная кружевная вуаль, закрывающая верхнюю половину лица Дейи.
– То, что ты считаешь необходимым, для меня несущественно, – сказала богиня, едва пошевелив узкими, словно красный шрам, губами. Ее голос был повсюду, он звучал в голове Анжелики, отражался от стен, от него подрагивали подношения в глиняных чашах. – Это касается твоей болезни?
– Нет. Если только ты не передумала насчет того, чтобы помочь мне получить более легкий доступ к твоим элементам.
– Какая же ты сегодня смелая! Выкладывай, что еще ты там для меня припасла, дерзкая соплячка.
– Когда-то миров было не четыре, а пять, это так?
Анжелика прочла гримуар и узнала о фулкрумах, энергетических центрах, обеспечивающих связь богов с их мирами. Они – что-то вроде пуповины, и, если эту пуповину перерубить, поток первичной существенной энергии будет прерван.
Теперь Анжелика понимала, почему Таисия хотела, чтобы она в этом разобралась. Если для проведения ритуала требуется пятый наследник или что-то, что может представлять Остиум, смогут ли они вызвать фулкрум Остиума с помощью заклинаний? Статуя в университете исчезла, потом исчез мост, значит потенциально заклинание может перемещать различные предметы.
Стойкость и сила начали возвращаться к Анжелике.
– И если существовал пятый мир, то существовал и пятый наследник.
«И пятая магия».
– Что с ними случилось? – шепотом спросила Анжелика.
В комнате подношений повисла такая густая тишина, что Анжелике стало трудно дышать. На нее смотрел немигающий синий глаз. Чем дольше она оставалась наедине с богиней, тем больше ее это бесило, у нее начали подергиваться пальцы, подступала паника.
– Ты – жалкое существо, – растягивая слова, сказала Дейя.
Подношения в глиняных чашах охватил вызванный богиней огонь. В воздух поднялись снопы искр, искры жалили бедра и руки Анжелики. Даже для нее их жар был слишком сильным и заставил попятиться.
– Думаешь, если тебе удалось узнать о судьбе Остиума, ты имеешь право на его секреты? Глупости! То, что происходит между богами, – не твоего ума дело.
– Между…
Значит, боги могли вступить в сговор, чтобы уничтожить все знания о пятом мире?
– Что случилось с Остиумом? И как это связано с заклинаниями?
– Заклинания, – прорычала богиня, – разбитое окно при запертой двери. То, что смертные исказили до неузнаваемости.
– Что значит – исказили?
– Хватит.
Богиня молниеносно встала. Она медленно видоизменялась, ее конечности удлинялись, а тело покрылось трещинами и стало двигаться неестественно. Зубы превратились в острые клыки, волосы – в короткую и жесткую серо-красную шерсть.
Огромный волк занимал большую часть комнаты, он нависал над Анжеликой, плотоядно открыв пасть. У него был всего один синий глаз.
У Анжелики сердце подскочило к самому горлу, но она изо всех сил старалась оставаться на месте. Нельзя отступать, нельзя показывать свой страх существу, которое привело ее в этот мир и с легкостью могло обратить в ничто.
Волк рассмеялся, его смех напоминал грохот камнепада в горах. Он наклонил голову так низко, что Анжелика видела только его немигающий синий глаз.
– А сейчас ты стала совсем мелкой и ничтожной.
Анжелика сцепила руки на коленях и заставила себя заговорить:
– Я… должна… узнать. Ритуал Ночи богов невозможен без пятого наследника или какой-нибудь метки Остиума?
Шерсть на холке у волка встала дыбом. Он заскреб лапой по полу, когти оставили на камне глубокие царапины. Ценой невероятных усилий Анжелика устояла перед искушением распластаться на полу и начать молить о пощаде.
– Я многое вижу и слышу. – Дейя ощерилась и показала клыки. – В твоих жилах течет моя сила, но ты все равно пыталась применить эту магию.
– Я… я не…
– Моя кровь, моя наследница, – хриплым голосом нараспев сказала Дейя. – Я знаю, что вы задумали сделать в Ночь богов.
Анжелику затрясло. Казалось, еще немного – и она рассыплется, превратится в горку праха на полу в комнате подношений.
– Я просила тебя указать путь к
